Нос заходил ходуном, вбирая в себя аромат чужеродной маны совершенно неизвестной магии. Магии сильной, но такой необычной…

— С Нижнего ли ты мира, маг? — риторически вопросил эдемский богатырь, кинув ещё один суровый взгляд на дом, приютивший последних живых людей. Тот спокойно себе стоял и Саркису отчего-то стало казаться, будто все его досочки, все его рамочки и столики со стульчиками тоже немного захрапели, высоко вздымая невидимыми грудными клетками и поя свою ночную свистящую песенку. — С домом ничего не приключится, я уверен в этом, — в последний раз маг вздохнул и отвернулся от приютившего его уютного домика, домика-спасителя, что смог спасти хоть небольшое, но оттого не менее значительное число жизней.

Шаги казались тихими и неслышимыми на фоне пронзительного концерта диковинных сверчков. Где-то на тонких ветках пели ночные пташки, где-то трещали кусты, когда их касались осторожные подушечки на лапах бездомных котов. Ночь жила своей жизнью и для всех людей, что нашли сегодня приют под яркой россыпью звёзд, она казалось удивительной и будто бы решающей. Словно уже к утру их судьба будет предопределена, а жизнь наконец оскалит свои белые зубы.

Запах шёл аккурат по направлению дороги, отчего заблудиться здесь не предоставлялось возможным. Небольшой поворот и магическая дорога, повернув, шла себе дальше и дальше, словно нарочно оставленная для него, для эдемского мага. Ноздри шаловливо шевелились, покуда не учуяли внезапный поворот в мелкий уютный ночной дворик.

Дверь калитки бесшумно отъехала в сторону, словно приглашая Саркиса побродить по огороду и небольшому цветнику, густо усеянному яркими цветами, в ночную пору закрывшимися и ждущими утра, как и все люди, что не смогли уснуть под этими далёкими звёздами.

Двор пред домом, куда и вёл таинственный запах, был уже на расстоянии вытянутой руки, когда волчий эдемский нос учуял долгожданный конец магической воздушной тропы.

«Эта бочка у входной резной двери — неужто в ней мог поместиться человек?» — начал размышление Саркис, приказав носу больше не танцевать, а глазам оторваться от здешней красоты природы, сейчас живописно залитой луной. «Или я что-то не так понимаю? Быть может маг как раз выходил из дома и шёл к погребу? Но почему тогда все оставшиеся в живых так боялись? Нет… мага среди них точно не было. И на запах убийцы не похоже — все бы прихожие и трупы провоняли этой смердячей магией… Значит, это всё-таки…»

Чёрный огромный богатырь прервал размышление, искоса наблюдая за чёрной бочкой. Ни шороха, ни стука, ни движения. Только природа за спиной по-прежнему живёт своей жизнью.

Рука резко потянулась к полукруглой деревянной ручке и потянула, распахивая чёрный зев, весь пахнувший магией, страшный зев, будто готовый проглотить обидчика.

«Ничего, но остатков маны тут с преизлихом…» — бочка тут же ярко загорелась, вспыхнув, словно фитиль. Несколько черепов взмыли в воздух, скаля огненно-чёрные мерзкие зубы и пяля на мага свои пустые глазницы. Оставляя дымные дорожки, черепа завертелись в танце, а Саркис широко улыбнулся, ощутив от них ту самую магическую ауру по которой он и шёл до этого места.

***

Приманка была проглочена намного скорее, чем он рассчитывал. Странник в плотном чёрном плаще громко сопел, иногда стараясь сказать хоть что-то человеческое. С пальца на палец перебегала типичная для него извилистая ломанная молния, а кольчуга под тканью неприятно шумела, словно лес под порывами ветра.

Да, то была аура Саркиса. Странник это тотчас понял. Акула проявила свои зубы и доказала, что не умна, но голодна до сражений.

Он находится в деревне, сопящее чудовище ощутило это почти сразу. Ближе к середине, да…

— Кхррр… Кмпррр… — негодовал странник, продолжая рычать из-под грубого капюшона. Он уже успел уйти от деревни, да ещё и на довольно приличное расстояние.

Молния покраснела, ярко блеснув в накатившей ночи, а тонкая струйка дыма невесомо воспарила к ночным звёздам.

