Из-за нахлынувших воспоминаний Хорн так распереживался, что, несмотря на ранний осенний холод, его бросило в жар. Хорн даже немного вспотел. Сон был настолько необычен, что он просто не мог быть обычным сном. Интуитивно Хорн чувствовал, что этот сон имеет очень важное значение для него. Только вот какое, непонятно. Может, это какое-нибудь послание или предупреждение? Может, об этом стоит рассказать Александру Македонскому? «Хорошая мысль!» – подумал Хорн. Очень может быть, что Александр Македонский сможет разобраться и что-нибудь понять. Однажды вроде он даже рассказывал Хорну о каких-то особых снах, которые бывают у людей. Может, он что-нибудь посоветует? Александр Македонский должен в этом хорошо разбираться. «Сейчас вот вернусь и обязательно поговорю с ним!» – решил Хорн.

С Александром Македонским у Хорна были особые отношения. Хорн считал его своим учителем и духовным наставником. Своих родителей Хорн не помнил. Вообще, своё раннее детство он помнил очень смутно. Только отдельные обрывки. Судя по всему, он родился где-то на окраине Города. После Катастрофы обстановка в Городе и его ближайших окрестностях стала очень опасной. Люди, которые ещё остались в живых, начали покидать эти места. Далеко не всем это удалось, и многие погибли в пути. Кто от болезней, кто от радиации, кто просто от голода и холода.

Первые годы после Катастрофы было очень трудно. Климат резко изменился. Снег не таял полностью даже летом. По слухам, вроде ещё где-то была война. То ли в Китае, то ли в Америке. В общем, Хорн всегда удивлялся, как ему удалось выжить в таких условиях. Ведь он родился как раз во время Катастрофы и в то время был беспомощным младенцем.

Родители Хорна погибли через пару лет после Катастрофы. Рассказывали, что они заразились чем-то во время одного из переходов. К счастью, нашлись добрые люди, которые не бросили Хорна и взяли его в свою семью. Видимо, он был не один такой, поскольку в то время у него было много братьев и сестёр. Тоже приёмных. Жили они где-то в горах, далеко от прежних населённых пунктов. У них был небольшой домик в лесу на берегу быстрой горной речки. Вода стекала прямо с гор и поэтому была чистой и пригодной для питья. Из-за быстрого течения замерзала речка только в самые суровые зимы. Семья возделывала свой огород и даже завела домашних животных – козу и собаку. Отец со старшими сыновьями часто ходили в лес на охоту. Мать с дочерьми и младшими детьми собирали в лесу ягоды и грибы. Все вместе заготавливали дрова на зиму. Красивые и спокойные были места. Там Хорн и провёл своё детство.

Небо у горизонта уже начало светлеть. Хорн решил возвращаться к Ночлежке. Скоро уже все начнут просыпаться. Надо не упустить момент и поговорить с Александром Македонским. А то он может куда-нибудь уйти и вернуться только через несколько дней. Такое уже часто бывало. Хорн в последний раз взглянул на луну, уже почти полностью погрузившуюся в гору мусора, развернулся и зашагал в обратную сторону.

Уже издали Хорн заметил дым от костра. Видимо, кто-то уже встал и готовит еду. Подойдя ближе, он разглядел возле костровища троих людей. Еду готовил Дед. Он как раз склонился над котелком и, прикрываясь от жара, перемешивал палкой содержимое котелка. Рядом у костра, напротив друг друга, сидели Апостол и Белка. Апостол читал какую-то книгу. Белка просто следила за действиями Деда. Хорн подошёл к костровищу, поздоровался и уселся на бревно рядом с Апостолом.

– Щас уже готово будет, – доложил Дед, закончив перемешивать.

Он осторожно поставил палку возле костра, вытер руки об фуфайку и повернулся к Хорну.

– Пахнет вкусно, – похвалил Хорн.

– Ещё бы не вкусно, – оживился Дед. – Понимаешь ли ты это самое… Такие грибочки вчера на Мусорной горе насобирал. Их там столько, что хоть… – он мельком взглянул в сторону Белки. – Ну, в общем, много их там. За раз не соберёшь. И ведь все как на подбор! Так и просятся в котёл! – Он оглянулся в сторону костра и не без гордости добавил: – Да, супчик получился что надо!

– На Мусорной горе? А ты уверен, что они того… ну, что их есть можно? – засомневался Хорн.

