— Там был первенец? — снова вклинился Томми.

— Да. Похоже, полковник работает на Союз, — Насиф уставился на Вика. — И капитан забыл об этом упомянуть.

— Ты же говорил, что это всего лишь спасательная миссия?! — вскричал Томми. — А теперь оказывается, что наш спасаемый против нас и действует?

— У нас не было никаких доказательств, — с нажимом произнёс Вик. — Только догадки. Теперь же они подтвердились. Похоже, вызволение полковника из плена будет не такой простой задачей. Но она всё ещё приоритетна. Даже если враг заставил его сотрудничать, не значит, что мы должны его бросить.

— С каких это пор король такой заботливый? — съехидничал Томми. — С каких это пор мы никого в плену не бросаем?

— С тех самых, что у них один из самых ценных военных Синдиката! — гаркнул Вик и скорчился: дала о себе знать рана. Выдохнув, он продолжил: — Если мы его не вытащим, ход этой войны может повернуться против нас. И уже не сааксцы будут отбивать атаки, а мы. Может, вы этого и не осознаёте, но, при определённых условиях, и Первый Город можно взять. Пока инициатива на нашей стороне, мы должны закончить эту войну как можно скорее. И полковник — одна из приоритетных целей. Его просто могли заставить воевать против нас.

— Я слышала ваш разговор с тем человеком в храме, — тихо сказала Эмма. — И мне кажется, что полковник действует добровольно.

— Это неважно, — сказал Вик. У него возникло ощущение, что контроль за ситуацией утекает сквозь пальцы. — Миссию всё равно нужно выполнить. Любой ценой. Или же вы хотите, чтобы сааксцы взяли Первый Город?

— Я скорее поверю, что они используют Эймса для заключения перемирия, — сказал шаман.

— Ты сам сказал, что по вашему кодексу воин обязан заключить мир любой ценой, — раздражённо заметил Вик. — Но что-то сааксцы не пытаются. Такое впечатление, что им нужна эта война больше, чем нам.

— Я сказал, что воин должен встречать предложения мира с распростёртыми объятиями. Вы его предлагали?

— Полковник предлагал, — отрезал Вик. — Сам видишь, что вышло.

Шаман посмотрел на Вика, но ничего не сказал. По его взгляду сложно было прочесть, что именно он чувствует.

— Может сейчас не лучшее время об этом говорить, — снова подал голос Томми. — Но я, кажется, знаю, как нас отследили.

— Что?

Томми вытащил из кармана плоский круглый предмет, похожий на раздавленного таракана.

— Маячок. Случайно нашёл его под штурвалом, когда гнал до деревни.

— И откуда же он?

Томми помялся.

— Мне кажется, его поставил сам Эймс.

«Проклятье. Неужели он знал?»

— Что же, это решает хотя бы один вопрос.

Забрав маячок, Вик быстро отсканировал его коммуникатором. К сожалению, это ничего не дало — даже с лучшим оборудованием, он не смог бы отследить, куда маячок отправлял сигнал. Раздавив его, Вик выбросил осколки в воду.

— Значит, среди нас нет предателя, — произнёс Вик.

— Я рад, что вы, наконец, это осознали, — выдал Насиф. Вик покачал головой. «Сейчас придётся подключить всё обаяние».

— Прости меня за это, Насиф. Я просто не знал, что и думать.

Шаман пожевал губу, а затем сказал:

— Я не виню вас, капитан. Как вы и сказали, на вашем месте я бы поступил точно так же. Я понимаю, что вы хотите спасти свою родину. А я хочу уберечь свою от войны, которая её погубит.

— Но ведь она и так идёт.

— Вы просто не знаете, что такое для Союза тотальная война. Сейчас он просто в обороне, пытается прощупать слабые места. Я знаю, что сказал, будто исход предрешён. Но если ваш полковник действительно сотрудничает с Союзом и знает все ваши трюки…

— Знаешь, о чём я подумал? — сказал Вик. — Вполне возможно, что полковник предложил перемирие вашим командирам. Перемирие с ним. И союз в войне с Синдикатом.

— Значит, он ваш враг?

— Мы должны его вытащить, — ответил Вик. — Во что бы то ни стало. Если армия Союза знает, что мы идём по этой реке, они выйдут на перехват?

— Да, скорее всего. Их тактика предусматривает подобное. Думаю, они вышлют несколько разведывательных отрядов, а потом попытаются заблокировать реку полностью. Потому нам нужно быть начеку и ждать нападения в любой момент.

