— Да, Ваше Высочество. — Он ерзает, выглядя так, будто предпочел бы быть где угодно в мире, только не здесь.

Значит, нас двое.

— Спасибо, — говорю я ему, покорно вздыхая. — Теперь ты можешь идти, Деррик. — Он как выстрел вылетает в коридор. Честно говоря, я хотела бы последовать за ним. Я не уверена, что Лайнус хочет от меня, но это должно быть серьезно. У нас с отцом не очень-то хорошие отношения.

После покушения я видела его всего два раза — один раз в больнице и один раз в день его возвращения во дворец — и оба раза нас окружали врачи, помощники и вооруженная охрана, а также его восхитительная жена.

Не совсем идеальный сценарий для общения отца с дочерью.

С тех пор он скрывается в своих личных покоях в Южном крыле, не принимая посетителей, за исключением личного врача и, конечно, Симмса, который держит его в курсе всех королевских дел.

Что касается того, кто управляет страной вместо него… У меня в голове мелькнуло самодовольное выражение Октавии, и я мрачно нахмурилась. Мысль о том, что эта женщина принимает решения, которые влияют на всю нацию, вызывает неподдельный ужас.

Я с нетерпением ждала, когда Лайнус вернет бразды правления у своей жены… но прошел уже месяц, и до сих пор он, кажется, доволен тем, что остается в состоянии тихой изоляции. Я знаю, что должна быть более понимающей. В конце концов, человека чуть не убили. Он имеет право на время для восстановления — я просто не могу отделаться от желания, чтобы он не требовал так много.

Что касается того, почему он ни с того ни с сего хочет меня видеть, я не имею ни малейшего представления. Даже до покушения мы не были близки. Хотя, в мою защиту скажу, что трудно быть близким с человеком, который отказывается от тебя при рождении, а затем заставляет тебя взять на себя роль наследной принцессы, угрожая продать дом твоего детства, если ты не подчинишься.

Хорошие времена.

Мои сапоги резко стучат по мраморному полу, когда я иду из своих апартаментов через холл, за угол и вниз по массивной каменной лестнице. Я слышу, как Галиция шагает позади меня. Моя непоколебимая тень.

— Я просто иду к Лайнусу. Тебе не нужно следовать за мной.

Она не отвечает.

— Тебе нужно сделать перерыв. Перекуси, вздремни. Успокой свое плохое «я», Галиция. Я имею в виду, что ты не можешь войти со мной в комнату. Дорогой старый папа запросил частную аудиенцию, одному богу известно, по какому поводу…

— Я могу подождать в холле.

— Знаешь, когда я наняла тебя в качестве моего личного охранника, я не имела в виду, что ты должна делать это каждую секунду каждого дня. Серьезно… неужели ты никогда не находишь хоть немного времени для себя? — спросила я, вскинув брови.

— У меня его много.

— Когда?

— Пока ты спишь.

— И при этом ты каким-то образом успеваешь следить за моей почтой, тренироваться, принимать душ, сканировать замок на предмет угроз и улаживать всю свою личную жизнь за эти несколько коротких часов. Как это?

— Я эффективна.

— Ага. Конечно. Скажи честно — ты какой-то гибрид гуманоида и робота, которому не нужен сон, не так ли? Можешь рассказать мне. Я заслуживаю доверия.

Предсказуемо, Галиция не удосуживается ответить.

Я вздыхаю и продолжаю идти.

Когда мы проходим через Большой зал, я избегаю смотреть на массивный трон, стоящий в дальнем конце зала на возвышении, его богато украшенная поверхность позолочена неприличным количеством золота. Пройдя под массивной аркой, я поворачиваю к древней части замка — Южному крылу.

Камни здесь более старые, их конструкция несколько грубее. Пол под моими ногами был истерт тысячами ног за тысячи лет. Узкие щелевидные окна, созданные для того, чтобы противостоять огню средневековых стрел, расположены на стенах через неравные промежутки. Нетрудно представить, что, завернув за угол, я натыкаюсь на придворного в корсете из давних времен. Или прошлого. Или, как угодно.

Я была здесь всего один раз, в день возвращения Лайнуса домой, и у меня не было возможности осмотреться, когда с одной стороны был Симмс, а с другой — Леди Моррелл. Любопытство бурлит в моих жилах, когда я прохожу коридор за коридором, любуясь витиеватыми газовыми лампами, освещающими мой путь, незаметно заглядывая в открытые двери.