— Э…Эрдин… — промычала тварь, запрокидывая голову назад и как следует рыча низким утробным рыком.

Странник знал, что придётся идти обратно. И он знал, что просто обязан успеть, иначе отыскать эдемского мага больше не выйдет никогда.

Человек (хоть человек ли он??) повернулся лицом к намеченной дороге и медленно отправился обратно, в ту самую покинутую всеми и богом забытую деревню. Казалось, существу не нужен ни отдых, ни крепкий сон, ни еда. Странник был создан, чтобы идти и сейчас он занимался своим обычным делом, продолжая перебрасывать с пальца на палец красную недовольную молнию.

***

Саркис тут же почувствовал неистовое щекочущее жжение в ладонях. Мана приливала к пальцам и первые огненные язычки невольно вырвались из-под ногтей.

Черепа вылетели все, по очереди, разорвав и без того разворошенную сожжённую бочку. Дерево с треском разлетелось в разные стороны, а огонь от порождения заклинаний тьмы ярко осветил тихую привольную ночь.

Описывая огроменные неуловимые круги черепа свистели, щёлкали челюстями, в паре мест мощно впившимися в куртку и вырвавшими огромные куски ткани — они казались чрезвычайно быстрыми, однако существенного вреда нанести никак не могли.

«Это заклинание было оставлено специально, не просто так. И этот вкусный магический след — готовили приманку на крупного зверя. Осталось надеяться, что этим зверем изначально не должен был стать именно я…»

По несчастью и вопреки надеждам эдемского мага, ловушка была приготовлена как раз для него.

Круг неумолимо следовал за кругом, изредка сменяясь и на беспорядочные полёты. Черепа не боялись никого и ничего и беспрепятственно кружили в ночном воздухе, рисуя удивительные завихрения и горящие бодрым огнём лихие петли.

Саркис прикрыл лицо руками и тут же почувствовал зубы аккурат на своей коже, острые и мощно впивающиеся, обжигающие и такие быстрые, словно мелкие рыбки в аквариуме.

Пара кругов и краем глаза, смотревшим из-за пальцев, Саркис заметил, что черепа в основе своей используют одинаковые траектории, изредка выбирая хаотичные маршруты.

Пришлось пройти через шипение, свист и укусы, пришлось позволить противнику коснуться его тела зубами прежде чем всё завершилось.

Левая рука дрогнула в нужный момент, прописала вверх крутую дугу, щедро расплёскивавшую горячее пламенное одеяло. Оно тут же разрушило дружный клацающий строй черепов, накрыв собой больше половины бездумных костяшек. Пламенное бурное одеяло зашипело, плавно спускаясь к земле.

Правая рука тоже поднялась, накрывая оставшиеся черепа и только два из них смогли изящно пролететь мимо, вонзаясь зубами в куртку Саркиса. Огонь образовал жидкую-жидкую лужу, а черепа под ним затрещали, растворяясь и разрушаясь, словно их и не было.

До бела раскалившиеся руки ухватились за жалкие бездумные остатки, крепко держащие чёрную куртку. Руки зашипели, словно змеи, мощно сжимая черепа и раздавливая их на мелкие частички. Огонь в пустых глазницах окончательно погас, а осколки рухнули вниз, смешиваясь со стёкшим к земле чёрно-белым плотным огнём.

Наступила тишина, нарушаемая только шумом яркого жидкого одеяла. Эдемский маг поправил дымящуюся куртку, осмотрел небольшие дырки по всей ткани, развернулся на пятках и поплёлся обратно, даже не рассматривая дома, раскинувшиеся по бокам.

Да, чудесная умиротворяющая ночь всё ещё текла по уютным деревенским улочкам, однако больше Саркис не мог быть здесь спокойным. Даже если это была ловушка не для богатыря из Эдема, следовало срочно убираться отсюда, ибо проблем с магом такой магической силы следовало избегать. А вот если наживка была именно на него, на этого чёрного богатыря с роскошной гривой…

— Происходит что-то интересное. Я запомнил этот неизвестный запах… Демиург, вдруг то был твой аромат?…

Адонис улыбался, медленно и неспешно подходя к Верховному архимагу. Крепко сидящая белая маска мерно вздымалась и опадала, в такт тяжёлому затруднённому дыханию.