— Я сожалею о случившемся, — чётко выговаривая шведские слова, произнесла Катя, заметив, как пленник при этом перестал дёргаться: слушал. — Но, если вы будете нам мешать, я вас снова ударю.
Ответа она не ждала, но, судя по всему, упомянутая процедура не понравилась Карлу с первого раза. Пленник затих и больше не пытался брыкаться… Были у неё подозрения насчёт того, почему он перестал дёргаться: это шведский язык. Она хорошо усвоила его за последние полгода, даже умудрялась более-менее достоверно копировать произношение Юхана — уроженца Сконе[1], а там, по словам парня, до сих пор чувствовалось влияние датского языка. Не иначе сейчас король прикидывает, не была ли эта история результатом заговора своих. Ну, ну, пусть думает. Пока его голова занята мыслительным процессом, проблем он создавать не будет. И это хорошо.
— «Океан», я «Река-один», «посылка» на месте. Встречайте. Два, три, четыре — отход.
— Всем позывным, я «Океан». Финиш. Всем — отход. «Волна», как слышите? Приём.
Дитрих не отозвался: он не включит рацию, пока дело не будет сделано. Скорее всего, пошёл в атаку вместе с гвардией, за него переживали больше всего… Неизвестность — худшая из пыток. Всё, что им оставалось — надеяться на лучшее и методично делать своё дело. Они выкрали шведского короля. Но самой сложной будет вторая часть плана — оперативно доставить «посылку» адресату, который сейчас находится где-то на полпути к Новгороду.
Почему самой сложной, спросите вы? Ну, хотя бы потому, что похищение самодержавного монарха, каким был Карл XII — это грандиозный международный скандал, казус белли в полный рост. Другое дело, что Россия и Швеция уже были в состоянии войны и король по факту был военнопленным. Но такие тонкости вряд ли будут волновать того же генерала Шлиппенбаха, на поиски короля он бросит все имеющиеся силы и ресурсы. «Немезида» уже в курсе, что этого военачальника стоит опасаться. Он был не в пример опытнее, умнее и осмотрительнее своего государя. А значит, вывозить пленника придётся так быстро, как это только возможно… по нынешним временам.
7
«Карету мне, карету!» — восклицал герой Грибоедова. Но, глядя на это… сооружение на колёсах, хотелось воскликнуть: «Валерьянки мне, валерьянки!» Интересно, на какой свалке его нашли? Облезлая краска, толстые ремни вместо рессор, которые вызывали желание срочно их заменить, мутные стёкла с трещинами. Хорошо хоть это крытая карета, а не телега, да и колёса успели слегка подправить, чтобы не отвалились по пути.
В это… средство передвижения уже запрягли четвёрку затрофееных у шведов лошадок, а на место кучера готовился усесться Матвей — один из солдат, которых Дитрих оставил нарочно для этого случая в расположении подразделения. Люди XXI века не умели обращаться с лошадьми, это крайне удивило немца, который всегда считал, что четвероногий транспорт будет вечным. Когда группа захвата и страхующие приволокли «посылку», всё уже было готово для транспортировки пленного. Оставалось только развязать его и усадить в карету. А это, зная бешеный нрав Карла, будет очень непросто сделать.
Пленного вытряхнули из сетки-носилок прямо на снег, затем поставили на ноги и перерезали верёвки, стягивавшие конечности. Кляп он уже выдернул изо рта сам — закашлявшись при этом. Быстро и затравленно огляделся: вокруг него молча стояли не то люди в белых одеждах, не то снежные призраки. Всю сцену подсвечивал очень яркий бело-голубоватый луч фонаря в руках одного из них.
— Кто вы такие?!! — заорал он, пытаясь скрыть свой испуг под маской гнева. — Как вы посмели! Я король!
— Нам это известно, ваше величество, — своим «фирменным» ровным голосом сказала Катя. — Извольте следовать за мной.
— Вы саксонцы? Датчане?.. Шведы? — последнее Карл произнёс свистящим от ненависти шёпотом.
— Нет.
Сказано это было совсем буднично, но короля будто ударили. Едва до него дошёл смысл этого коротенького слова, и он понял, что имеет дело с русскими, то чуть не потерял сознание уже по собственному почину. И бог знает, чем бы закончилось это представление, если бы не влез Юхан. Парень давно и прочно прописался в «медсанчасти», уже неплохо говорил по-русски, умело накладывал повязки на раны и научился разбираться в лекарственных травах. На «финише» он присутствовал потому, что в любой момент могла понадобиться медпомощь. Но тут его, понимаешь, разобрали верноподданические чувства. С криком: «Мой король!» — он ворвался в круг, сдёрнул с головы шляпу и низко склонился перед Карлом.
