Прежде чем я успеваю моргнуть, он прикладывает палец к моим губам — явное предупреждение молчать. Я пытаюсь подобрать слова, но все они испарились из моей головы. Мой мыслительный процесс сошел с рельсов в тот момент, когда он прикоснулся ко мне.

Картер, кажется, осознает, что он сделал, потому что дыхание сбивается в его горле, и в промежутке между одним ударом сердца и следующим его взгляд останавливается на моем рте.

Его палец.

Мои губы.

Мое сердце работает в ускоренном режиме, колотится так сильно, что я боюсь, что он сможет его услышать. Я наблюдаю за пульсом на его шее и думаю, бьется ли его пульс так же быстро.

— Тебе не следует подниматься туда одной, — наконец пробормотал Картер, его голос был грубее, чем обычно. Он все еще не убрал руку, поэтому, когда мне удается пролепетать ответ, каждое слово формируется на кончике его пальца.

— Тогда пойдем со мной.

Я не уверена, почему я это говорю — может быть, я все еще под кайфом. Может быть, я просто сошла с ума. Потому что нет ни одной причины в мире, по которой я должна приглашать Картера Торна подняться со мной на самую высокую башню замка посреди ночи. И нет ни одной причины в мире, чтобы он согласился — не при том положении вещей, в котором мы сейчас находимся. Не тогда, когда все так холодно, напряженно и сложно.

И все же…

Быстрого отрицания, которого я ожидала, так и не последовало. Он просто стоит и смотрит на меня, на его лице отражается конфликт. Я знаю, какую внутреннюю войну он ведет — самоконтроль против самосаботажа. Я знаю, потому что уже довольно давно веду такую же борьбу.

Сражаюсь и проигрываю, могу добавить.

Прежде чем он успевает отвергнуть меня, я отступаю назад, поворачиваюсь к гобелену и снова отбрасываю его в сторону. Моя рука нащупывает в темноте ручку. Когда я открываю панель, я делаю короткую паузу, прежде чем шагнуть внутрь.

— Я поднимусь с тобой или без тебя, — шепчу я, желая, чтобы мой голос не был таким дрожащим. — Если ты хочешь пойти со мной, хорошо. Если нет, что ж… Мне не нужна нянька. Я вполне способна…

— О, просто заткнись.

Его низкий рык доносится до моих ушей за секунду до того, как его грудь ударяется о мою спину, а затем, прежде чем я успеваю это осознать, он толкает меня на лестничную площадку. Мои ноги слегка спотыкаются на неровном каменном полу. Картер автоматически поддерживает меня, обхватывая мои предплечья легкой рукой, которую я каким-то образом чувствую всеми уголками своего тела. Я не могу не заметить, что его руки задерживаются на секунду дольше, чем это необходимо, прежде чем он отпускает меня. Или, может быть, это просто мое воображение.

Дверь захлопывается, закрывая нас внутри узкой камеры. Без скудного света от бра в коридоре здесь кромешная тьма. Я не могу разглядеть лестницу перед собой, не говоря уже о мужчине, все еще стоящем у меня за спиной.

— Ты даже не подумала взять с собой фонарь в это свое идиотское приключение? — негромко спрашивает он.

Я нащупываю карманы куртки, но они пусты.

Черт!

Как, черт возьми, я могла забыть фонарь?

Мои щеки вспыхивают от смущения, и я внезапно благодарю его за то, что сейчас слишком темно, чтобы он мог разглядеть мое лицо.

— Ну… Я… — Я тяжело сглатываю. — Я могу сбегать в свою комнату и…

Он глубоко вздыхает.

— Забудь об этом. — Его тепло исчезает с моей спины, и я думаю, что он покидает меня совсем… пока не слышу, как он проводит руками по стене, что-то нащупывая. — Может быть, это все еще здесь…

— Что ты ищешь?

— Прошло много времени с тех пор, как я спрятал его…

— Что спрятал?

— А. — Раздается отчетливый скрежет переворачиваемого камня. — Он здесь.

Секунду спустя я моргаю от внезапной вспышки света, когда он чиркает спичкой.

Резкий запах серы заполняет узкий каменный проход, клубясь вокруг нас. Лицо Картера — это исследование света и тени, когда он подносит пламя к фитилю свечи.

