И снова вспыхивает перебранка.

— Давайте посмотрим Губку Боба.

— Губка Боб идиотский. Включи MTV, уже началось «Беременна в 16».

Помните, когда — то на MTV показывали музыкальные клипы?

— Мы не будем смотреть это реалити-шоу, — возражает племяннице Челси.

— Может, тогда канал Дискавери? — предлагает Рэймонд. — Там показывают серию фильмов про охотничьи повадки львов. Они сжирают кучу газелей.

— Бедные газели! — печалится Розалин.

Катастрофа на подходе. Прерываю:

— Слушайте сюда! Пульт у меня. Значит, я хозяин вселенной. И хозяин повелевает — будем смотреть баскетбол.

Со всех сторон сыплются возражения и одобрительные возгласы.

Немного погодя из кресла выкарабкивается Розалин и волочит за собой подушку. Пристроив ее рядом, укладывается и прижимается ко мне головой. Лоб мокрый, глаза мутные.

— Спой, пожалуйста.

Оглядываюсь.

— Нет.

— Ну пожалуйста, — умоляет скрипучим голосом.

Отрицательно качаю головой. Не сдамся.

— Ни за что.

Холодная и влажная ручка прикасается к моему запястью.

— Иначе я не смогу уснуть.

Моя решимость дает трещину.

— Я не пою, — сопротивляюсь отчаянно.

Нижняя губа Розалин начинает дрожать, и пробоина увеличивается.

— Но от этого мне станет лучше. А я так ужасно себя чувствую, Джейк.

Изо всех сил цепляюсь за свою мужскую непреклонность.

— Я не знаю ни одной песни.

Сомневаюсь, что мотивы «Iron Maiden» ее устроят.

Смотрит на меня из — под полуопущенных ресниц.

— Ну пожааалуйста…

И трещина превращается в чертов Гранд Каньон. Проклятие!

Прочищаю горло и тихо напеваю один из хитов «One Direction», засевший в голове еще несколько дней назад и не дававший покоя, словно рой обкурившихся пчел.

— Все вокруг это замечают…

Слишком низко, да еще и с запинками.

Мальчишки страдальчески стонут в унисон. Райли оживляется в своем кресле и поворачивается в мою сторону с внезапным интересом. Челси прикрывает рот рукой — я — то знаю, что она хихикает. Но Розалин… ее ясные голубые глаза согревают меня до мозга костей. Потому что полны благодарности, обожания и преклонения как перед героем.

И впервые за двадцать четыре часа она улыбается.

Поэтому продолжаю.

— Все, но не ты…

Заканчиваю проклятый куплет. Розалин тихонько аплодирует, а Райли мечтательно вздыхает:

— Самая лучшая песня на свете.

Челси перестает сдерживаться и хохочет в голос.

Бросаю на нее взгляд через плечо.

— Пристрелите меня.

Рано утром в четверг, когда прошло чуть больше двух дней с тех пор, как разразилась чума, Челси снова на ногах. Только из ванной, волосы еще влажные и пахнут невероятно вкусно. Этот чистый запах шампуня с примесью ванильного аромата геля для душа соблазняет меня облизать ее с головы до ног, каждый сантиметр. Ни капли преувеличения.

На Челси очаровательный розовый пушистый халат, затянутый на талии.

Спускаемся вниз и останавливаемся у входной двери.

— Уверена, что тебе лучше?

— Да. Дальше справлюсь, — кивает в ответ, глаза благодарно сияют.

Ухожу рано, так как нужно заехать домой, принять душ и примчаться в суд через три часа.

Дети почти выздоровели. Все еще на постельном режиме, но уже не выблевывают все свои внутренности в мусорное ведро каждые два часа. Так что прогресс налицо.

Челси касается моей руки. Может, я и устал чертовски, но в месте прикосновения ее пальцев покалывает. Даже представить не могу, как приятно будет это ощущать голой кожей… на моем пенисе. Придется хорошенько подрочить перед следующей встречей с ней.

— Спасибо, Джейк. Снова, — расстроено качает головой. — Никогда не смогу с тобой за все рассчитаться.

У меня есть несколько идей.

Подмигиваю:

— Дела говорят громче слов. И они намного веселее.

— Ты прав, — мягко сжимает мою руку. — Поэтому я собираюсь приготовить для тебя самый лучший ужин, что ты когда — либо ел, — хочу выразить, как ценю все сделанное для нас. В пятницу вечером. Придешь?

