- Сокращение штатов, говоришь? - Обилие шипящих в короткой фразе и легкая охриплость в голосе придали ее вопросу сходство с шипением змеи. – Это из-за этой драной кошки?! Сотрудницы?! Ну-ну!

Вдох-выдох. Ну почему с женщинами все так сложно?! Ну объяснял же русским по-белому – я плачу хорошие деньги за хороший секс. Конкретно за секс, а не за имитацию отношений. Какого ж хера это до сих пор не отложилось в ее голове? Ведь там разгуляй поле – сколько пустого места?!

       - Лори. Пожалуйста. Не заставляй меня пожалеть о времени, проведенном с тобой.  Ты содержанка. С четко оговоренными условиями. Если б наши отношения строились на принципе «на колени и соси, сука», возможно б ты не питала иллюзий. А так человеческое отношение вне секса ты восприняла как отношения. Я бизнесмен. И я хочу получать ровно то, за что я плачу деньги. Это понятно?!

      Однако,  с таким же успехом я мог бы пытаться договориться с памятником Ленину, который стоит в моем родном городе на центральной площади. И точно. Сходство налицо – одержимость собственной идеей.

     - Ну, Савушка, мы же с тобой не раз ссорились, а потом мирились. И ты был доволен…, - тут же прикрутив фитилек своего возмущения, она снова превратилась в послушную кошечку. Решив взять ситуацию в свои руки, и по ходу, не только ситуацию, Лори развернула кресло к себе и мягко опустилась на колени.

     Халатик на груди еще больше распахнулся, снова, словно невзначай, открывая соблазнительные упругие груди. Хотя если разобраться, на что они соблазняли? Я мог их грубо сжимать ладонями во время секса, болезненно пощипывать соски и заводиться от того, как эта одалиска с громкими стонами выгибалась дугой.

     Сейчас она потянулась к моему члену, одной рукой поглаживая и подбадривая его через ткань, а второй оттягивая резинку домашних брюк.

    Закушенная нижняя губа, поплывший взгляд, высоко вздымающаяся грудь автоматически запускают во мне все рефлексы здорового, полуголодного самца. Член дергается и салютует, сводя, сука, на нет, всю мою проникновенную речь. Что, конечно же, не укрылось от взгляда Лори.

      Самодовольная, торжествующая улыбка скользнула по ее губам, хищно нацеленным на мое хозяйство.

      Тяжело сглотнув, вступаю в отчаянную борьбу со своей похотью. Сиюминутное удовольствие и потом от этой пиявки опять не отделаться?!

      И помощь приходит неожиданно. Я вспомнил, как вколачивал свой член в глотку Жанночке, представляя Алену. Нет, сейчас я уже не хочу так грубо, но мысли о несбыточной мечте увидеть эту хрупкую, трогательную девочку  перед собой на коленях совершенно отворачивают от Лори, от этой алчной и текущей с полувзгляда самке.

      - Лори. Я все сказал. Решений своих не меняю.

        Я встал и, рывком подняв ее с колен, вышел из комнаты. Султан хренов – некуда голову приклонить. С Лори оставаться под одной крышей невозможно. Но невозможно в квадрате поехать за город, к Алене.

      Остается только гостиница. Да собственно, и неплохой вариант. Я набрал номер своей секретарши, которая по уговору должна быть двадцать четыре часа в сутки на связи.

     - Неллечка, забронируй мне отель в шаговой доступности от офиса.

      - На какое число, Савелий Степанович?

     - На сегодняшнее.

      - Так от сегодняшнего осталось чуть больше часа?!

      Я непроизвольно улыбнулся, представив, как удивленно распахнулись ее кукольные глаза. Она до сих пор не привыкнет к тому, что шеф частенько принимает неожиданные решения.

    - Не волнуйся, я успею.

     - Андрея присылать за вами?

     - Не нужно, я на такси.

    Ну вот и все. Точка в вопросе покупной любви поставлена раз и навсегда.

    Что?! Что я несу?! А какая у меня еще может быть, если я не планирую отношений?! Осознавая в какую ловушку загнал сам себя, я все ж утешил себя тем, что решать вопросы нужно по мере их поступления. А сейчас хоть высплюсь.

