Старик дошёл до Вальтера и лёгким непринуждённым жестом подал старческую обветренную руку. Верховный архимаг крепко пожал её, тут же убирая руки за спину да вытягивая спину стрункой ввысь. Старик по-прежнему улыбался видавшей всю жизнь сочувственной понимающей улыбкой. Адонис всё понимал. Наступил тот момент, когда отступать уже нельзя. Наступил тот момент, когда не знаешь что же всё-таки принесёт яркое солнце светлого утра. Наступил тот момент, когда мир оказался под угрозой Великой магической войны.

Архимаги молчали, не отрывая взора наблюдая друг за другом. И никто не хотел нарушать эту воцарившуюся над полем тишину.

Вторая армия, только прибывшая и изрядно подуставшая за длительный путь, начала сливаться с армией Вальтера. Уже было неважно где, чей и какой воин. Сейчас нужно было сплотиться, стать единым тяжёлым кулаком, а в будущем разить как самое страшное острое оружие.

От края и до края раскинулся живой шелестящий ковёр. Солдаты расстилали походные ковры и тут же падали на них, как камни с небольшой скалы. Многих уже начинал одолевать тягостный так и просящийся на волю сон, а были и те, кто ещё о чём-то думал, смотря куда-то вдаль, либо же наблюдая за копошащимися товарищами.

Огромное, отныне единое мощное войско, легло на холодную мокроватую землю, погружаясь в пучины сладкого слабительного сна, возможно последнего в жизни многих из них. И ведь никто не знал, чья смерть в этом бою давно судьбою начерчена…

— Приветствую и тебя и твоё славное воинство! — гордо произнёс Вальтер. Голос не дрожал, а фигура всё так же отдавала стойкостью и решимостью, ведь таким и должен быть лидер всех магов Нижнего мира.

— Давно не виделись, Вальтер! — поприветствовал архимага и Адонис, низко кланясь и смотря на царственно шевелящиеся белоснежные одеяния.

— Крест взял? — хохотнул вождь под белой крупной маской.

— Да, и крест взял, и «Эдемские сказы». Без молитв не должно обходится и малейшее боевое столкновение, не находишь?

Архимаги стояли под невесомым ветерком. Каждый смотрел на другого и не желал говорить, позволяя своим устам находиться в гордом молчании. Скоро подоспеет и Дамир, и что тогда начнётся? Что случится? Этого, наверное, не знал и сам Бог.

— Здесь, на этом красивом большом поле, уже собралось пол Совета архимагов. Осталось дождаться Дамира и Либерта с их крупными армиями, и только после этого…

— После этого что? — спросил старик и в воздухе снова воцарилась непроницаемая тишина.

«И вправду. Адонис наверняка не уверен в подозрениях насчёт остальных двух архимагов. Он и не знает, что есть вероятность крупного магического боестолкновения мирового масштаба, что вполне сможет качнуть весы, качнуть равновесие, качнуть мир… Утро, когда же ты придёшь? Солнце, когда ты засветишь своими приветливыми лучами? Вот бы побыстрей, чтобы просто всё закончилось…»

Старик осматривал своё войско и с опаской наблюдал за дальними границами кажущегося бескрайним красивого зелёного поля. Он то и дело поправлял своё нелепое, безвкусное и смешное одеяние, что он умудрился надеть на ратный и не частый магический бой.

Дамир. Он наверняка уже близко. Предатель или нет? Враг, а может всё же друг? Вальтер не знал что и думать, и оттого просто присел на мокренькую траву, уйдя куда-то в мир своих мыслей и мечт. И ни одна фибра души не знала, правильно ли она поступила, позволив начаться огромному небывалому воинскому походу…

***

Дамир скакал вперёд, ощущая как позади его прямой спины двигается длинная гусеница его личного войска, его личной дружины. Каждый из них был готов к войне, каждый был готов сражаться до последнего своего вздоха не только за своё будущее, но и за жизнь своего архимага. Дамир выковал солдат беспрецедентно разящими и острыми, он основательно готовил своё воинство.

Совсем недавно войско устраивало вынужденный привал. Именно во время отдыха было поручено сообщить всем солдатам о нагрянувшем волевом решении их архимага. Адониса и Вальтера оно должно было крайне сильно удивить. А потом удивление бы прошло, ведь скоро всех врагов Плана может не остаться на белом свете.

