Хорн тяжело завалился в Ночлежку и, передвигаясь с осторожностью, чтобы не наткнуться снова на «чёртов штырь», перешагнул через несколько лежащих и уже явно спящих обитателей. Нащупав свободное место возле дальней стены, он с превеликим удовольствием улёгся на рваный и холодный матрац. Едва сомкнув веки, он сам не заметил, как уснул.

Почти сразу же его кто-то начал настойчиво толкать в плечо и гундеть в самое ухо. Хорн попытался отмахнуться от него рукой и перевернуться на другой бок. Но этот назойливый тип и не думал отставать. Он упрямо продолжал дёргать за плечо и мерзким шёпотом что-то мямлить. Дёргает и мямлит, дёргает и мямлит! Да ещё и противно дышит прямо в лицо! Да сколько уже можно! Поиздеваться, что ли, больше не над кем? Люди спят, чего непонятного? Хорн вконец разозлился. Кому тут чего надо?! Сами не спят, так другим дайте поспать! Только лёг, понимаешь, уснуть ещё толком не успел, а уже кто-то ползает над ухом!

– Отстань! – пробубнил Хорн.

– Вставай! Утро уже. Пора выходить, – услышал он сквозь сон.

Хорн резко перевернулся на спину и открыл глаза.

– Как утро?

– Вставай! Выходить пора! – повторил шёпотом Интернет.

– Во дела! – воскликнул Хорн. – Только уснул – и уже утро!

– Т-с-с! – зашипел на него Интернет, испуганно озираясь по сторонам. – Людей разбудишь!

– Понял, встаю, – нехотя пробормотал Хорн и начал подниматься с матраца.

– Давай, выходи на улицу. Я уже всё приготовил, – прошипел Интернет и быстро выскользнул наружу.

Хорн несколько раз хорошенько зевнул и тоже направился к выходу из Ночлежки, стараясь никого не задеть. На улице, возле костровища, его ждали Интернет и Александр Македонский. «Бр-р, ну и холодина!» – подумал Хорн и потёр ладони.

– Утро доброе! – поздоровался с ним Александр Македонский.

– Не уверен, – буркнул в ответ Хорн.

– Что «не уверен»? – не понял Александр Македонский.

– Что оно доброе.

Александр Македонский улыбнулся и дружески похлопал Хорна по плечу.

– Понимаю. Чувство юмора – это хорошо, это правильно! С чувством юмора всегда легче переносить трудности.

Хорн тяжело вздохнул вместо ответа. Не было у него сейчас настроения ни шутить, ни философствовать на тему юмора. Он пододвинулся вплотную к огню и протянул руки, чтобы хоть немного согреться. Тепло костра тут же обогрело не только его тело, но и душу. Хорн немного успокоился и пришёл в себя. Телу даже стало жарко. Хорн оглянулся в сторону Александра Македонского уже более дружелюбно.

– А ты чего поднялся так рано? – спросил он.

– Как это чего? – протянул Александр Македонский. – Во-первых, я тебе тут кое-что приготовил в дорогу. Всё лежит вот в этом рюкзаке, – он указал рукой на походный рюкзак болотного цвета возле бревна. – Немного припасов, ружьё, патроны. Даже дозиметр свой решил тебе дать напрокат, – заметив, как нахмурился Хорн, Александр Македонский попытался его успокоить. – Временно, конечно! Потом вернёшь! Можно сказать, от самого сердца отрываю! Но тебе он будет нужнее. Мало ли чего! Жаль, батарейка только у него уже почти села. Так что смотри, не используй его слишком часто. Включай при необходимости. Тогда, думаю, на дорогу батарейки хватит. Ну, или замени её, если сможешь.

– Спасибо! – произнёс Хорн, немного смутившись.

Оказывается, пока он дрых без задних ног, как суслик в норке, люди его в поход снаряжали. Устал он с вечера, понимаешь! Наработался! Нехорошо, конечно, получается, но что теперь делать? Всё уже, поздно! Раньше надо было соображать. Можно ведь было сразу догадаться, что Александр Македонский встанет утром, чтобы его проводить. Да ещё и вещи начнёт собирать для него в дорогу!

– Извини, что я не помог тебе, – выговорил Хорн.

– Да ничего, мне нетрудно, – ответил Александр Македонский и достал из кармана свёрнутую бумажку. – Так вот, я ещё не договорил. Во-вторых, я обещал показать тебе дорогу. Вот здесь я набросал по памяти что-то вроде карты, – он развернул бумажку. – Надеюсь, разберёшься.