       Побросав самое необходимое в сумку, спустился вниз. В ожидании такси присел на лавочку и почувствовал невероятную легкость, практически невесомость на душе. Отчего –то опять вспомнился дедушка Ленин, с трудами которого я знакомился по личной инициативе, и его эпохальное «Пгавильным путем идете, товагищи!»

     В этом я убедился, поселившись в гостинице.

    Я все успевал, высыпался, и если бы не мысли об Алене, мог бы считать себя счастливым. Я не собирался к ней приезжать еще недели две, давая время ей освоиться, а себе успокоиться. Однако уже через неделю мчался к ней.

      Окунувшись в работу, я даже не смотрел на сообщения от банка. Что тратила Лори, меня уже не интересовало. Я пополнил ей счет обещанными подъемными и сообщил, что больше поступлений не будет. Хочет – пусть все спустит на бутики, подумает здраво – начнет экономить. Съехав в гостиницу, я ясно дал понять, что тверд в своем решении дать ей отставку.

      Расходы Алены меня тоже не волновали. Я ей сказал, сколько примерно в ее распоряжении денег, поэтому был уверен, что она будет благоразумна. Но когда открыл смс-ки, чуть не потерял дар речи.

    Алена за неделю умудрилась потратить всего лишь тысячу с хвостиком! Мое богатое воображение уже нарисовало мне жуткую картину – умирающую с голода пленницу большого дома. Меня аж пот холодный прошиб.

      Перекинув на зама недоделки, я рванул на Новую Ригу, прокручивая в голове всякие ужасы.

     Заскочив в дом, как полоумный, чуть не осел на пол от облегчения - на звук урчащего мотора и хлопнувшей двери выбежала в холл Алена. Без синих кругов под глазами, не осунувшаяся и не падающая с ног от голода.

    - Бон жур, Сава. Са ва'?

      Ну чего я летел, будто за мной самые быстрые представители преисподней гнались?! Ну не дурочка ж она, чтоб с голоду умереть? Напридумывал себе…

     Такая милая, домашняя, с недогрызенным яблоком в руке… Снова на душе так защемило, что не продохнуть. Алена совсем как девчонка. Краснота на лице прошла – очевидно, благодаря израильскому чудо- крему. Остались отдельные небольшие шелушащиеся пятнышки, которые ее совсем не портили.  Легкомысленный хвостик на затылке. Изящная фигурка, которую не могла скрыть даже свободная футболка. Наоборот, она подчеркивала ее хрупкость и утонченность. И самое главное – изменился взгляд. Ушла затравленность, загнанность и появился какой-то неуловимый оттенок спокойного понимания ситуации, словно она перестала чувствовать свою вину перед всеми. И передо мной в том числе. Эта мысль противно царапнула когтистой лапой застарелой боли, но от ласковых солнечных зайчиков, отражавшихся в ее глазах, она растворилась и ушла.

     Прокашлявшись, я улыбнулся в ответ.

    - Алена, поправь меня, если я ошибаюсь. Я поставил задачу учить французский?!

     - Си, месье Строгов!

      - Ну что такое «Си», «бонжур» и «месье», я, положим, знаю. Но что это еще за китайские примочки?

      Округлая бровь Алены еще больше выгнулась в удивлении.

     - Это в китайском одно и то же слово несколько раз может кардинально менять значение в зависимости от интонации.  А ты мое имя на разные лады произносишь.

     Алена рассмеялась так искренне и заразительно, что я на миг засомневался в наличии у нее «прицепа» из кровососов и нескольких лет рабского сущестоввания за плечами.

    - Сава – это ты! А Са ва' ? – это вопрос. «Как дела?» или «Все в порядке?» и ударение на последний слог.

    - Успехи, я смотрю, уже есть. Так, глядишь, ты у меня не только для  бытового общения язык выучишь, но и личным переводчиком сможешь стать.

     И едва не укусил себя за язык – душа и так рвется на части, а тут еще не думая, подкинул себе вариант, как, не нарушая данной себе клятвы, оставить Алену дольше, чем на полгода. И чтоб замять этот момент, быстренько переключился на то, ради чего приехал. Ну или это официальная версия.