***

Солнце начинало свой нелёгкий, ранний и ленивый подъём. Маги, пластом разлёгшиеся на поле, потихоньку пробуждались, потягиваясь в разные стороны, позёвывая да снова одеваясь в тяжёлые до блеска чищенные доспехи и шлема.

Приготовления только начались, а три архимага уже наблюдали за сборами, надеясь на лучшее и благостное будущее для всех. Они уверенно смотрели на просыпающихся и копошащихся воинов с пламенными улыбками на лицах и горящими глазами — впереди их ждало множество новых открытий, которые бы сделали магический мир лучше, крепче и сплочённее. Ведь когда ещё архимаги смогут воссоединить свои войска ради общей и праведной цели?

Безветренная погода душила воздух, но на это сейчас никто не обращал ни единого внимания. Все были бодрые и готовые к походу. Солдаты сворачивали ковры, одевались, общались, желали каждому удачи и силы.

— Всё будет хорошо. Чёрный город не так уж и опасен. Уничтожим мы этого Мартена, даже не переживайте.

— А кто тут переживает? Самое лучшее магическое войско способно использовать магию как надо, в этом никто и сомневаться не должен.

— Да и Церковь Сатаны оскверняет наши чувства и молитвы, — присоединился ещё один голос, водружая на свою лохматую голову тяжёлый шлем. — Мартен заслуживает смерти. Всем остальным нашим противникам разгром этого ужасного прыща на теле мира послужит хорошим и достойным уроком.

Архимаги всё слышали, даже Дамир удовлетворённо кивал. Вальтер косил на него взгляд, но всё ещё молчал, продолжая блюсти свой величественно-радостный вид. Недоверие и неясность остались, хотя потихоньку начинали угрюмо сдаваться. Похоже, Верховный архимаг, лидер Церкви Господа, всё же совершил ошибку в своих рассуждениях. Выводы оказались неверны, а Вальтер доказал самому себе собственную некомпетентность как главы самых сильных магов мира. Аналитика и доводы провалились, будто бы рухнув в чёрный бездонный колодец. И это начинало пахнуть поражением…

Солдаты всё собирались, многие с улыбками на лицах. И все они даже и не осознавали, как же на самом деле плохо, что Дамир оказался именно другом. Причём другом инициативным и неожиданно заинтересованным в походе. Мир будто бы переворачивался, как планета, обращающаяся вокруг своей оси.

— Господин Дамир, скажите, вы хоть сколько-нибудь переживаете пред наступающим походом? — спрашивал старичок, поглаживая всклокоченную седую бороду да целуя тяжёлый золотой крест, на который плавно опускался один из появившихся солнечный лучей, с силой пробившийся сквозь листву и ветки окружающих деревьев.

— Переживаю ли я? — посмаковал вопрос архимаг и вдруг буквально прыснул от смеха. — Переживать надо, если противника уважаешь и знаешь его истинную силу. А над Эриком можно только хохотать. Из него маг, как из меня кухарка. Согласен, Адонис?

Старик в ответ только глухо улыбнулся, повертев головой и радуясь беспечности и бесстрашию молодого архимага.

«За плечами Дамира большое светлое будущее. Я чувствую это» — подумал старичок. И только Вальтер молчал, словно воды набравши в рот. Всё в округе казалось какой-то нелепой декорацией, а сам лидер магов думал о себе, как о бесполезном рудименте в стройном организме, что гордо звался Нижним миром.

Солдаты, полностью экипировавшись и морально приготовившись к новым свершениям, уже начинали собираться в стройные ряды, плечом к плечу, шлемом к шлему. Шеренга шла за шеренгой, постепенно выстраивая лучшее магическое воинство на белом свете. Воинство, что было уверено в том, что магия и мана — дары Божие, а Церковь Господа — это божественное и несокрушимое место, центр духовности, идейная столица всего мира. А оскверняющая эту единую для всех духовность империя Мартена была обязана потонуть в жарких языках пламени. Так хотел каждый маг, каждый человек, каждая живая душа в мире.

Солдаты выстраивались и выстраивались, ни на секунду не останавливаясь, когда вдруг произошло то, что всё это время ждал Верховный архимаг, то, чего он так ожидал, во что всё ещё верил.