— Да будет свет, — бормочет он, когда свеча ярко горит.

— Как ты узнал, что это там?

— Это я его оставил.

— Так ты уже был там раньше? — Я неопределенно вздергиваю подбородок вверх.

Он насмехается.

— Кто, по-твоему, нашел это место? Башня была моим убежищем задолго до того, как Генри или Олден на нее претендовали.

— О. Я не знала этого.

Его глаза снова смотрят на мои.

— Ты многого обо мне не знаешь. — Мои губы раздвигаются, но все, что выходит, это дрожащий выдох воздуха.

Картер вздыхает.

— Просто начни подниматься, Эмилия. Нам нужно преодолеть много лестниц, и у меня нет всей ночи на этот фарс.

Кивнув, я поворачиваюсь к нему спиной и иду лицом к заросшей паутиной спирали ступеней. Воздух, спёртый из-за отсутствия циркуляции; он смутно пахнет плесенью. В этих стенах нет изоляции, поэтому здесь холоднее, чем в холодильнике. Я слышу слабый свист ветра снаружи, даже сквозь толстый камень, и знаю, что наверху будет еще холоднее.

Картер насмешливо бормочет.

— Последний шанс повернуть назад…

Не обращая внимания на его насмешки, я расправляю плечи, глубоко вдыхаю и делаю первые шаги. Они старые и неровные, предательские даже при хорошем освещении. С одной лишь мерцающей свечой, чтобы видеть, наш подъем становится мучительно медленным.

Мы не разговариваем. Я не знаю, о чем думает Картер, и не осмеливаюсь оглянуться, чтобы прочитать его выражение лица. Я все еще в шоке от того, что он последовал за мной от моей комнаты; более того, от того, что он согласился подняться со мной на башню. Большую часть времени он не может дождаться, чтобы поскорее покинуть мое присутствие.

Что изменилось сегодня? Я не могу не задаваться вопросом. Почему он вдруг снова захотел провести со мной время?

Половина меня уверена, что все это сон. Что в любой момент я проснусь в своей постели и пойму, что это сюрреалистическое восхождение было лишь плодом слишком активного воображения.

Пожалуйста, скажите мне, что это не сон.

Скажи, что мы перестали быть смертельными врагами.

Скажи мне, что мы можем перестать существовать в напряженном молчании.

Не раз я оступалась на неровной ступеньке, но Картер всегда был рядом, его свободная рука ловит меня еще до того, как я начинаю падать. Я бормочу невнятные слова благодарности в застоявшийся воздух и продолжаю подниматься, не зная, чем вызвано мое учащенное дыхание — физической нагрузкой или эмоциональным потрясением.

Через небольшую вечность мы, наконец, достигаем вершины. Я протискиваюсь в деревянную дверь, выхожу в прохладную ночь… и задыхаюсь от волшебного зрелища, которое меня ожидает. Галактика звезд раскинулась над головой, так близко, что кажется, будто я могу коснуться поверхности Луны кончиками пальцев.

Смеясь от благоговения, я бросаюсь к дальним перилам и откидываюсь на них, наслаждаясь видом. Благодаря бризу нет облаков, которые могли бы скрыть многочисленные созвездия или огни Васгаарда далеко под нами. Вдали вырисовывается вездесущая гряда гор, слишком темная, чтобы разглядеть ее, несмотря на яркий свет звезд.

— Это так красиво! — визжу я, задыхаясь от холодного воздуха. Я улыбаюсь, как маленький ребенок, и такой восторг, какого я не испытывала уже целую вечность, запускает фейерверк внутри меня. Я кручусь вокруг, ища Картера, желая узнать, ценит ли он это так же, как и я…

Я резко останавливаюсь.

Он стоит прямо позади меня. Свеча все еще в его руках, но ее задуло ветром. На его лице мягкое, почти нежное выражение, которого я никогда раньше не видела. Вот только… его глаза смотрят на меня, а не на звезды.

Моя улыбка ослабевает, когда он аккуратно ставит свечу у своих ног, а затем и вовсе исчезает с моего лица, когда он выпрямляется во весь рост и делает шаг ко мне.

— Почему ты так хотела подняться сюда?

— Я же говорила тебе, — шепчу я, нервничая без всякой причины. — Мне нужен был воздух.