— Не знаю, по нраву ли вам это, — вдруг подал голос Ли. — Но я предлагаю не ждать нападения, а напасть самим.

* * *

Уже давно стемнело, а Эмма всё возилась рядом с Саргием. Иммигрант отчётливо дышал, иногда вздрагивал, но так и не просыпался. Вик ощущал странную тяжесть на душе. Иммигрант не особо ему нравился, но всё же он чуть не убил его. Он бы лишил отряд боеспособного бойца только из-за своей вспыльчивости. Нет, не об этом ему говорил Билл. Совсем не об этом.

Они сидели в тщательно обложенном зарослями укрытии на берегу. Вик обшил всё бронелистами, сделав себе мини-бункер. Бойницы были достаточно широкими, чтобы было пространство для маневра. На противоположном берегу расположился Ли, примерно в таком же укрытии. План, который предложил Ли, был очень и очень прост: найти место, где река сужается настолько, что виден противоположный берег, расположиться друг напротив друга, катер замаскировать, оставив там Томми и одного стрелка на пулемёт.

Как только появятся судна противника, поймать их в перекрёстный огонь с двух берегов и с катера. У них уже был пулемёт Саргия, способный с нужными боеприпасами пробить даже самую толстую броню, которая была у техники Синдиката. Всего-то оставалось напечатать ещё одно орудие (Ли выбрал крупнокалиберную снайперскую винтовку), бронелисты и побольше патронов. Конечно, с Саргием они задействовали бы второй пулемёт катера или же посадили иммигранта в другое укрытие. Но Саргий, благодаря Вику, находился на грани жизни и смерти.

Эмма наотрез отказалась вооружаться и помогать им в засаде:

— Мне нужно присмотреть за Лемортовым, — сказала она, хотя Вик подозревал, что дело не в этом. По уставу, медики Синдиката должны были носить с собой хотя бы одно личное оружие. У Коннели же не было даже захудалого пистолета, чтобы защитить себя. Казалось, оружие вызывало у неё принципиальное отвращение.

Вик соорудил ей небольшое укрытие неподалёку, расположив его в углублении, чтобы, когда будут стрелять по нему, не задели её. Там она и сидела рядом с иммигрантом, постоянно проверяя его пульс и держа наготове стимуляторы.

Обсуждая план с Ли, Вик подметил несколько существенных недостатков: враг может десантироваться на берег или может отступить. А они не могут скрыть своих позиций — даже если они не будут использовать трассирующие пули, звук и пламя выстрелов их выдаст.

— Всё, что мы можем сделать, это постараться снять врагов раньше, чем они успеют сообразить, что к чему, — сказал Ли. — Вы уничтожили маячок, теперь они не знают, где мы. Наша атака станет для них сюрпризом.

Оба берега они усеяли противопехотными минами направленного поражения, чтобы задержать десант. В идеале, конечно, нужно было затопить судна противника до того, как они вообще приблизятся к берегу. Течение было достаточно сильным, чтобы раненые не смогли добраться до суши. Они прождали уже полтора дня, но врагов так и не было. Вик набрал пайков на неделю, хоть шаман и уверял — по его расчётам сааксцы появятся с минуты на минуту. Поэтому Вик коротал время, периодически справляясь у Эммы, как у неё и Саргия дела. Коннели отвечала неохотно и старалась много не говорить, но тут вдруг произнесла:

— Капитан, вы себя счастливым считаете?

— Что это за вопрос, Коннели?

— Вы ведь военный. Кадровый, даже. Вы своей жизнью выбрали убийство людей — даже не за деньги, а за идею. За то, чего на самом деле не существует.

— Я поддерживаю порядок, — ответил Вик, присаживаясь на землю. Похоже, разговор предстоял довольно долгий и серьёзный. Эмма уставилась куда-то в темноту, её лицо освещала только маленькая лампа — недостаточно сильная, чтобы её увидели с реки. Рот медички скривился будто бы от боли.

— Я никогда не понимала. И, наверное, так и не пойму. Как вы можете убивать? Как вы можете просто так разбивать чужие жизни? Все те годы, которые человек провёл на земле, весь тот опыт, всю ту память и все те мечты, что накопились за это время — вы отправляете в небытие. Вы и остальные убийцы. Зачем вы это делаете? Неужели вам это так нравится? Объясните мне!