— Только сейчас я поняла, что не могу без своего родного дитя. Что будет с моей кровинушкой?…

— Что за истерики? — к Ассольде подошла Вея и влепила ей пару пощечин. — Все, хватит истерить. Твоя дочь в надежных руках, если мы правильно понимаем, боги не оставят беззащитное дитя в беде.

— Прости меня, о великий Полель, — кухарка упала на колени и взмолилась о прощении.

— Ассольда, вставай, — Селина подняла кухарку под руку, и они вместе побрели в знакомом направлении.

Дорога оказалась недолгой, шагая по знакомым и видимым следам, приятели пришли к месту отдыха без особых приключений. Подождав отстающих, воин положил горячее тело старушки на приготовленную лежанку, ловко сооруженную двумя колдуньями, и присел рядом с ней. Он всячески пытался за ней ухаживать: обтирал ее горячий лоб холодной тряпкой, поглаживал ее волосы, молясь о ее здоровье своему любимому богу, богу войны; он не отходил от нее ни на секунду, вслушиваясь в ее тихую бредовую речь. Рядом с ними пристроились колдун с Виктором, тихо рассуждающие о недавних приключениях, и стараясь не разбудить Благославу. На оставшемся небольшом пятачке возле колдуна пристроились Селина с Ассольдой, сразу же уснув, опираясь друг на друга и не заметив, как с них стянули мокрую обувь.

Кузьма и Вея подошли позже остальных, неся с собой корзину и осматриваясь, ожидая увидеть пропавшего вояку. Вскоре они услышали чьи-то приближающиеся шаги и знакомый голос отставшего наемника, негромко напевавшего веселую песенку. Дождавшись Гуннара, они покрутились возле друзей, поставили корзину рядом с колдуном и отошли в сторону, воркуя, словно влюбленные голубки.

Гуннар не стал терять времени даром. Он собрал приготовленные для него чинки, взял у Виктора горящую лампу и пошел в противоположную сторону от прячущихся влюбленных потихоньку сушить мокрую обувку. Время шло незаметно, мужчины поочередно сменяли друг друга, тщательно высушивая мокрую обувь и стараясь не закоптить их черным дымом лампы. Сам Гуннар не стал терять времени даром, вместо того, чтобы пойти отдыхать, он достал из маленького тряпичного мешка срезанный с трупа животного жир, разрезал его на небольшие продолговатые куски и стал растапливать их над горящей лампой. Как только появились первые капли растопленного жира, он стал их втирать в уже высушенные чинки, при этом ругаясь благим матом, отворачивая свой нос подальше от зловония.

Про Вею с везунчиком немного позабыли, но хитрая ухмылка старика вновь и вновь появлялась на физиономии, когда тот поворачивался в их сторону. Любопытство и интерес все же взяли верх над разбушевавшимися новыми чувствами, и влюбленная парочка присоединилась к трудолюбивым мужчинам.

— Ты что творишь? — поинтересовалась Вея, подойдя поближе к шаманящему вояке. — Ты посмотри, даже местные твари разбежались в разные стороны от твоей кухни.

— Ой, мать моя женщина, — брезгливо выговорил Кузьма, увидев, что творит в своих руках Гуннар, — и это мы должны…

Вояки заулыбались, им даже в голову не могло прийти, что кого-то могут посетить такие мысли.

— Находчивость бывалого, возможно, спасет нам жизни. Во всяком случае, мы не умрем от простуды, — постарался похвалить наемника колдун. — Его смекалка превыше всяких похвал, я даже и не подумал, что вонючий труп сможет нас уберечь от промокания обувки. Ну, посмотрите сами.

Гуннар взял в руки одну из пропитанных жиром чинок и продемонстрировал получившийся результат, приложив ее к небольшому ручейку, сочащемуся из маленького отверстия в стене, и, улыбаясь, сказал:

— Ну как? Посмотрите, вода скользит по пропитанной поверхности и не впитывается в мягкую кожу. — Довольный собой, он продолжил свою работу.

Время шло незаметно для всей компании. Добрыня ухаживал за Благославой, выполняя любое ее желание; для влюбленных Веронии с простофилей время вообще не существовало; наемники и колдун приготавливали обувь к дальнейшему походу; а Селина с Ассольдой приятно хлопотали над Ярославом.

