Она взяла девочку за руку и повела её за собой, точно большую безвольную куклу.

– Раздевайся!

Она собрала её лохмотья и вынесла их прочь. Когда вернулась, девочка всё также стояла рядом с большим тазом, опустив руки. Её грязное, худое тело было покрыто синяками и ссадинами, на внутренней стороне бёдер уродливые, плохо зарубцевавшиеся шрамы, волосы спутались и висели грязными клоками. И Мэлюзина вдруг ощутила такой прилив нежности и любви, что подойдя к ней, обняла её, прижала к себе и заплакала. Аска подняла на неё большие, живые глаза, которые казалось, одни только и жили на её бледном лице и тихо сказала.

– Я ничего не помню. Но ты ведь моя мама?

– Я люблю тебя моя девочка! – плача отвечала Мэлюзина.

На почти пустой автобусной остановке сидели двое, старушка и молодая темноволосая восточная девушка. Пыльная, изъеденная глубокими рытвинами дорога появлялась со стороны преграждавшей слева горизонт огромной серой стены и, петляя, уходила далеко прочь. Девушка притулилась, на краешке облезлой неопределённого цвета скамейки, сидевшая на другом её конце старушка, покосилась на неё и проворчала, обращаясь то ли к ней, то ли к себе самой.

– Ещё одна японка! Понаехало их тут как собак! Так и приберут к рукам нашу землю!

Роксана не поняла ни слова, но сочла за нужное улыбнуться бабушке и ответить поклоном на её слова.

– Вежливая какая! Все они такие вежливые! Притворяются культурными! – продолжала ворчать старушка.

– В Эхаби едешь, дочка? Все ваши там обосновались! – спросила она, уже прямо обращаясь к Роксане.

Девушка снова улыбнулась и похлопала ресницами.

– Не понимает ни черта! – раздражённо проговорила старушка.

Подошёл старый дребезжащий, полупустой автобус. Ржавые двери со скрипом распахнулись и вслед за бабушкой, Роксана зашла в салон и постаралась сеть в уголку, чтобы остаться максимально незаметной, из-за непривычной одежды, ей казалось, что все на неё пялятся. Несколько мужчин и женщин с усталыми, после ночной смены лицами, равнодушно покосились на неё и отвернулись. Автобус дёрнулся, трогаясь с места, только когда он почти набрал скорость, двери вдруг с грохотом захлопнулись. Роксана вздрогнула и обернулась, за её спиной, за грязным задним стеклом автобуса, поднималась к самым облакам невероятно высокая стена, казавшаяся отсюда тёмно-серой, почти чёрной, и перед ней несколько рядов колючей проволоки с узкими проездами, в которые еле-еле могла бы проехать одна машина. Дальше за проволочными рядами, стояли приземистые бетонные здания, непонятного назначения.

– Понастроили чёрте что! Когда всё это кончиться! – продолжала возмущаться старушка.

– Заткнись уже, мать! – устало оборвал её один из мужчин.

Роксана вновь обернулась, казалось, Стена нисколько не удаляется от них, точно преследует их старый автобус. Всё также возвышалась она, за их спинами закрывая собой небо.

– Это мир людей! – прошептала Роксана про себя.

