— Душа моя, где ты можешь быть? — все время проговаривала про себя Селина.

Но ее слова растворялись в небольших коридорах дворца с притаившейся смертельной силой, подавляющей все шорохи и звуки, оставляя в открытом пространстве плотную завесу тишины.

В какой-то момент молодая ведьма почувствовала, что по мере ее передвижения вглубь дворца постепенно начинает становиться темнее. Молодая красотка вновь стала испытывать небольшой страх, понемногу пронизывающий ее до глубины костей, в ногах появилась небольшая дрожь, плавно передающаяся всему телу. Внутренний голос подсказывал — если она вернется за помощью к Вее, то может случиться нечто плохое, и подгоняемая этой мыслью, она осторожно шла вперед. Подойдя к лестнице, ведущей в подземелье, до нежной кожи девушки коснулся легкий устрашающий холодок, заставивший ее сердце биться еще сильнее, но теперь и от чувства холода.

Преодолевая свой страх, Селина шла дальше вниз по лестнице, будто неведомая сила тянула ее в глубь подземелья. Небольшой свет, исходящий от факелов, потихоньку меркнул, растворяясь внизу лестничного проема и холодного полумрака. Взволнованная девушка взяла небольшой горящий факел со стены и осторожно стала спускаться дальше в темный лабиринт дворца.

Девушка, не торопясь, преодолела все ступеньки и увидела впереди себя необычный мерцающий свет, исходящий от одной из многочисленных камер заточения. Теперь в молодой ведьме заиграло любопытство. Успокоившись, она неторопливыми, но уверенными шагами направилась в сторону слабого света. Дойдя до нескольких, находящихся рядом, охранников, она чуть не вскрикнула от увиденного ужаса, разглядев их поближе. Сухая мумифицированная кожа обтягивала скелет бывших страж, неподвижно стоящих на одном месте и смотрящих пустым взглядом в бесконечную бездну. Пересилив свой страх, девушка приблизилась к открытой двери, и все-таки из ее уст вырвался истерический крик, увидев, как в крепких объятиях Миродара маленькая девочка превращалась в старую женщину. Их тела обволакивала черная тень, съедавшая с каждой секундой юное тело девочки, становясь при этом больше и темнее.

От вырвавшегося крика тень рухнула оземь и, словно пыль, разлетелась в разные стороны, растворясь в каменных стенах темницы. Тело бывшего правителя слегка пошатнулось, и Благослава выскользнула из смертельных объятий, ударившись о каменный пол. Придя в сознание, она почувствовала ужасную боль в груди и нехватку живительного воздуха от сдавившей ее новое тело детской сорочки. Кое-как освободившись от тряпок, девочка в новом обличии увидела свое обезображенное старческое тело. Волосы из нежных шелковых стали грубыми и седыми; ногти на руках и ногах скрючились в непонятную уродливую форму, а молодая кожа сморщилась по всему новоявленному телу.

Глаза владыки открылись, но в них не было ни жизни, ни смерти, только пустой, ровный и устрашающий взгляд, пронзающий молодую ведьму насквозь. Селина с испугу успела произнести только несколько слов:

Браслет, оберни меня в змею.

Armilla — circumda mе colubrum.

Через мгновение на полу лежало только одно одеяние, а тело молодой девушки испарилось. Но от пронизывающего взгляда дьявола не осталась без внимания маленькая черная змейка, ловко скрывшаяся в ближайшей щели. Неторопливыми движениями рук Миродар приблизил к себе невинное тело. Затем он, взяв тело на руки, словно маленькую куклу, вновь продолжил тихим голосом произносить заклинания.

Заждавшаяся Вея, не выдержав своих эмоций, пошла в комнату к малышам, готовая выругать разбалованную напарницу, но в дверях ее остановили охранники и, рассказав о ночной прогулке девушек, показали сторону, куда они поочередно ушли. Недолго думая, она побежала за помощью к мужчинам, но не пробежав и полпути, она столкнулась нос к носу с колдуном и Добрыней.

— Селина и Благослава пропали, — как на одном дыхании выговорила удивленным мужчинам Вея.

— Не спеши, по порядку все говори. Приди в себя и начни все сначала, — успокаивал колдун нервничающую женщину.

