Голову рассекла боль, словно от похмелья. Кривясь, Вик поднялся с кушетки и опустил ноги на пол. Кроме медицинской сорочки на нём ничего не было. Оперевшись о край, он обнаружил, что снова остался без правой руки. «Легко пришло, легко ушло», — с едва сдерживаемым раздражением подумал Вик.

Ему выделили отдельную палатку. Анора постаралась, без сомнений. Справа от кушетки стоял стол с небольшой стопкой документов, а напротив, в углу, располагалось кресло. Принюхавшись, за запахом медикаментов Вик уловил тонкий аромат духов. Принцесса была здесь и не раз. Бросила всё, лишь бы понаблюдать за любимым — убедиться, что он не умрёт во сне.

Кое-как отсоединив электроды от груди левой рукой, Вик спрыгнул на пол. Холод обжёг его босые ноги, а от резких движений потемнело в глазах. Кое-как справившись с накатившей тошнотой, Вик прошлёпал к выходу. Расстегнув замок, он отдался хаосу внешнего мира.

Перед ним распростёрлась огромная долина, изрытая траншеями, утыканная бункерами, изуродованная разорванными трупами и взрывными воронками — и вдали над всем этим возвышались монструозные белые стены, испещрённые зияющими бойницами. Небо над Карасом заслонял плотный дым — похоже, не все пожары ещё удалось потушить. Казавшиеся с такой высоты муравьями солдаты сновали повсюду, перетаскивая мертвецов к утилизаторам. Серые колонны пленных медленно, словно траурные процессии, двигались от города к лагерям первенцев.

Вик попытался вдохнуть полной грудью — и закашлялся: слишком уж сильны были запахи войны. Тем не менее, больше всего ему сейчас хотелось курить.

Позади него царил организованный хаос. Работали машины, перетаскивая ящики с места на место, пролетали грузовые вертолёты, солдаты деловито сновали туда-сюда. Временные и постоянные здания блестели на солнце. Разрывали шум объявления по громкой связи, возвещающие, что вскоре в лагерь прибудет Максимилиан Штрауд, а значит, стоит поторопиться.

— Дело рук моих, цари, узрите и отчайтесь… — тихий, хорошо поставленный голос каким-то образом звучал одновременно благоговейно и насмешливо. Из толпы навстречу Вику выплыл смуглый седой старик с длинными волосами — в этот раз без перьев в них. Почему-то на нём была униформа первенцев. — Как тебе картина, Виктор?

— Не скажу, что внушает радость, — пожал плечами капитан и скривился от боли. — Я знал, что ты придёшь, Арстан. Или ты бы предпочёл, чтобы я называл тебя по твоему настоящему имени… Заакси?

Пророк сааксцев покачал головой.

— Отец волен называть меня как ему угодно. Это не изменит моего отношения к нему.

— И оно?..

— Скорее презрительное.

— Вот как, — усмехнулся Вик. — Надо сказать тебе спасибо: без твоего учения Карас бы не выжил. Жаль только, в конце ты осознал, кто я такой и чего хочу. Скажи, тебе совсем не жалко было отправлять ученика на смерть? Он ведь тебе верил.

— Насиф сделал всё так, как я хотел, — ответил пророк.

— Даже когда решил заигрывать с тьмой? Ведь весь мир был в шаге от того, чтобы сорваться в пропасть. Ещё чуть-чуть — и Эдем бы победил. Вообще, я думал, ты его снарядил, чтобы остановить меня. А в итоге, он чуть не сыграл мне на руку.

— Он предотвратил худший исход, — сказал Заакси. — И послужил для тебя зеркалом. Увидев на его примере, как даже лучший человек может пасть, ты призадумался. Когда я дал ему свой апокриф, то понимал, что возможны только два исхода: либо он будет держаться света до конца, либо сгинет во тьме. Оба из них меня устраивали. Оба из них гарантировали, что ты не достигнешь своей цели.

— Чертовки рисковый план, — заметил Вик. Пророк лишь отмахнулся.

— Мне это говорит чемпион тьмы, который целью своего путешествия избрал город света.

— Ты всегда лучше понимал меня, чем я сам, — сказал Вик. — Скажи, что будет теперь?

— Теперь? Ничего. Ты проживёшь жизнь как обычный человек и умрёшь своей смертью, оставив мир в покое. Избавив его от своей людоедской идеологии.

— Людоедской? — рассмеялся Вик. — А разве не мой сын приносил людей в жертву, чтобы создать орудия против тьмы?

— Да. И в итоге, спас всех.

— Каким же образом? Первый Город до сих пор существует — и он только что выиграл в войне.