Луна зловеще разрезала ночной мрак. Цепочка солдат двигалась по направлению к полю, следуя за своим молодым амбициозным волевым правителем магической башни.

Дамир поправил свою широкополую шляпу, нелепо свесившуюся в сторону. Ветер трепал длинное белое перо и то свистело, словно соловей в студёной ночи. Так похожий на некого придорожного ковбоя, но на самом деле являющийся одним из самых значимых людей на земле.

Лошадь иной раз начинала громко ржать и в такие моменты Дамир мощно ударял её своим тяжёлым до блеска чищенным сапогом. Хоть лесными дорогами войско уже двигалось множество долгих часов, одежда архимага по-прежнему оставалась чистой, яркой и сухой. А воины гордо смотрели вперёд, в тёмную даль, ничего не страшась, а только посмеиваясь над предстоящими боями. Многие шутили, многие восхваляли своего небезызвестного лидера, многие победоносно кричали, словно только что вышедшие из жаркой ожесточённой схватки истинными победителями. Войско нисколечко не боялось и не собиралась и думать о чём-то страшном и плохом. Впереди была только победа, впереди было только счастливое будущее. И каждый шёл с гордо поднятой головой, ибо никто в мире не мог быть сильнее этих доблестных магов и той бурлящей, как кипящая вода, мане, что жирными струями текла в их жилах!

— Слава нашему Дамиру! Его план будет блестящим и мы переиграем остальных архимагов, эту лживую подлую элиту. Да, парни? — воскликнул лихой воин, бряцая своей кольчугой. В ответ ему раздался целый рой голосов, и все одни твердили одну и ту же неизменную фразу: «Слава нашему архимагу! Долгих лет жизни! Мы принесём тебе победу!»

— Мы всех одолеем, победим, докажем, что мы не просто башенные маги, но ещё и достойные сыны великого нашего гордого главы! — люди такие воодушевлённые, своими вскриками разрывающие спокойную простую ночь. Забывая о боях, не думая о смертях, каждый был готов сложить голову ради Дамира.

А предатель широко улыбался, продолжая гнать вперёд свою ретивую лошадь. Руки крепко-крепко держались за поводья, такие аккуратные и аристократичные, а соколиные внимательные строгие глаза в этакой темноте словно бы идеально видели каждый мелкий камушек, каждый изгиб дороги, каждый кустик, удобно устроившийся вдоль просёлочной тропки. Его план должен был получится. Он был не сложным, но и не настолько лёгким. Основанный больше на манипуляции и лжи, на чувствах и реакциях людей.

Дамир улыбался, особенно когда представлял себе эдаким подлым злым гением. Отчего-то его так будоражило само осознание — быть в шкуре непонятого злодея, совершать коварные бесчестные удары и стремиться до конца уничтожать всех своих врагов. Да, архимаг-предатель мечтал о такой роли, в которой бы его не понимали, в которой его бы ненавидели и боялись, как страшное стихийное бедствие. Но почему его это настолько трогало? Откуда столько эмоций? Может он просто хотел внимания и признания?…

Длинная цепочка всё шла и шла, и каждый был облачён в толстую кольчугу, поверх надетый доспех, да ещё и шлем со вскинутым кверху забралом.

Луна по-прежнему ярко светила, стараясь хоть как-то отогнать ночной мрак, хоть как-то заставить его суетливо спрятаться под какой-нибудь ближайший куст. А звёзды… Они сверкали, своим серебряным нежным светом напоминая бриллианты. Все смотрели на эту красоту, все слышали лошадиное ржание и методичное отстукивание копыт, и над дорогой, окружённой небольшими кривоватыми причудливыми деревцами, слышалось торжественное:

— Вперёд! К предстоящей победе!

***

Никто более не мог потревожить уснувших магов. Дрова ещё слабенько тлели на налетевшем ветру. Столы пустовали, тарелки битые лежали на земле, ярко сверкая в лунном свете. Около пятнадцати тысяч магов в эту самую минуту погрузились в долгожданный вялотекущий сон. А ведь даже край гигантского поля было не видать, несмотря на всё магическое войско. Да, воистину, природа — самый лучший архитектор и самый признанный художник.