— Я готов служить вам, мой король! — восторженно воскликнул парень.
Кто-то из «немезидовцев» шагнул, было, к нему, дабы пресечь, и всё такое, но Катя предостерегающе подняла руку. Мол, не вмешивайтесь. Она не сомневалась, что Карл сейчас отмочит нечто феерическое, и не ошиблась.
— Ты кто такой? Ещё один изменник? — король, найдя того, на ком мог сорвать злость, немедленно ухватился за эту возможность. — Ты будешь повешен, дай только срок!
А дальше… Дальше разошедшийся Карл словно забыл, где находится, и отвесил своему подданному оглушительную пощёчину. Мгновение спустя он уже сам летел в снег спиной вперёд и считал звёздочки перед глазами.
— Кать, ну ты там не прибей его величество, — не без юмора сказал кто-то из «немезидовцев». — А то репараций от Швеции не получим.
— Я меру знаю, — Катя не приняла шутки и ответила совершенно серьёзно, демонстративно отряхивая руку.
Затем одним быстрым и чётким движением она выдернула короля из снежного покрова и как следует встряхнула, чтобы в себя пришёл.
— Бывают подданные, недостойные своих королей, — сказала она по-шведски. — Но чаще бывает наоборот — когда короли недостойны своих подданных… Этот мальчик — швед, но он мой друг. А за друга я разорву кого угодно. Вы меня поняли?
— Понял, — прошипел король, стараясь не смотреть на неё, а это непросто было сделать, когда тебя медленно, но неотвратимо придушивают собственным шейным платком.
Катя бросила быстрый взгляд на застывшего Юхана, державшегося за щёку: парня было откровенно жаль, он так верил в свой идеал и короля. Шаблон порвался, бывает. Ладно, с мальчишкой можно будет после поговорить.
— Ведите себя прилично, тогда и я буду с вами вежлива. Это вы тоже уяснили, надеюсь? — она снова обратилась к королю. — Вот и хорошо. Ставлю вас в известность, что отныне вы являетесь военнопленным. Извольте проследовать в экипаж. Мы отправляемся в путь.
8
…Где-то там позади осталась «Немезида», брат, сестра, товарищи по оружию. Где-то там же две армии буквально вслепую молотили друг друга, но и так было понятно, что восьми тысячам шведов не сдержать удар и пора отступать, пока не поздно.
А где-то там впереди по дороге, которую уже прихватывал неверный ноябрьский морозец, во весь опор скакали два всадника. Ехали с одной и той же вестью, но порознь: времена нынче такие, что дороги — одно из самых опасных мест. Хотя бы один, но доберётся, довезёт потрясающую новость: король шведский пленён.
Между этими двумя «где-то там» ехала по новгородской дороге старая облупленная карета, вихляя в замерзающей грязи. Скорость по понятным причинам была не очень. Словом, незавидный выезд. Зато у короля шведов, ехавшего в той карете, была необычная, но надёжная свита, состоявшая из бойцов «Немезиды». С таким сопровождением он мог не бояться никаких разбойников. Впрочем, и покинуть эту колымагу он без их дозволения тоже не смог бы…
9
…Когда Карл наконец немного пришёл в себя и соизволил поразмыслить над ситуацией, результаты размышлений ему не понравились абсолютно. Во-первых, плен — это, мягко говоря, неприятно. Придётся откупаться, и одному Господу известно, в какую сумму это обойдётся казне. Во-вторых, нужно будет прекращать войну на условиях русских, а это неприятно вдвойне. И в-третьих, эта невыносимая девица, плечистая и высокая, как парень… Впрочем, и дерётся она почти как мужчина, это Карл уже успел оценить. Поручив его заботам своих солдат, девица устроилась на противоположном сидении, привалившись к стенке кареты …и благополучно заснула, не обращая внимания на тряску. Поговорить по-человечески можно было только с ней: странные солдаты в белом либо не знали ни одного общеупотребимого языка, либо имели приказ не разговаривать с пленным. Иногда они обменивались между собой короткими фразами на непонятном языке, и всё.
