– Куда в этот раз поедем, Леон? – задал вопрос Люций.
– Я думаю до старого форта добраться. Вид хороший, да и стреляется хорошо. В сам форт заходить не будем – там людно бывает. Остановимся в нескольких километрах от него.
– Как скажешь, – бросил Люций, а затем задумавшись, просто ради разговора, дополнил: – Долго же форты ждали возможности отомстить японцам.
– А у них разве вышло?
– В августе 45-го немного постреляли. Не то чтобы это было достойной местью, но всё же хоть что-то. Потом, правда, всё списали.
– Хотя бы музей для самостоятельно посещения вышел.
– Время – уникальное явление. Даже из мусора может сделать достояние культуры.
В продуктовом магазине они закупились дешёвым пивом. Взяли больше пятидесяти стеклянных бутылок по тридцать девять рублей за штуку и несколько десятков безалкогольного в алюминиевых баночках. Подумав, Леон также приобрёл пару килограммов красных яблок. Пакеты закинули в заднюю часть кузова, где спокойно лежал Мудзин.
– Это что, барсук? – заметил спящего Мудзина Люций.
– Ага.
– Ага? И это всё? Зачем, мать твою, тебе барсук, Леон?
– Попался на дороге, да так и прилип. Подумываю его на Сикоку отправить. Хотя он забавный. Как собака, только иначе.
– От слова совсем.
Захлопнув заднюю дверь, они уселись внутрь и тут же обернулись на роющегося по пакетам барсука.
– Мудзин, фу! – крикнул на игнорирующего его барсука Леон.
– Мудзин? Ты дал барсуку вот такое имя? – удивлённо спросил его Люций, наклонивший в его сторону голову.
– Да. И что? Мудзин, я кому сказал не лезть? Вот скотина – яблоко хочет, наверное.
– Яблоки в другом пакете, Леон. У этого барсука, видимо, тесная дружба с зелёным змием.
– Никто не идеален. Поехали. Всё равно он не откроет их.
Проехав пригород, они проехали через шоссе «Де-Фриз – Патрокл – остров Русский» и свернули в ясеневый лес по отсыпанной гравием дорожке, ведущей крюком к роднику, где Леон хотел сделать остановку и набрать немного чистой воды в термос. Их внимание привлёк шипящий звук выходящей под давлением жидкости. Обернувшись, они обнаружили Мудзина, присосавшегося к прокушенной банке безалкогольного пива, а затем начавшего сплёвывать всё, что попало в пасть.
– Ну что? Попил пива? Видать, в твоём здоровом теле нет здорового духа, – подстегнул Леон Мудзина.
– Чтоб ты знал, гондон тупоголовый, смысл фразы не такой! – яростно сплёвывал гадкий яд Мудзин. – Orandum est, ut sit mens sana in corpore sano! Надо молить, чтобы ум был здравым в теле здоровом! Короче, тупица несчастный, здоровое тело не гарантирует наличие здорового духа. И ты, кретин, тому яркий пример. Вообще, чтобы так совпало – редкий случай. На самом деле – одно их двух. А в целом, я больше предпочитаю «В здоровом теле здоровый дух, не пей на трёх, а пей за двух».
– Ты знал, что он говорит? – с открытым ртом и вытаращенными глазами выслушал его Люций, а затем задал вопрос Леону.
– Ага. Умолял его заткнуться, да всё без толку.
– Умолял он… Дал бы мне выпить нормально, я, может быть, и сам бы говорить не захотел. Только едем да едем. А ещё бредни ваши слушать приходится: дебил и идиот. Буду звать вас Биба и Боба.
– Вообще-то, со стороны медицины – только здоровое тело позволяет иметь здоровый дух, – деликатно вступил в дискуссию Люций, – поскольку психические болезни связаны в первую очередь с нездоровьем тела. Тело и душа – части одной системы, – поправив очки пальцем, закончил Люций.
– Да пошёл ты, умник очкоглазый! Я думал, вы нормальные мужики, а сидите тут воркуете, как голубки! Когда будем веселиться?! – бушевал взбешённый Мудзин, бегая по салону.
– Зачем ты взял тануки[9]? Да ещё и такого… Дефектного. Его нужно ликвидировать, Леон.
– КАКОГО?! Слышь, по ошибке спутанный с младенцем кусок мечтаний копрофила, ты на себя посмотри для начала! Ты, небось, и пить-то не умеешь, баба кучерявая! Ликвидировать! Попробуй, брехло дистрофическое! – встав в агрессивную барсучью стойку, рычал Мудзин.