Александр Македонский в нескольких словах объяснил Хорну все обозначения на «карте» и указал дорогу, по которой он должен будет двигаться. На его схеме также были отмечены основные ориентиры, которые должны помочь не сбиться с маршрута.

– Даже если дорогу потеряешь, ничего страшного, – успокоил Хорна Александр Македонский. – Гора, на которой живёт монах, довольно приметная и видна издалека. В тех местах она самая высокая. Так что спутать её с другими горами будет трудно. Поэтому иди прямо к ней. Может, путь будет дольше, но в конце концов ты всё равно рано или поздно дойдёшь до нужного места. Карту только не потеряй!

– Не потеряю, – заверил Хорн.

– Ну что, готов? – спросил подошедший к костру Интернет.

– Сейчас переоденусь – и можно выходить, – сказал Хорн.

– Давай! Одна нога здесь, другая тоже здесь, – пробурчал Интернет и зевнул. – А то время-то идёт!

Хорн быстро сбегал к сараю и переоделся в свою обычную походную одежду. На ноги он, как обычно, натянул резиновые сапоги. В здешних местах это была самая удобная и практичная обувь. Через пять минут он уже вернулся к костру.

– Ну, пошли, что ли? – предложил Интернет.

– Пошли! – поддержал Хорн, надевая на ходу рюкзак.

Он повернулся к Александру Македонскому, и они крепко обнялись на прощание, похлопывая друг друга по плечу.

– Эх, жалко тебя отпускать! Будь осторожен и возвращайся до зимы, – произнёс Александр Македонский.

– Вернусь! Обязательно вернусь! – пообещал Хорн.

Он развернулся и побежал вдогонку за Интернетом, который успел уже отойти на добрый десяток метров от Ночлежки.

– Передай от меня привет монаху! – прокричал ему вслед Александр Македонский.

– Передам! – отозвался Хорн, не оборачиваясь.

Догнав Интернета, Хорн пошёл рядом с ним. Тропинка, по которой они шли, была всё та же. Она вела на восток, к Южному лесу, и Хорн не далее как вчера уже ходил по ней на охоту. Но на всякий случай Хорн решил всё же поинтересоваться.

– Мы что, должны через Южный лес пройти?

– Нет, – ответил Интернет. – Мы пересечём излучину, перейдём Ручей, а дальше выйдем на дорогу в сторону Карьера.

– Так там же след огневика, всё выжжено! Как мы там пройдём?

– Не бойся! Дорога как раз идёт по краю огневика. Хотя в некоторых местах, где огневик задел дорогу, придётся заходить и в лес. Но там уже тропинка натоптанная есть.

– Понятно, – ответил Хорн.

Они пошли сначала вдоль знакомой дороги, ведущей к Южному лесу, но вскоре Интернет около небольшого деревца резко свернул налево. Отсюда начиналась едва заметная тропинка, которая, впрочем, обрела вскоре более отчётливые очертания. Видно было, что по ней ходят, и довольно часто. По мнению Хорна в ту сторону вообще нельзя было идти, поскольку где-то там начиналась граница огневика, за которую заходить было смертельно опасно. Однако Интернет упрямо шёл вперёд, как ни в чём не бывало, как раз в том направлении. Будто знал, что там нет никакой опасности.

Наконец, они вышли на дорогу. Это была старая асфальтовая дорога, построенная ещё до Катастрофы. Сейчас, спустя больше тридцати лет, она уже представляла собой жалкое зрелище. Искалеченный временем асфальт, испещрённый многочисленными трещинами, проросшая повсюду трава, кусты и кое-где даже деревья: берёзы, осины – и вездесущие заросли клещёвника, заходить в которые без особенной необходимости Хорн очень не любил. Впрочем, сейчас уже наступила холодная осень, и поэтому клещи не были активны. В принципе, идти по дороге было можно. Правда, приходилось часто обходить естественные, а иногда и искусственные препятствия. Во время Катастрофы стихия тут хорошо поработала. Раньше в этих местах был посёлок, большая часть которого располагалась на противоположном берегу Ручья. Во время Катастрофы посёлок был полностью разрушен, а все обломки зданий и различных сооружений в основном выбросило на этот берег Ручья и разбросало по огромной площади. Собственно, из всего этого хлама и состояла Свалка. Однако этим дело не закончилось. После удара стихии по той стороне от Ручья хорошенько прошёлся мощный огневик, оставивший после себя вместо бывшего посёлка выжженную непроходимую пустыню. Чёрный след от него широкой полосой тянулся на многие километры с северо-запада на юго-восток. Никто даже толком не знал, где начинался этот след и где он заканчивался.