Полностью осознавая присутствие Галиции у меня за спиной, я стараюсь не слишком явно демонстрировать свою осведомленность, обходя личную библиотеку короля, то, что, похоже больше на бильярдную и салон, полный древнего оружия. В конце концов, я оказываюсь перед двумя тяжелыми дубовыми дверями в самом конце коридора. Дверные ручки выполнены в форме львиных голов, как и вычурный стук, вделанный в дерево.

Я поднимаю руку и ударяю молоточком по пластине. Дверь открывается почти мгновенно, слуга в белых перчатках широко распахивает ее, давая мне возможность войти в святилище моего отца. Я переступаю порог и осматриваю комнату. Это великолепный кабинет — книжные полки от пола до потолка, массивные окна с видом на лесистую местность, огромный письменный стол, доминирующий в пространстве.

К моему удивлению, Лайнус не сидит за ним. Он сидит в бордовом кресле с мягкой спинкой у пылающего камина, на его колени наброшен афган, на коленях лежит толстая стопка бумаг.

— Эмилия! Входи, входи.

Я пытаюсь сохранить на лице выражение шока, пока иду к нему, но мне трудно сдерживать свои эмоции. В свои семьдесят три года он никогда не был образцом здоровья… но сейчас, сидя у камина, он выглядит таким ужасно хрупким. Он так сильно изменился по сравнению с тем человеком, которого я встретила всего несколько недель назад.

— Я бы встал, чтобы поприветствовать тебя, но… — Он прерывается кашлем.

Я опускаюсь на стул напротив него, не зная, что сказать.

Его взгляд устремляется к двери.

— Чарльз, ты можешь покинуть нас. Если только…

Он снова смотрит на меня.

— Не хотите ли вы чаю? Кофе?

Я качаю головой.

— Тогда это все, Чарльз. Пожалуйста, проследите, чтобы нас не беспокоили.

Дверь захлопывается с решительным щелчком, оставляя нас наедине. В течение минуты единственным звуком в комнате было потрескивание поленьев в камине.

Я грубо прочищаю горло.

— Ты хорошо выглядишь.

Призрак улыбки трогает его губы.

— А ты лгунья.

— Нет, я… — Я замялась. Он знает, что я лгу. Нет смысла продолжать притворяться. — Как ты себя чувствуешь?

— Как немощный старик, если хочешь знать.

Я гримасничаю.

— Не трать на меня свои заботы, Эмилия. Мое здоровье пошатнулось уже давно. Гораздо раньше, чем кто-то решил подмешать в мое шампанское дозу кураре.

— Кураре?

— Это разновидность яда. Обычно смертельный. Мне повезло.

— Твое определение везения нуждается в доработке.

Его губы подрагивают.

— Достаточно верно.

— Все еще нет никаких зацепок о том, кто может быть ответственным за это?

Он качает головой.

— Бейн уверяет меня, что они активно ищут ответы. Но пока что они ничего не нашли.

— Они считают, что есть какая-то связь между человеком, который пытался убить тебя и тем, кто устроил пожар, в котором погибли король Леопольд и королева Эбигейл?

— Я думаю, было бы глупо отвергать такую возможность. — Он снова кашляет — влажный, изматывающий звук, от которого все его тело сотрясается в конвульсиях. Я стараюсь не вздрагивать, ожидая продолжения. — Если это действительно тот же самый человек, я не сомневаюсь, что он нанесет новый удар. Мотивы ясны — уничтожить линию Ланкастеров, раз и навсегда. И я должен сказать… с моим братом в земле, принцем Генри, все еще лежащим в ожоговом отделении, и моим собственным ослабленным состоянием… у них, похоже, тревожный процент успеха.

Меня пробирает озноб.

— Вот почему я позвал тебя сюда, Эмилия. — Его глаза сужаются к моим. — Я говорил с Октавией…

— А, это должно быть хорошо.

— Эмилия. Пожалуйста. Я не настолько наивен, чтобы верить, что вы и моя жена когда-нибудь поладите. Однако я надеюсь, что со временем вы научитесь уважать друг друга. Пусть и с неохотой.