Глаза пророка хитро заблестели.

— Посмотри-ка на себя. Чего ты не видишь?

Только тогда Вик вспомнил про экзоскелет.

— Паразит сгорел. Мы разрубили твой контакт с Первым Городом. А значит, теперь он начнёт отмирать. Опухоли конец. Мир задышит полной грудью.

— А как же люди, что там живут?

— Либо они адаптируются к новым условиям, либо умрут. Вот и всё.

— Такая безжалостность, — сказал Вик, покачав головой. Старый шаман поклонился.

— Я учился у лучших, Отец.

— Ты не учёл одного. Хорошо, твои действия вырвали меня из лап тьмы. Теперь я не вернусь обратно даже после смерти. Не смогу начать всё заново. Не смогу принести тьму в мир через Эдем. А значит, тьме самой придётся продираться сюда.

— Да? И как же она это сделает?

— Так же, как и собиралась.

На лице пророка застыло непонимание. Вик вздохнул.

— Ты позаботился о том, чтобы в недалёком будущем Первый Город погиб. Пока он существует, существует и Эдем. А Эдем связан со тьмой. Эту нить ведь никто не разрывал.

— Я… — начал было пророк, но Вик перебил его.

— А значит, у тьмы осталось совсем немного времени, чтобы начать действовать. Если раньше она могла тянуть до бесконечности, то теперь ей нужно успеть до того, как Первый Город затухнет — или же последний портал в наш мир захлопнется. Ты не предотвратил конец света — ты лишь отсрочил его.

— Когда это произойдёт? — спросил пророк.

— Через десять лет? Двадцать? Кто знает? Может быть, пройдёт ещё одно поколение или два — и всё. И знаешь, если бы Эдем покрыл весь мир, избранные, вроде шаманов, могли бы по нему путешествовать. С этим вариантом можно попрощаться. Тьма не будет идти на компромиссы. Теперь она не успокоится, пока не исчезнет вообще всё.

Уставившись на небо, пророк переваривал услышанное. Наконец, он сумрачно кивнул.

— Что же, остаётся предоставить судьбу мира будущим поколениям. И тебе, Отец. После всего, что произошло, неужели ты позволишь им погибнуть?

Сказав это, он отвернулся и зашагал вглубь лагеря. Мелькнув между проходящими мимо солдатами, пророк испарился. Вик так и остался стоять возле палатки, не в силах сдвинуться.

Его план провалился. Мир погибнет. И он ничего не может с этим поделать. Ничего…

Он увидел, как, расталкивая вояк, бегом к нему приближалась Анора. Будто бы позабыв об окружающих, она с размаху врезалась в него, обняла и зарыдала. Бойцы демонстративно не обращали на них внимания, спеша по своим делам.

— Ты жив… жив! — сказала принцесса, отпустив Вика и посмотрел в его глаза. — Как ты себя чувствуешь? Всё в порядке?

— Да, конечно, — капитан кивнул, смущённо оглядевшись. — Где вы меня нашли?

— На одной из площадей. Ты лежал там совершенно один. Твоё сердце не билось, ты не дышал, хотя ран никаких не было. Все посчитали, что ты мёртв. Но я не дала им отправить тебя в утилизатор. Я приказала, чтобы тебя уложили в отдельной палате — и меньше, чем через сутки, ты задышал! Я не знаю, что это за чудо. Зато знаю точно: мы с тобой его заслужили.

— Один… — прошептал Вик. Он не стал спрашивать насчёт остальных членов отряда. Ему резко стало всё ясно.

— Да, — кивнула Анора. — Всё закончилось! Мы победили — и ты жив! Это самое главное!

— Помнишь, мы с тобой говорили про технологии сааксцев? — спросил Вик. Анора резко шикнула.

— Нет, не здесь — и не сейчас. Я поняла, о чём ты. Поверь, мы позаботимся, чтобы ничего не попало в руки Эдема. Штрауд во всём разберётся, когда прибудет. Забудь о делах. Хочешь, отправимся в Город прямо сейчас? Я уже не могу терпеть этот смрад. Хочу принять по-человечески ванну. И, наконец, увидеть наших детей.

— Наших детей? — переспросил Вик, поперхнувшись. Анора кивнула, как ни в чём не бывало.

— Уотерс предупреждал меня, что у тебя могут быть провалы в памяти. Наши дочери: Сабрина и Елизавета. Они ждут тебя. Я сказала им, что как закончится война, я познакомлю вас. Плевать на отца. Плевать на придворных, плевать, кто и что скажет. Я заслужила свой шанс на счастье. Пусть говорят, что хотят. Мы выиграли войну, а это самое главное.