— Потому что кто-то из нас мог умереть, правильно?

Эмма не стала ничего говорить, но, похоже, выражение её лица ответило на вопрос маленького нахала.

— Проклятье, — пробормотал Дима. — Нет, если бы ты предупредила, я бы мог остаться один, помочь тебе…

— Отдал бы свою жизнь в обмен на какого-то крестьянина? — Володя захохотал, его смуглое лицо исказилось гримасой презрения: — А что бы мы потом делали без нашего гениального лидера?

— Заткнись, — перебил его Дима. Толкнув брата кулаком в грудь, он добавил: — Ты прекрасно знаешь, что ради чуда и жизни не жалко! Зачем мы иначе нужны здесь? Просто чтобы махать клинками?

— Господи, как же вы мне надоели! — воскликнула Надя, сжав кулаки. — Чем старше становитесь, тем больше походите на детей. Я к полковнику, доложу о случившемся.

Она напялила шлем и широким шагом удалилась в сторону храма. Вера подошла ближе к Эмме и почти шёпотом произнесла:

— Не обращай на неё внимания. Она добрейшей души человек, просто боится, что другие об этом узнают.

— Я не обижаюсь, — сказала Эмма. — Просто… её обвинения не беспочвенны. Я действительно могла что-то сделать, но я не готова жертвовать вами.

— А придётся, — вмешался в разговор Володя. Улыбка сошла с его лица, говорил он предельно серьёзно. За эти полгода Эмма впервые прочитала в его глазах нечто, похожее на страх. — Я думаю, что…

— Не говори ерунды, — отрезал Дима. — Пойдём, дела ждут. Отец позвал нас на тренировку.

Всё это время Саргий тренировал своих детей для схватки с Валентайном. В конце концов, только он бился с ним в ближнем бою и знал, чего стоит ожидать от капитана.

— Сегодня? — взвился Володя. — Опять?! Мы же только вчера занимались!

— Старик беспокоится о нас, ты это знаешь. Не будем заставлять его ждать.

— Называй его папой, — потребовал Володя. Старший брат лишь пожал плечами.

— Его слишком долго не было в нашей жизни. Не заслужил. Идём, хватит переговариваться. Витя, догоняй!

Братья ушли, продолжая перепалку на ходу. С Эммой остались только тихоня Витя, да Вера.

— О чём это он? — спросила Эмма. — Насчёт жертвы?

Глаза Веры остекленели.

— Не знаю, — сказала она насквозь фальшивым тоном. Удивительно, как часто она врала — и при этом каждый раз паршиво.

— Володя думает, что мы погибнем, — негромко произнёс Витя. Эмма вздрогнула. Он столько времени молчал, что даже одно сказанное слово казалось сюрпризом.

— Почему ты это говоришь?

— Витя, я тебя предупреждаю, — произнесла Вера придушенным голосом. Юноша бросил на неё испуганный взгляд, но всё равно продолжил:

— А что тут скрывать? Полковник хочет выставить нас против Валентайна. Мы не знаем, что у них за отношения, но Володя уверен — Эймс лучше пожертвует нами, чем позволит капитану умереть.

— Никто не умрёт, — сказала Вера, схватив брата за руку. — Ты слышишь меня? Брось эти глупости. У нас всё получится. Вместе мы всё сможем.

— Конечно, — пробормотал Витя. — А что ты ещё скажешь? Что мы просто так погибнем, совершенно ни за что?

— Мы же об этом говорили! — прошипела Вера, бросая опасливые взгляды на Эмму. То, что брат раскололся перед ней, её явно беспокоило. Эмма поняла, что нужно вмешаться.

— Так, отойди от него. Витя, почему вы просто не уйдёте?

— Вы с ума сошли?! — почти прорычала Вера. Её лицо исказилось. На лбу и шее вылезли вены, а зрачки словно превратились в маленькие дула винтовок. — После всего, что мы сделали? Без Освободителя у Первого Города нет будущего! И мы всем пожертвуем, чтобы его вернуть, даже собой!

— Тебе легко говорить, — тихо сказал Витя, уставившись под ноги. — А я вот хочу жить. Очень хочу.

— Вера, прошу, отойди, — сказала Эмма, чувствуя напряжение в мышцах. Она сосредоточилась на потоках, протекающих в её теле, и выставила вперёд руку, готовясь оттолкнуть дочь Саргия, если та вдруг решит сделать что-то с братом. Но Вера только подняла руки, покачала головой и ушла.