— Мы с Селиной уже выходили из дворца, но в какой-то момент Селина остановилась и попросила подождать ее, пока она сбегает и посмотрит малышей с Благославой. Вы же знаете, как она без ума от них. Так вот, мне надоело ждать и я в жутком настроении пошла дать разгону этой маленькой заразе, но меня остановили охранники и сказали, что они поочередно ушли в одном направлении, в сторону лестницы, ведущей в подземелье, — выпалила как на духу Вея. — Я решила, что мужская сила будет лучше моей.

Не успела женщина закончить свой рассказ, как слуху собеседников донесся истерический крик, исходящий со стороны подземелья. Не раздумывая, Добрыня бросился в сторону крика, сметая все на своем пути. Колдун и Вея немедля последовали за ним, предчувствуя неладное.

Бесстрашный солдат бежал на помощь девочке, испытывая новое чувство — это были ни преданность, ни забота, ни угрызения совести, что-то большее, может, боязнь потерять самого близкого и, наверное, любимого человека. В груди билось сердце с небывалой силой и быстротой, зная, что самый близкий человек в беде, который без всякой корысти спас ему жизнь.

Солдат не заметил, как оказался напротив бывшего правителя города, шепчущего непонятные слова над телом обнаженной старухи, беспомощно свесившей свою голову вниз. Интуитивно выхватив меч из рук мертвого стражника, Добрыня метнул его в Миродара, стараясь не задеть умирающую старуху. Острейший клинок вонзился в правое плечо и опрокинул злодея, выронившего тело из неподвижных рук. Взволнованный воин встал как вкопанный, выискивая глазами девчонок, но кроме женской одежды и обнаженной старухи он никого не увидел.

— Да что же такое. Куда вы пропали? — тихо произнес воин.

— Что здесь происходит? — спросила подбежавшая Вея.

— Не знаю. Эта мразь, — он показал на истекающее кровью тело бывшего правителя, — держала эту старуху в руках и шептала какую-то чушь.

Верония подошла к обнаженной женщине, вглядываясь в едва знакомое лицо, пытаясь отчетливо разглядеть в ней знакомые черты, и обомлела от предположительной догадки.

— Боже! — вырвалось из уст ведьмы. — Не может быть!

Она еще раз всмотрелась, уже более внимательно, откидывая все самые наихудшие мысли, но сердце подсказывало о правоте ее догадки.

— Добрыня, где доча? — спросил запыхавшийся колдун, держа в руке горящий факел. — Что происходит?

Подойдя к Вее, старик и воин обратили внимание на стекающие по ее щекам слезы.

— Подайте мне это тряпье, — девушка показала на маленькие разорванные лоскуты ткани. — Нужно прикрыть тело этой женщины.

Верония не могла сдерживать свои эмоции, слезы стекали по ее щекам прямо на лицо Благославы, смачивая ее сухую устарелую кожу. Прикрыв обнаженное тело, Вея поднесла руку ко лбу старухи и ощутила приятное тепло, говорящее о надежде на жизнь.

— Смотри, Добрыня, — колдун указал на поднимающееся тело Миродара, медленно вытаскивающего из себя вонзившийся меч. — Это еще не все.

Не раздумывая, воин двумя прыжками очутился рядом с воскресшим врагом и хотел было ударить могучим кулаком ожившую нечисть, но непонятная невидимая сила удержала его и отбросила в сторону.

— Ах ты, урод, — здоровяк вновь бросился с кулаками на окровавленное тело душегуба. — От меня не уйдешь. Все равно достану твою мертвую душу.

Но и вторая попытка была обречена, зло обретало новую, еще невиданную человеком силу. Взгляд, исходивший исподлобья Миродара, пронизывал присутствующих людей, внушая им бесполезность их попыток к сопротивлению.

— Э, не. Не возьмешь меня просто так, — пробормотал Душебор. — Неужели все зря?

В голове старого колдуна кружились бесчисленные заклинания. Выбрав какое-то, он тут же громко произнес:

Откинься, тело, а разум спи.

Добрыня и Вея отлетели в разные стороны от мощного толчка, взявшегося непонятно откуда, но окровавленное тело злодея и не шелохнулось.