* * * * * * * * * *

Роксана поймала себя на том, что если бы не провела своё детство в Великом городе, то ей совсем трудно было бы ориентироваться в этом мире. Она сняла комнату в маленьком, грязном отеле на окраине. Комната была маленькая и серая, взгляд молодого администратора не понравился ей. Особенно когда она спросила про паром на материк, в его почти бесцветных глазах промелькнула едва заметная искорка, но отступать уже было поздно, и Роксана сейчас сидела на подоконнике, глядя сквозь не очень чистое стекло на улицу, раскинувшуюся у её ног. На улице стремительно темнело и окна в низеньких деревянных домишках зажигались одно за другим, похожие на маленьких светлячков. Этот закат был совсем таким же, как и в её мире. Она как раз думала о том, где ей сегодня достать еды, когда в коридоре послышались торопливые тяжёлые шаги, и прежде чем Роксана успела осознать происходящее, дверь в её комнату слетела с петель и закованные в броню солдаты в шлемах с забралами набросились на неё. В руках у них были щиты и резиновые дубинки, и без того не слишком быстрые для неё, сейчас они были особенно медлительны. Обнажив свои танто, Роксана одним движение пробила забрало шлема первого солдата и отшвырнула его от себя. Через несколько секунд стены вокруг были забрызганы кровью, сжимая кинжалы в обеих руках, она стояла одна, посреди комнаты тяжело дыша. В конце коридора вновь послышались шаги, и Роксана, распахнув непослушное окно, решительно шагнула на узкий не более 10 сантиметров шириной, хлипкий карниз и, пройдя по нему несколько быстрых шагов, легко, словно кошка, запрыгнула на соседний балкон. Затем повиснув на руках, спустилась на балкон второго этажа, а с него уже спрыгнула прямо на грязную, покрытую глубокими рытвинами улицу. Едва она успела перевести дыхание и выпрямиться, как раздались один за другим три выстрела. Роксана почувствовала, как обожгло её руку и шею, она ещё успела рвануться в сторону, но тут в глазах у неё помутилось, ноги отяжелели, она опустилась на колени и последнее, что она видела, перед тем как потерять сознание, были армейские ботинки осторожно приближающихся к ней солдат.

– Что же она за чудовище? Такой дозой слона можно уложить! – произнёс кто-то над её ухом.

Когда она пришла в себя первое, что она увидела, был нереально белый потолок и ярко горевшая лампа дневного света высоко над её головой. Роксана села на кровати и огляделась. Всё вокруг неё было стерильно белым, на ней также был лишь белый халат, едва прикрывавший колени. Окон не было, белый пол, белая стена и почти сливавшиеся с ней такая же белая дверь, без дверной ручки. Впрочем, одна из стен была зеркальной, из-за чего пространство комнаты казалось значительно больше, чем было на самом деле. Роксана опустила ноги на прохладный белый пол и подошла к зеркальной стене. Было очевидно, что кто-то по ту сторону зеркала внимательно наблюдает за ней.

– Теперь моя клетка значительно уменьшилась, – горько усмехнулась она про себя. В этот момент зеркало вдруг стало прозрачным, превратившись в стекло, и прямо напротив себя Роксана увидела мужчину сидевшего на стуле, положив ногу на ногу.

– Док! – прошептала она, отступая назад.

– Здравствуй, Роксана! – улыбнулся мужчина и его голос, исходивший из скрытых динамиков, заполнил собой всё пространство её камеры.

* * * * * * * * * *

– Не может быть! Вы мертвы!

Он засмеялся, глаза его заблестели.

– Значит, всё было сделано идеально, если даже ты считала меня мёртвым! Кстати, меня зовут Мартин, Мартин Иден. Помнишь?

Роксана обратила внимание, что доктор словно помолодел лет на двадцать, пропала его сгорбленная спина, морщины разгладились, во всей его фигуре больше не было ничего стариковского. « Это точно он?» – подумала она, недоверчиво глядя на него.

– По твоим глазам я вижу, что ты мне не веришь! Но это точно я! Что мне сделать, чтобы ты поверила? Помнишь, как после битвы у трёх мостов я зашивал твою рану и пялился на твою грудь?

Роксана покраснела и отвернулась.

– Хорошо! – она прошлась по своей камере, чтобы скрыть смущение, взяла стул, пододвинула его к стеклу и села напротив доктора, закинув ногу на ногу.

– Знаешь, ты ведь без трусиков, и сейчас мне видно довольно много! – с усмешкой проговорил доктор.

– Смотри, мне то что! – равнодушно отвечала Роксана, но румянец, вновь заливший её щёки, выдал её с головой. Тем не менее, она не переменила позу, продолжая упрямо делать вид, что не смущена.

– Я знаю тебя, – продолжал доктор.

– Ты девственница, уверен, что опыт с мужчинами у тебя ноль! Но в тоже время ураган страстей бушует внутри тебя и именно это мне в тебе и нравится!

– Мы здесь для того чтобы обсуждать меня? – холодно осведомилась Роксана.

– Нет, не только! – засмеялся Мартин.

– Уверен, что эта дурочка Юма много чего тебе рассказала! Боюсь, что её знания о внешнем мире весьма неточные! Впрочем, чего ещё ожидать от результата нашего не слишком удачного эксперимента!