— Ну вот, последняя чинка готова. Немного отдохнем и начнем искать выход из подземелья, — с этими словами старик примостился рядом с Добрыней и сразу же уснул.

За ним последовали наемники, аккуратно сев рядом с колдуном и облокотясь на стену, незаметно для себя уснули за душевным разговором. Вскоре уже спали все друзья, даже холод и сырость не помешали богу Сону забрать их в свое царство.

Сладкий сон друзей неожиданно прервал резкий рывок Добрыни в темную неизвестность подземелья. Уже через несколько минут могучий атлет вел под руку безобразно обросшее существо.

— Добрыня, кто это? Ты где его нашел? — спросонья выкрикнул старик.

Виктор со своим соратником быстро сориентировались и, аккуратно выбравшись из своих мест, подбежали к своему командиру оказать возможную помощь.

— Так где ты его нашел? — опять спросил колдун.

— По запаху. От него воняет хуже, чем от вашего жарева, — улыбаясь, ответил воин.

— Как ты здесь оказался? Как ты здесь вообще выжил, в таких условиях? — недоуменно спросила Вея. — Тебя вообще как зовут?

Странный человек, немного сгорбившись, стоял на полусогнутых ногах и, постоянно смачивая губы языком, что-то бормотал себе под нос. Руки нежданного гостя были напряжены, высказывая в нем боязнь перед могучим человеком, а глаза то и дело искали пристанище в далекой точке, дабы не столкнуться с чужими взглядами, внимательно изучающими его с ног до головы.

— Вацлав, — сказал незнакомец на ломаном языке. — Мое имя Вацлав, Вацлав мое имя. Да, да, да. Мое имя Вацлав.

— Ну вот, сдвинулись с места, а то я думал, он глухонемой, — послышался голос колдуна.

— Идти, идти — надо идти, — торопливо говорил незнакомец. — Ползающие обитают в этих местах. Скорее идти, идти — нужно идти.

— Что за бред он несет? — вмешалась Вея. — Мы даже не знаем, в какую сторону идти, неужели этот проходимец знает?

Незнакомец то и дело бормотал одно и то же, стараясь заострить внимание на его словах.

— Ты знаешь выход отсюда? — спросил уродца старый охотник.

— Я покажу выход. Выход есть, есть выход, — Вацлав, бормоча, повторялся то ли от испуга, то ли от неожиданной радости, увидев в подземелье новых людей. — Идти, нужно идти.

Сосредоточив свой взгляд в едва видимую светлую точку, он еще больше стал просить уйти из этого места, показывая всем видом в обратную сторону, откуда недавно возвратились друзья.

— Мы можем ему доверять? — твердо спросил Добрыня. — Я чувствую в его словах правду и страх.

— Девочка моя, как ты себя чувствуешь? Идти можешь? — спросила Селина встающую старушку.

— Да, мне лучше, — с легкой улыбкой ответила она.

— Немного подождите, сейчас накормлю маленького бутузика и пойдем, — с этими словами Ассольда достала из корзины Ярослава и преподнесла его к уже оголенной груди.

Приготовления шли недолго, как только кухарка закончила кормить грудью, друзья встали со своих мест и направились в указанную незнакомцем сторону. Добрыня пропустил Вацлава вперед себя, показывать дорогу и возможно избежать приготовленные им ловушки, а также чтобы не дышать его вонючим запахом. Человек не стал сопротивляться, показывая всем своим видом, что он абсолютно честен перед ними и желает им только добра. Немного погодя он остановился и стал осторожно всматриваться вперед, явно предчувствуя опасность.

— Будет поворот. Надо свернуть на следующем повороте. Там…, незнакомец указал вперед рукой. — Там ползающие. Нам нельзя туда. Нужно обойти их.

Вскоре в стене показался проем, ведущий в другой тоннель.

— Сюда, — уродец вошел в него первым, показывая остальным, что им не угрожает опасность.

За ним последовал Добрыня, неся в руке догорающую лампу.

— Душебор, — окрикнула старика Вея, — подожди.

Старик остановился.

— Этот человек таит в себе опасность, — прошептала на ухо старику раздраженная Вея.

— Почему ты так уверена? Добрыня уверен в нем, — колдун призадумался. — Надо проверит его, только как?