Мои руки в краски, да и лицо, наверное, тоже. Тело бьёт мелкая дрожь, а голова в огне.

Я хочу быть с Алексом, с человеком которого до безумия любила десять лет назад, да и сейчас люблю. Но я не знаю, как могу решиться на то, чтобы уйти от Жени, с которым мы пробыли вместе, кажется, целую вечность и пережили столько приятных и не только приятных моментов.

Страх и сомнения сплетаются, а потом обвивают меня снизу вверх, словно змеи. Ползут по рукам и ногам, пока не добираются до моей шеи. Сжимаются словно тиски.

Я даже не могу кричать, просто разбрасываю кисти и краски, старые альбомы и карандаши, а потом падаю на пол и теряюсь в рыданиях.

Немного успокоившись, вытираю слезы, поднимаю голову и замираю, моё сердце падает вниз.

У стены рядом с дверью стоит Женя. Молча смотрит на меня и, кажется, даже не моргает.

— Малыш, ты в порядке? — спрашивает Женя и наклоняется ко мне. Его теплые пальцы оказываются на моей щеке, он вытирает мои слезы.

Теплые пальцы мужа кажутся мне сейчас обжигающе холодными, и я хочу отстраниться от этих прикосновений. Так я и поступаю. Отталкиваю его от себя, и он хмурится, резко выдыхает. А я обнимаю себя руками, чувствую внутри бурю, мне становится неприятно от того, что он стал свидетелем моей истерики.

Мало мне душевных терзаний?

Женя сильнее наклоняется, пытается поймать мой взгляд, но мне стоит больших трудов посмотреть ему в лицо. — Что случилось? — он какое-то время ждёт моего ответа, но, так и не дождавшись, двигается. Усаживается на пол рядом со мной, хватает меня за талию, и тянет к себе, устраивает удобно у себя на коленях, целует в макушку несколько раз, когда я утыкаюсь ему в грудь.

Меня трясет.

Протягиваю руки и обнимаю его за талию, пытаюсь прислушаться к себе и своим ощущениям. Но мне не становится легче, я вообще ничего не могу разобрать из-за давящей, нудной боли в районе солнце сплетения. Женя аккуратно снимает свой пиджак и накидывает на меня, а потом крепко прижимает к себе двумя руками, чтобы согреть. Но это не помогает. Не помогает это потому, что холод внутри меня и стягивает мои внутренности в тиски.

Всё так запуталось.

— Давай соберем это всё и поедем домой, ладно? Закажем еды, и ты расскажешь, что так сильно тебя расстроило. — говорит Женя, и я молча киваю. Поднимаюсь с его колен и прохожу, чтобы собрать всё, что разбросала в надежде, что это поможет мне облегчить боль и прогонит чувство вины.

Не помогло.

Женя какое-то время помогает мне собирать кисти, а потом его внимание привлекает холст. Он не глядя протягивает мне всё, что собрал, а потом поднимается и делает несколько шагов, чтобы оказаться ближе к картине. Прячет руки в карманы, напрягается. Наблюдаю за тем, как он прищуривается и склоняет голову на бок, когда принимается разглядывать то, что я сотворила.

Я испытываю странные эмоции, когда он становится так близко к картине.

Первое моё желание, оттащить его и закрыть для него обзор. Меня окутывает страх, будто он глядя на мою работу вдруг сможет понять всё, что я чувствую, что именно подарило мне вдохновение и, наконец, поймет, как я провела прошлую ночь.

Он молча разглядывает картину какое-то время, а потом поворачивается ко мне и бросает на меня странный взгляд. На его лице нет улыбки, а брови сведены вместе. Мне кажется, что я чувствую от него осуждение. Но прямо сейчас я очень уязвима, поэтому могу увидеть плохое там, где его нет.

— Здорово получилось — равнодушно замечает Женя и небрежно кивает на мою работу. — Так эмоционально … — говорит он и смотрит на меня. Пробегает глазами по лицу, а потом осматривает моё тело и снова возвращается к моему лицу. Прикладываю все свои силы, чтобы казаться спокойной. — Вдохновение пришло? — усмехается он и опускает голову вниз. Качает головой. Я нахожу его поведение немного странным. Мы оба странные, а может мне всё это кажется, потому что я разбита.

Женя поднимает голову и улыбается мне, а потом помогает навести порядок. Мы идём к его машине взявшись за руки и я ловлю себя на мысли, что впервые за долгое время ничего не чувствую, этот контакт как будто совсем не волнует меня больше.

Страшно становится от того, что я хочу держать за руку совсем другого человека.

По дороге мы заезжаем в ресторан, чтобы сделать заказ на вынос и пока Женя с этим разбирается, я остаюсь в машине.

Удобно устраиваюсь на кресле рядом с водителем и сквозь лобовое стекло смотрю на любимый город и ощущаю себя совсем иначе.

Нет, ничего не изменилось, всё та же привычная для этого сезона солнечная погода, городская суета, шум машин, кричи детей. Моё внимание привлекает разговор двух молодых людей неподалеку. Да, и я на первый взгляд всё такая же, но это только внешне. Внутри меня буря. Я чувствую, что вчерашний день многое изменил.

Делаю глубокий вдох и чувствую запах дыма от сигарет, что приносит за собой ветер, который проникает в салон сквозь открытое окно и хочу застонать. Вспоминаю Алекса и то, как он зубами вытаскивает сигарету из пачки. А потом происходит странное. Я снова чувствую, как меня наполняет вдохновение. Поднимается снизу вверх и растекается по телу. Пальцы покалывает от нестерпимого желания взять в руки кисть. Закрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла.

****

— Тебе не нравится? — вытаскивает меня из моих мыслей Женя. Я не помню, как мы добрались до дома, потому что была погружена в свои мысли. Алекс отправил мне несколько сообщений, но я так и не ответила, да и маме не перезвонила, хоть и заметила от неё несколько пропущенных вызовов.

Смотрю на Женю, он выглядит обеспокоенным, наверное, из-за того, что я очень рассеянная. Мне не помогает даже моя любимая еда из греческого ресторана.

— Всё очень вкусно, спасибо, что позаботился об этом! — отзываюсь я и улыбаюсь. На самом деле мне дико страшно. Я боюсь, что Женя заговорит о своём отеле или снова спросит меня, говорила ли я с Гончаровым. Я до сих пор не знаю, когда Алекс решит этот вопрос с Женей. Или хуже того, что если Женя начнет расспрашивать меня о том, как мне удалось убедить Алекса.

Чувствую, как краска заливает мои щеки, когда я вспоминаю во всех красках то, чем мы занимались прошлой ночью. — Как прошёл ваш мальчишник?

Женя смотрит на меня какое-то время.

— Здорово — наконец отвечает он — Было полезно выбраться с ребятами, оказывается, мы не собирались вместе целую вечность. — говорит Женя — Коля пригласил нас всех к нему на следующие выходные. — улыбается Женя — У него появилась подружка, он хочет познакомить её с нами.

Теперь и я улыбаюсь. Это будет интересно. Коля до сих пор не может определиться с выбором женщины, которую хочет видеть рядом с собой и несколько раз в год знакомит нас со своими подружками. Удивительно, что они все совершенно разные, и я думаю, что он и сам до сих пор не понимает, чего ему по-настоящему хочется. Тихой, спокойной девушки или импульсивной и живой, как та, что мы видели в прошлом году.

— Твоя мама звонила, кстати. — говорит Женя и я стону от досады. Да, она и мне звонила. Но мне сначала было, как то не до неё, а потом я утонула в своей драме. — Пригласила нас на завтрашний обед. Вик, она волнуется, спрашивала всё ли у нас в порядке. — говорит Женя и буравит меня своим взглядом. Мне становится не по себе. — У нас всё в порядке? — спрашивает Женя, и я молча киваю. Но чувствую совершенно другое.

Нет, у нас ничего не в порядке, потому что я погрязла в болоте под названием Гончаров.

— Я думал, что мы могли бы пригласить и моих родителей, но когда увидел тебя в таком состоянии … решил, что тебе не хватает только общения с моей мамой. — он посмеивается. А я улыбаюсь в ответ, только вот не нахожу в этом ничего смешного. Остаток нашего ужина проходит сумбурно, потому что я отвлекаюсь, когда Женя что-то рассказывает, ему постоянно приходит переспрашивать меня, а потом он просто перестает говорить. Наверное, обижается. Не знаю. И впервые за долгое время мне на это наплевать.