– Никто никого ликвидировать не будет. Ясно вам? Заткнитесь оба. Это моя машина – здесь действуют мои правила.
– Но Леон… – было начал что-то говорить Люций.
– А ты особенно помалкивай. Если хочешь ликвидировать, бери нож и вперёд. Что, сложно? Тогда помалкивай.
Машина резко остановилась у родника, представлявшего из себя несколько труб, выходящих из обросшего кустарниками бугра. Вода, стекавшая из чёрных труб, постепенно вырыла маленький ручей, уходящий вниз по дороге.
– Развлекайтесь. Я пока воды наберу, – сказал Леон, хлопнувший дверью и на время оказавшийся в храме спокойствия.
В небольшом лесу стояла полная природная тишина: щебет птиц, шуршание листвы, среди которой пробегались мелкие грызуны и раздавалось множество загадочных звуков, коими полнится лес и объяснить происхождение которых крайне затруднительно, да и в целом не требуется. Леон просто наслаждался спокойствием, прислушиваясь к журчанью прохладной воды. Сам не заметив как, он ощутил, что лицо его вспотело, и сразу же умылся ледяной водицей из рудника, отпив немного с ладоней. В пересушенном горле жидкость тут же показалась ощутимым освежающим водопадом, протекающим по трахее в желудок. «Что вообще происходит?»
– Говоришь, пить не умею? – с хладнокровной учтивостью обратился к барсуку Люций.
– Ни хера не умеешь, додик! – был непреклонен Мудзин.
Пошарив по пакетам, Люций нашёл открытую бутылку водки «Белуга» и без каких-либо сомнений отхлебнул из неё три мощных глотка под пристальным взглядом Мудзина.
– Дай сюда, пьянь! Моя очередь!
Мудзин выхватил бутылку и едва не упал с ней. Люций поддержал её за дно, пока Мудзин делал свои маленькие глотки. Несколько его маленьких глотков сравнялись по объёму с тройкой Люция.
– Неплохо, тануки. А теперь ждём, – довольно сказал Люций.
– Чего ждём?! Дальше пьём!
– Нет-нет. Ждём эффекта. Это ведь соревнование на выносливость, тануки.
– Ну ты и гад! Ладно, ждём! – пробухтел Мудзин, усевшись на задницу возле сумок.
Когда Леон вернулся в салон, Мудзин, размазанный водкой, растёкся по полу машины.
– Что с ним? – спросил спокойно Леон.
– Хотел перепить химика. Он сам себя убил, так что я ни при чём.
– Вот же идиот.
– Не то слово.
– Да и ты идиот.
– Почему это?
– Ты видишь, какой он маленький? А ты ему столько водки дал выпить.
– Что ты защищаешь эту… Тварь. Ты был лучшим ловцом Ордена и…
– В данный момент, – перебил его холодным хрипловатым голосом Леон, – я желаю выбить тебе зубы. Мы возобновили с тобой отношения на договорённости, что ты не будешь меня окунать в прошлое. Верно я говорю?
– Да, но…
– Верно я говорю?
– Да, – смиренно, понимая свою вину, ответил Люций.
– Вот и всё. Я на пенсии и бакэдануки ты не получишь. А теперь поехали.
Громко выдохнув себе под нос, оба расселись на сиденьях и поехали кратким путём по извилистому и холмистому пути среди леса, полного бугров и торчащих из земли корней. Каждый раз, когда машину резко качало от какого-либо препятствия, попавшего под колёса, обмякшая тушка Мудзина летала во все стороны по салону, но даже при хороших таких ударах в ответ звучал лишь протяжный храп. Только когда со своей дури Мудзин ударился головой о потолок на глубокой кочке, сознание вернулось к нему.
– Ух-х-х… Вот же вы твари!.. Ух… – потирал лапками голову Мудзин.
– Я неравнодушен к маленьким зверькам, испытывающим боль, – грустным голосом сказал Люций, сочувствующе посмотрев на Мудзина. – Но ты первый, кто довёл меня до нескрываемой радости, – подло смеясь, закончил Люций.
– Ничего-ничего, битва, может, и проиграна, но война только началась…
– Да, тануки… Силы духа тебе не занимать.
– Война – это хитрости путь. Если враг полон сил, утоми его; атакуй тогда и где он не готов; выступай, откуда нет его внимания. Планирование войны – залог победы.