– Что значит «того»? – обиделся Дед. – Ты что, моих грибов ни разу не ел, что ли? Не боись! Дед в грибах толк знает! Плохого не посоветую.

– Да нормальные грибы. Я попробовала уже, – вмешалась Белка.

– Вот-вот! Я и говорю, нормальные грибы! – поддержал Дед. – Дождь на днях прошёл, они и повылазили. Свеженькие, ещё зачервиветь даже не успели. Надо будет ещё сегодня сходить, – он повернулся к Белке. – Пойдёшь со мной? И, это самое… Надо ещё кого-нибудь позвать. Насобираем сразу побольше. Заготовим на зиму или поменяем на что-нибудь у соседей.

– А что, пошли! – согласилась Белка. И добавила: – Кролик, наверное, тоже с нами пойдёт. Пойду разбужу его.

Она встала и направилась в сторону Ночлежки будить Кролика.

– Вы там поосторожней, – предупредил Хорн. – Кажется, там собаки где-то рядом ошиваются.

– Ничего. Ружьё с собой возьмём, – пробурчал в ответ Дед.

Он снова повернулся к костру, взял палку и принялся перемешивать похлёбку в котелке. Хорн посмотрел в сторону Апостола.

– Что за книга? – поинтересовался Хорн.

Апостол оторвался от чтения и поднял голову.

– А? – отозвался он. – Да на Свалке случайно нашёл. Недалеко от Мусорной горы.

– А как называется? Кто автор? – продолжал спрашивать Хорн.

– Называется «Книга Печального Ангела». Про автора ничего не написано. Возможно, что автор как раз и есть этот самый Печальный Ангел, – ответил Апостол.

– И о чём же он пишет?

– Да я сам пока ничего не понял. Вот, например, послушай вот это.

Апостол перелистнул назад несколько страниц и начал читать вслух:

«Я не сгусток молекул, не сгусток энергии, не сгусток воли или мыслей. Я просто Сгусток. Бесконечно плотный и бесконечно лёгкий. Бесконечно свободный. Я плыву в Волнах Жизни, наслаждаясь Гармонией Творения. В Вечном Блаженстве. Я первый, кто осмелился преодолеть Бездну между двумя Мирами. Могущество Моё не знает границ. Лишь одним словом Своим Я могу бросить светила небесные к пределу стабильности. Разрушить само Пространство. Усмирить само Время. Но не разрушать и усмирять пришёл Я в этот Мир, а созидать и оберегать».

Апостол закончил читать и закрыл книгу.

– Здесь весь текст в таком стиле, – сказал он.

Некоторое время все молчали, обдумывая смысл прочитанного. Даже Дед прекратил перемешивать похлёбку и повернулся к Апостолу.

– Где ты, говоришь, нашёл её, около Мусорной горы? – спросил Хорн. – Можно посмотреть?

Он осторожно взял книгу из рук Апостола и начал её рассматривать. Хорну раньше уже приходилось держать в руках старые книги. У Евклида их было несколько штук. Эта была довольно толстая. Страниц шестьсот, наверное. Тёмно-синяя обложка с единственной белого цвета надписью – названием книги. Затем сразу текст с первой главы. Ни года издания, ни места, да и вообще никаких сведений о каком бы то ни было издательстве нигде не приводилось. Но книга была явно нестарая. Если бы она была издана до Катастрофы, то, провалявшись всё это время на Свалке, должна была бы уже сильно поистрепаться. Откуда она тогда там могла появиться? Кому сейчас, в наше время, могло понадобиться печатать книги?

– А там были ещё какие-нибудь книги? – снова спросил Хорн. – Или, может быть, другие необычные предметы?

– Да нет, больше вроде ничего не было, – начал вспоминать Апостол. – Я шёл по тропинке, которая ведёт вокруг Мусорной горы к соседней Ночлежке. Вдруг вижу: прямо на какой-то старой ржавой железяке лежит книга. Говорю же, случайно заметил. Новенькая такая. Я ещё подумал: «А что это такая новенькая книга тут лежит, на старой железяке?» Будто кто-то специально положил.

– А когда это было?

– Вчера днём.

Хорн немного подумал и принялся рассуждать вслух.

– Вчера ночью прошёл дождь. Книга совершенно сухая и выглядит как новая. Поэтому она не могла появиться там раньше вчерашнего утра.

– Может, потерял кто? – предположил Дед.