Поле в момент притихло, словно позволяя приближающемуся грохоту воцариться на месте лёгкого шума, что владычествовал здесь ранее.

Солдаты поворачивались назад, медленно смотря на огромный отряд, буквально потонувший в серой походной удушливой пыли. Впереди скакала фигура и лошадь неистово ржала, словно ознаменуя его приход:

— Либерт… — глухо пролепетал Вальтер, чувствуя, как его кулаки сжались. Ну уж нет, если и на этот раз наблюдения и аналитика подвели, Верховный архимаг просто так этого не оставит. Самолюбие было выше всяческой логики, человек с надвинутой на половину лица благородной белой маской просто не мог больше ошибаться. — Ты же точно наш враг. Я это знаю. Я в это верю… Хоть ты человек хрупкой натуры, это не может тебя лишить предрасположенности к предательствам ради собственных целей и интересов…

Архимаги смотрели вперёд и всё поле полностью затихло, оставив надвигающийся шум играть бесспорно главную и, возможно, свою финальную грандиозную партию.

Только что такой болтливый и шумный Дамир тут же совсем притих, старик напрягся, скрипнув зубами, и каждый в воинстве явственно чувствовал — настал момент истины. На поле пришёл последний игрок мировой арены, последний из самых вероятных предателей. И архимаги поднатужились, стараясь понять кто он такой этот Либерт — простой трясущийся нелепый архимаг или настоящий предатель Церкви Господа, сильный и волевой лидер, что всё это время носил маску, хоть и не уважаемую, как у Вальтера, маску, скрывающую тайную подлую личину.

Момент истины накрыл поле своими незримыми щупальцами и никто более не смог бы от них отделаться — настало время правды…

Вот провалялся силуэт скачущего неостановимого архимага, вот чётко показался первый магический строй. Адонис ещё крепче сжал зубы, а Дамир нервно сглотнул, что не укрылось от безразличных, на деле довольно настороженных глаз Вальтера. Либо Дамир и вправду вжился в свою новую роль якобы партнёра, либо он и вправду боялся за то, что может разразится вот-вот. На чьей же он стороне? Вальтер обхватил свой подбородок несколькими тонкими пальчиками и изредка поглядывал на необычного ковбоя. Сомнения всё ещё не сдавались, они ещё держались, крепко схватившись за последнюю хрупкую соломинку. Верховный архимаг не должен был допускать ошибок и поражения…

Природа будто бы остановила своё движение — всё потонуло в тягостном безмолвии. Архимаги встретились взглядом с Либертом — бледным и вечно дрожащим ребёнком, которого нечаянно, будто бы по ошибке, отправили на тяжёлую войну. Он смотрел так невинно и так по-детски, словно мечтал оказаться где-то далеко-далеко, в окружении простых людей, в старых потрёпанных обносках, в дырявых калошах, просто работать и строить дома, выполняя монотонную и привычную работу — почему судьба привела его к такому исходу? Либерт заслуживал всего этого? Он заслужил этот долгий тернистый путь, эту внутреннюю борьбу его души, этот вечный липкий предательский страх?

Однако точка невозврата была уже пройдена и архимаги глядели ему прямо в глаза. Настоящие лидеры, властители, командующие… Те, кто заслужил всё это по праву неоспоримых и самых сильнейших. Пути назад не было и Либерт вдруг почувствовал себя здесь обычной жертвой, разменной монетой, тем человеком, что оказался здесь только для того, чтобы положить свою голову на мокрую от росы траву.

Либерт не хотел повиноваться, он не хотел атаковать. Дамир сплёл свою сеть и пытался сделать Либерта самым главным злом, на котором бы оторвались остальные архимаги… Тощий бледный парень, облачённый в белоснежную рясу, знал, что нельзя бить первым, что нельзя вестись на эту простую уловку. Он должен был впервые на своём посту показать верность, преданность, начать наконец искупление своих грехов, что неизгладимой дорожкой петляли за его телом.

Был ли он злом на самом деле? Или жертвой обстоятельств? Войско шагало за ним, а впереди, от края и до края, раскинулось воинство тех людей, которые должны были быть его партнёрами, друзьями, соратниками…