Очередь, хоть и большая, рассасывалась довольно быстро и вот напротив продавщицы оказался Акбек, смотря на неё своим хитрым прищуренным взором. Женщина вздрогнула, неожиданно почувствовав ману покупателя, а после нервно сглотнула, боясь сказать даже одно слово.

— Не бойтесь меня. Я здесь не за покупкам, а за информацией, — его голос был таким расслабляющим, что продавщица тут же сдалась на милость этому необычному человеку.

— Хорошо. Спрашивайте, — женщина была кратка.

— Вальтер, наш Верховный архимаг — он действительно начал свой поход или он всё ещё в магической башне? — аккуратно и ненавязчиво спросил Акбек.

— Наш архимаг выдвинулся в путь не далече как вчера вечером, — ответила продавщица, на что маг без слов кивнул и небрежно бросил ей на стол горстку монет, тут же освободив место и позволяя растущей очереди хоть немного продвинуться дальше.

— Да, столица прекрасна. Эта погода, эти белоснежные гладкие стены, эти хорошо уложенные дороги, аккуратные, чистые и прекрасные, этот воздух… Как жаль что со всем хорошим приходится так быстро прощаться.

Маг тут же побрёл прочь от главной площади, с каждой секундой оставляя за своей спиной всё больше и больше столичных красот. Дела были превыше собственного удовольствия и Акбек это хорошо осознавал. Время для нормальной прогулки ещё не пришло. Потому маг шёл к выходу из города. Наступило время действий! Наступило время решительных ходов и правильных поступков!

***

— В бой! — воинственно кричал Вальтер и войско шумно повторяло слова своего господина. Над полем поднялся суматошный гам, к небу вспорхнула сорванная с губ Адониса последняя молитва, которую он прочёл из взятой книжки, к дали устремился взгляд Дамира, молодой, цепкий, под которым легко можно было поёжиться да зябко вздрогнуть всем телом, настоящий соколиный взор — три архимага были наготове.

Старик прикрыл книжку своими узловатыми кривыми пальцами, Дамир поправил шляпу и подтянул подпоясанные дорогим ремнём простые холщовые штаны, а Вальтер тем временем ещё сильнее выпрямил спину, зорко посмотрев на Либерта и щёлкнув пальцами рук.

Настали последние секунды спокойствия. Вот-вот противостояние начнёт оборачиваться в настоящий вооружённый конфликт и тогда времени подышать утренним воздухом уже не останется. Будет только кровь, смерть и магия… Будет только смрадный запах, огонь и уничтожение…

— Как Бог мог допустить грядущее кровопролитие? Неужели он смог смириться со смертями множества его верных рабов? — всё ещё не веря промямлил Адонис, напрягшись, как и остальные лидеры.

Напряжение и частичное осознание, лёгкая злость и готовность читались на их суровых лицах. Они действительно были готовы…

Поле запахло напряжением. Тягостным и гложущим, напряжением ощутимого конца старой жизни и рождением новой, несколько другой, но всё ещё счастливой для Церкви Господа. Предатели будут разгромлены и уничтожены! Предателям Отца не было места в этом мире!

Чаша весов качнулась и только выживший будет победителем. Судьба и Бог знают кто на этом поле прав, кто виноват, кто предал, а кто усердно молился. То было испытание, тяжёлое и для многих воистину последнее.

— В бой! — мана забурлила в жилах, в любую секунду готовая вырваться из телесного плена. От солдата к солдату, от человека к человеку мигом передавалось это невиданное доселе чувство — чувство грядущей победы, чувство ненависти к врагам, чувство раскрепощения магии.

Огненный шар дугой перелетел над раскинувшимся полем, оставляя в воздухе чёрную петляющую дорожку.

Все приковали к заклинанию своё внимание, однако никто так и не узнал кому конкретно принадлежал смелый первый ход.

Пламенный болид ярко сверкнул, опускаясь вниз да врываясь во вражий строй. Пламя, громко стукнувшись о выдержавшие напор доспехи, потекло вниз тонкими жидкими струями и враги начали свою ворожбу, лишь бы нейтрализовать действие огненного плотного стихийного шарика.