Эмма вдруг поняла: если из двух сестёр Надя добрая, то злая именно она.

Как только они остались одни, Эмма дотронулась до подбородка Вити и подняла лицо юноши. Взглянув в его слезящиеся глаза, она тихо спросила:

— Вера всегда так с тобой?

Витя всхлипнул, вытер нос и глаза, но всё же сдержался, чтобы не расплакаться.

— С самого детства. Она всегда заставляла нас делать то, что она хочет.

— Так ты просто мог не подчиняться. Зачем её слушать?

— Она самая сильная среди нас, — сверкнул глазами Витя. — Сильнее Димы, сильнее Володи. Явно сильнее меня. Она… она била меня, если я её не слушался. Так, чтобы дядя Миша не замечал. Надя пыталась меня защищать, но бесполезно. Если Вера убедит в чём-то Диму, то нашего мнения уже никто не спрашивает. Я ведь… я пытался её остановить. Так ничего и не смог.

Будто не в силах больше стоять, юноша упал на колени. Эмма села рядом с ним, взяла его за щёки и попыталась передать немного энергии. Она впервые дотронулась до него одного — и ужаснулась, ощутив, что сил у него даже меньше, чем у неё. Он едва держался, но не подавал виду, как ему плохо. Стоило ей влить капельку своей жизни, как щёки юноши покрылись румянцем. Витя несмело улыбнулся.

— Спасибо большое.

— Так значит, вы не соглашались на то, чтобы вас забрали?

— Не совсем. В день, когда церковь прислала людей, чтобы отправить нас в экспедицию, Володя пытался убедить всех повернуть назад. Сказал, что хочет увидеть отца, хочет предупредить его, какая великая миссия нас ждёт. Вера отказала. Дима же встал на её сторону. Он слишком верит в полковника. А нам с Надей и Володёй приходится подчиняться. Я тогда набрался смелости. Я очень… очень хотел увидеть папу. Она ударила меня. Сломала мне челюсть, а потом вывихнула руку. Володе досталось от Димы. Надя даже не стала вмешиваться.

Эмма почувствовала тошноту, подступающую к горлу. Как она могла быть так слепа? А главное, что ей теперь делать?

— Ещё раз, спасибо за помощь, — Витя поднялся на ноги. После прикосновения Эммы он прямо расцвёл. — Мне тоже надо идти.

— Так не может продолжаться, — сказала Эмма. — Это же какое-то безумие! Они не могут вас заставить идти на верную смерть! Сам Эймс сказал нам, что ему не нужны самоубийцы. Мы должны были быть счастливы!

— Госпожа, — выдавил Витя. — Я слишком много всякого наговорил. Забудьте всё, пожалуйста. Вера права. Мы должны это сделать. Кроме нас никто не сможет.

Секунду помолчав, он добавил:

— Пожертвовать собой, вернув Бога — не такой уж плохой способ умереть.

Как только юноша ушёл, Эмма осталась сидеть на земле. Она просто не могла подняться. Всё это время она пыталась сопротивляться. Поток событий нёс её к неизбежному финалу, к концу света, который невозможно было предотвратить, а она всё пыталась найти тихую гавань, чтобы осесть. Прекратить бессмысленное движение. И как только ей казалось, что она, наконец, сумела зацепиться, течение становилось всё сильнее.

Может, настало время плыть по нему?

«Каждый раз, — подумала она, — каждый раз ты делаешь неправильный выбор. Забираешься на самую вершину и тут же ищешь повод сорваться камнем вниз — и всё потому, что совесть не даёт тебе покоя. Почему ты просто не ушла? Зачем было его допрашивать? Что тебе это принесло?!»

Она знала, что не могла теперь развернуться и уйти. Да и хотела ли? Витя был прав. Он боялся, но всё же понимал, что с таким знанием просто не сможет спокойно жить дальше. Слишком много людей погибло, чтобы Освободитель вернулся. Эмме казалось, что если бросить всё, их кровь будет на её руках.

Она вспомнила Билла и то, что он сделал с ней. Злилась ли она на него сейчас, после всего, что узнала? Или же чувствовала благодарность? Можно сказать, он привёл её сюда, в самый центр мира, где решалась судьба будущего человечества.

А Рэй погиб по её вине. Из-за её ханжества, из-за её дурацкого нежелания пачкать руки. Чего она этим добилась? Только потеряла единственного человека, которого любила. Билл был прав. Не король убил Рэя, даже не его бойцы, а она. Только она была виновна во всём.