Приду ли я? О, она еще сомневается?

Делаю вид, что раздумываю.

— Тофу не будет?

Челси усмехается:

— Никакого тофу.

Наклоняюсь поближе к ушку, так что ее приоткрытые ключицы покрываются гусиной кожей.

— А что на десерт?

Ее голос звучит знойно, когда она подыгрывает мне и подыгрывает великолепно.

— А чего бы тебе хотелось, Джейк?

— Все что угодно со взбитыми сливками.

Она вспыхивает, с губ срывается смех.

— Проверю, чтобы сливки были.

Заправляю мокрые пряди ей за ушко.

— Отлично. А я принесу фильм, чтобы занять детишек. Райли упоминала, что они никогда не смотрели «Балбесов». Просто преступление.

— Это будет идеально.

Смотрю в кристально-голубые глаза Челси:

— Абсолютно согласен.

В пятницу вечером выхожу из автомобиля у дома Мак — Куйэдов. Не хочу показаться влюбленным слюнтяем, но в моем шаге появляется упругость. На душе легко. Энергия бьет ключом. С нетерпением жду этого вечера с Челси… и да, с детьми тоже. Без сомнения, ребятня — кучка маленьких кайфоломов, но прикольных. Смышленых. В общем, они чумовые детки.

Тот факт, что сегодня достаточно велик шанс наконец — то потрахаться, дополнительно придает бодрости.

Сжимая в руке букет белых роз и диск с фильмом, стучу в дверь.

Отворяет высокий загорелый долговязый парень с темно — русыми волосами, уложенными в творческом беспорядке. Белая футболка, свободные джинсы и ожерелье из акульих зубов.

Дружелюбно кивает:

— Привет!

— Привет. — Кто это такой, черт побери, и почему открывает? — Где Челси?

Отступив и распахнув дверь шире, оборачивается и кричит:

— Детка! Тут мужик пришел, — взгляд карих глаз возвращается ко мне и ощупывает: — Чертовски большой мужик. Сколько ты жмешь лежа? Сто? Сто десять?

— Около того.

Прохожу мимо, чувствуя себя идиотом с дурацкими цветами.

Из кухни в маленьком черном платье на тонких лямках — чертовски сексуальном в своей простоте! — и черных босоножках на высоком каблуке выходит Челси. Волосы мягкими сияющими волнами ниспадают на плечи.

— Джейк! — натянуто улыбается.

— Что происходит? — спокойно интересуюсь.

Следом за Челси появляются двое примерно ее возраста: невероятно красивая темнокожая девушка с дредами и молодой человек с длинными каштановыми волосами в модной, но безобразной кислотно — зеленой рубашке с узором «огурцы».

— Друзья из Беркли приехали в гости, — на лице Челси застыло извиняющееся выражение: — Я не знала, что они собираются навестить. — Подвинувшись, показывает на парочку: — Это Никки и Кевин.

Никки и Кевин одаривают меня чересчур счастливыми улыбками. Парочка слишком пьяна, чтобы выглядеть естественно.

— А это… — представляет мне блондинистого любителя акул, — Лукас.

Лукас кажется обкуренным.

— Как делишки?

Киваю ему и вручаю Челси цветы.

— Это тебе.

С нежностью глядя на букет, легонько трогает мягкие лепестки.

— Какая красота. Спасибо.

Вот вам и ужин. И, что важнее, вот вам и постель.

Дерьмо.

Из-за угла выскакивает Розалин, чьи кудряшки собраны в два хвостика. Обнимает меня за талию.

— Джейк пришел! Ты принес фильм?

Показываю диск, и местная Ширли Темпл прям подскакивает.

К нам присоединяются Райли и Рори. Небрежно потрепав мальчика по голове, Лукас требует:

— Пацан, принеси пивка. Если мы собираемся смотреть киньчик, мне понадобится выпивка.

Челси вскидывает голову.

— В доме нет алкоголя, Лукас. Мой брат и Рейчел не пили.

— Вот отстой!

Все вместе направляемся в гостиную. У меня начинает дергаться щека, когда Лукас по — хозяйски обнимает Челси за плечи. Фамильярно. Будто имеет на это право.

Категорически не нравится этот говнюк. Причем не только мне.