Маги всё ещё не двигались, хоть были уже готовы к атаке. Архимаги обернулись, поманили собственных солдат, в очередной раз громко прокричали лозунги и только тогда первый ряд магов дрогнул, наконец побежав вперёд.

Из-под ног солдат вырывались мелкие пыльные облачка, а с уст срывались победные громкие крики. Их пальцы обжигала мана, их доспехи кричали наравне с голосами, а скорости бойцов позавидовали бы даже гепарды.

К ним навстречу, вздымая тучу серой пыли, тоже понеслись бойцы передней вражьей шеренги и всё это под испуганный взор и бледное лицо главы-предателя.

Вальтер, ни на секунду не отрываясь, следил за грядущим противостоянием:

— Так вот, что нам готовит судьба… — с придыханием сказал Верховный.

Приближающиеся друг к другу немногочисленные воины вытащили книги заклинаний, неизменно полезные артефакты: у кого побольше, у кого поменьше, белые, красные, фиолетовые, в дорогих или дешёвых переплётах. Артефакты были разными, но служили для одной лишь цели — преобразование чистой маны и придание ей разных вещественных форм.

Молнии взвились в воздух тонкими невесомыми росчерками, юркими, как маленькие змейки. Им навстречу взметнулись длинные огненные змеи, языки которых шустро кувыркались в пасти. Молнии последний раз заискрили и приступили к бою.

Поначалу они произвольно кружили, наблюдая за застывшими огненными змеями. Время шло. Молнии взъярились, тут же окрасившись в нежно-малиновый цвет и попытались опутать змей прочным кольцом, на что те грозно повели всем телом, раня многочисленные искрящиеся росчерки.

Молнии, уязвлённые, закружили в воздухе большими петлями, закружили и низринулись на огненных созданий, стараясь полностью погрузится в их плоть. Змеи забились, завертелись, оставляя за собой горящую рыже-чёрную дорожку и не позволяя молниям коснуться себя. Наконец змеи извернулись как надо, позволили тварям другой магии оказаться под собой и родили из пастей струи жидкого чёрного огня, навсегда накрывшие было попытавшиеся вырваться молнии своим плотным, горячим саваном.

Вальтер улыбнулся — то был хороший знак, очень хороший.

Змеи довольно ухмыльнулись, облизали красными язычками свои не менее ярко пылающие губы и посмотрели вниз.

Мировая Магическая Война всё-таки началась… Мечи, с яростью вынутые из ножен, ярко засверкали в солнечных лучах, солдаты в последний раз вскрикнули «вперёд!», каждый мысленно простился с жизнью и лёгким шагом двинулся дальше, прокручивая лезвием лихие петли да начиная свой широкий размах.

Враги тоже были готовы схлестнуться. Сталь запела, разрывая воздух и звонко сталкиваясь с чужими мечами. Весь длинный ряд ринулся в атаку, скрещивая оружие, наблюдая за разлетающимися искрами, чувствуя как сильно бьётся сердце в груди.

Основные силы с жаром пожирали каждое движение, стремясь постичь противника и приготовиться самим. А мечи уже выводили неописуемые зигзаги по всей линии фронта, с треском встречая натиск разбушевавшегося врага.

— Предатели, гнусные выродки! — прошипел практически во вражье ухо один из бойцов бесконечно тянувшейся вдаль первой шеренги, вступившей в бой. Мечи оттолкнулись друг от друга, запорхали в воздухе и снова сшиблись вместе. Руки противостояли напору, однако начинали трястись. И у мага Церкви Господа, и у смотрящего на него сквозь забрало солдата из воинства Либерта.

— Мы не должны драться… Мы не предавали веру! — отчаянно прошептал враг, но маг и слушать не стал, лихо работая оружием да проводя по сочленениям доспеха. Меч, вгрызаясь в них, проникал вовнутрь противника, забрызгивая зелёную траву алой кровью. Враг шипел, пошатывался, но продолжал отбиваться мечом. Воины активно сшибались, однако никто так и не мог пробиться сквозь линию друг друга.

Воинства до сих пор готовили ману, собираясь наконец начать невиданное ранее магическое представление. И будь что будет…

Меч порхал, как бабочка над пламенем, сталкиваясь с чужим оружием и снова начиная летать, кружась и кружась в руке у истинно верующего в Бога: