Мысль восстановить душевное равновесие была хороша, но разумным намерениям помешали клопы. Oбеспечить сносное расположение духа не удалось и после завтрака, к слову сказать, отвратительного. Прогнав хозяина и посетителей из общего зала, будучи злее чёрта, кабальеро выслушал соглядатая из Хетафе.

— Сеньор, в селении давно говорили, что вы примериваетесь, как ловчее сорвать цветочек в саду их идальго.

— Знаю! О вчерашнем что?

— Говорят, идальго прознал — вы очень дурной человек, поэтому дочь вам он даже в законные жёны не отдаёт.

«Слуга услышал и проболтался?» — даже взвинченный до желания разгромить всё Хетафе дон Стефано не подозревал сеньора Рамиреса в распространении слухов. Однако оказалось гораздо обиднее:

— Так вы прямо на улице кланялись сеньорите, будто принцессе, а потом бегом к отцу её. Свататься, ясное дело. Выскочили из их дома презлющий и вон из Хетафе. Tут думать нечего — отказал вам идальго, а с чего он богатому сеньору откажет?

Дон Стефано со всей своей недюжинной силы ударил кулаком по столу, не выдержавшему испытания, схватил кривоногий табурет и швырнул его об стену, заехал в ухо вбежавшему на шум хозяину таверны и взревел:

— Коня!

— Сеньор… — жалобно пролепетал с пола несчастный хозяин, боявшийся остаться без выручки больше, чем без головы.

Бросив побитому деньги, кабальеро выскочил из таверны и помчался в Tагону.

Дон Стефано, не собираясь мириться с отказом, первым делом решил позаботиться, чтобы идальго не смог увезти дочь из Хетафе. Раз отставной лейтенант догадывается о тайной стороне жизни сеньора дель Соль, то без охраны он Инес никуда не отправит. Попытается провести дочь тайными тропами в знакомых горах? После того, как дон Стефано занялся контрабандной перевозкой льна в Тагону, его банда пополнилась несколькими местными сорвиголовами — пусть они пошастают по округе с мрачными рожами, так что никто из Хетафе в горы поодиночке или по двое-трое не пойдёт. Сеньор Рамирес постарается найти серьёзную охрану для своей дочери, и это тот случай, когда, при всей своей гордости, идальго воспользуется дружбой с доном Бернардо Альмейда. Помощь коменданта крепости Сегильи следует пресечь в городе, благо сейчас городской страже решительно не до Хетафе.

Поразмыслив, кабальеро нашёл ещё один способ, которым сеньор Рамирес мог обеспечить безопасный переезд дочери: попросить алькальда Тагоны отрядить местных стражников. Возможно, на это хватит сбережений идальго. Алькальдом дон Стефано решил заняться лично и через пару часов после своего скверного завтрака входил в ратушу Тагоны.

— Сеньор Энрикес, добрый день! — кабальеро был настолько приветлив, насколько мог, обращаясь к простолюдину, даром что занимавшему важную должность.

— Добрый день, дон Стефано! — поднялся ему навстречу алькальд. — Чем обязан чести вас видеть?

— Да вот, возвращаюсь в Сегилью, решил завернуть в Тагону по дороге из Хетафе.

— Надеюсь, сеньор Рамирес и сеньорита Инес в добром здравии.

— В превосходном! Скоро вновь их увижу, наверное, через пару недель, самое позднее — через месяц.

— Вот как… — алькальд старался не выдавать своих чувств, но посетитель с самого начала заметил его недоверчивость и напряжение.

— Да, думаю, тогда и о помолвке объявим.

— Вы обручились с сеньоритой Инес?

— Пока только попросил её руки. Девушка очень юна, моё предложение стало для неё неожиданным. Мы договорились с сеньором Рамиресом дать сеньорите время освоиться с мыслью о браке и подумать о нём, — дон Стефано считал, что привирает не так уж и сильно. — О чём хотел вам сказать — в провинции неспокойно. Я пришлю в Хетафе своих людей, от греха подальше. Уверен, идальго достаточно здравого смысла в ближайшее время не покидать родное селение, тем более с дочерью. Вашим же стражникам довольно хлопот. Вам, кстати, за дорогой из Тагоны в Хетафе следить не нужно.

— Разумеется, дон Стефано, — сеньор Энрикес старался держаться уверенно, сам не понимая, почему благопристойные и лестные для Рамиресов слова посетителя бросают его в холод.

— Отлично, алькальд! Вы занимаете должность, подходящую дворянину, от вас зависит, сумеете ли вы заслужить пропуск в благородное сословие.

— Я стараюсь достойно исполнять свои обязанности, насколько хватает моих скромных сил.

Посетитель немного помедлил, размышляя, следует ли увеличить давление на этого простолюдина. Долгий опыт подсказывал: бывший торговец умён и не лишён мужества. Дон Стефано решил выложить козырь.

— Надеюсь, когда — это ещё не утверждено, но ожидается в ближайшее время — я займу должность королевского ревизора, смогу убедиться в вашей добросовестности при исполнении своих обязанностей. До свидания.

Ответив на поклон сеньора Энрикеса лёгким кивком, кабальеро оставил кабинет. Настроение разбойника понемногу начало улучшаться.

Оставшийся в одиночестве алькальд, чувствуя себя трусом, повторил вслух слова, которые не так давно сказал благородному идальго:

— Я не стану в этом участвовать!

***

В Сегилье дон Стефано хотел развеяться, но все женщины для него будто выцвели. Решив посетить жемчужину своей коллекции — герцогиню де Медина — кабальеро прежде занялся делами. Он узнал, что дон Бернардо погружён в расследование разбоя, изучение документов на ремонт, при этом не оставляя своих обязанностей коменданта, которые не может доверить назначенному заместителем только благодаря родству с герцогом капитану дону Альфонсо Альваресу. Инквизитор в Талоссо арестовал ведьму и колдуна, но медлит с предъявлением обвинения.

Обеспокоенный непредсказуемостью молодого де Суэда, сеньор дель Соль как можно скорее навестил губернатора.

Его светлость встретил гостя благожелательно.

— Я ждал вас чуть позже, голубчик, две недели ещё не прошли. Неужели красотка разочаровала?

— Дон Армандо, поверьте, я не столь легкомыслен и занимался отнюдь не интрижкой, — с праведным видом произнёс дон Стефано.

— Невесту, что ли, присмотрели в провинции?

Проглотив несколько ругательств, кабальеро посмел уклониться от прямого ответа:

— Прошу прощения, ваша светлость, помолвка ещё не состоялась.

— Ладно, это меня не касается, — герцог махнул рукой. — Я доверяю вашей осмотрительности в вопросе женитьбы.

Выдохнув, будущий королевский ревизор перешёл к делу:

— Надеюсь, колдовство отвлекло инквизицию от ремонта.

— Пока тихо. Зато сам инквизитор привлёк наших дам так, что у мужей и отцов кругом идёт голова, торговцы тканями сбились с ног, портные не разгибают спины, а ювелиры ставят свечки за здравие святого суда и заодно семьи де Суэда!

— Но… — забыв о приличиях, кабальеро выпучил глаза. — Это же непристойно!

— Поживите с моё, голубчик, и не такое увидите, — вздохнул его светлость. — Сначала одна обронила «Как он красив!», затем другая «Восхитительный фехтовальщик!», вроде бы ни о чём, но потом всплыло, что в бытность дона Себастьяна на военной службе не он бегал за женщинами, а дамы за ним. Любовниц менял как перчатки, не утруждаясь ухаживаниями, единственное — не трогал ни жён, ни дочерей тех, с кем был в дружбе. То ли женщины ему надоели, то ли военная служба в мирное время, но с тех пор, как дон Себастьян поступил на службу святому суду, ведёт себя по-монашески. А сегильские курицы спорят между собой, кому удастся добиться его внимания.

— Это теперь так называется… — хмыкнул дон Стефано, найдя историю очень забавной.

— Свести бы его с какой-нибудь женщиной, сбавил бы пыл в своих ненужных расследованиях. Ещё лучше — женить и отправить обратно на военную службу.

— Думаете, удастся отвратить кабальеро от духовной карьеры?

— Кто знает… великий инквизитор и мой старинный друг дон Рикардо уговаривать умеет, но и подшучивать над людьми — тоже. Мне написал: если дон Себастьян не найдёт в моих делах злоупотреблений, то это станет лучшим свидетельством моей честности на посту губернатора. Зараза!

Сделав вывод, что его светлость крайне обижен на своего грозного для всей Эспании друга, дон Стефано продолжил беседу: