— Да, подобные несчастья способствуют осмотрительности, хотя не у всех. Но вы ведь очистили своё имение от долгов.

— Мне повезло на службе в колониях по каперскому свидетельству. К тому же налоговые послабления от казны для моих крестьян пришлись очень кстати.

— Понимаю, вы не упустили случая обратить милость короля в свою пользу, — снисходительным тоном подколол его светлость.

— Им хватит того, что оставалось после расчётов с сеньором и откупщиком до реформы, — дон Стефано был с виду бесстрастен и безупречно учтив.

— Его величество как никто печётся о благе простолюдинов.

— Новомодная теория о том, что баранчика нужно как следует откормить, а потом только стричь.

— Кстати, о стрижке. Откупщики последнее время стали жаловаться на разбойников.

— Пусть не скупятся на охрану, — дон Стефано пожал плечами.

— Наглецы настаивают на усилении городской стражи, что потребует немалых средств.

— Помнится, мы обсуждали, что можно обязать плательщиков передавать деньги не в каждом селении, а в тех, что крупнее, — вкрадчиво, с ноткой подобострастия, напомнил былой разговор кабальеро.

— Простолюдины боятся, что в случае ограбления по дороге, если они сами повезут деньги к месту уплаты налогов, придётся платить повторно, — вслух размышлял герцог, глядя на доску и держа в руках шахматную фигуру.

— Тогда они пусть не скупятся, а вызывают за свой счёт охрану из городских стражников. Заодно начальник отряда станет свидетелем передачи денег.

— Пожалуй, голубчик, я вас поблагодарю за совет. Недурная выйдет прибавка к жалованию сегильским лентяям, заодно не застоятся.

Дон Стефано на миг прикрыл глаза, опасаясь выдать хищную радость — изменения порядка уплаты налогов откупщикам он рассчитывал обернуть в свою пользу. Число перевозящих деньги гонцов увеличится, а стражи на охрану не хватит. У жителей мелких селений мало средств для найма защитников. Если нападать на места сбора денег до приезда откупщиков, последние будут вправе не слушать отговорки, а требовать суммы налогов повторно. Это значительно снизит их недовольство, которое обеспокоило губернатора.

***

После захода солнца дон Стефано подготовился к главному за день делу. Простой тёмный костюм, шляпа, шарф, которым при необходимости можно прикрыть нижнюю часть лица, пистолеты и шпага.

В таком виде ночью по городу передвигались тайные любовники, посетители злачных мест и — что было верно для сеньора дель Соль — грабители.

В эту ночь намеченная добыча не была особенно важной — всего лишь мастерская того самого ювелира. Глупец не понял предостережения, что его сегильские собратья по цеху весьма ревниво относятся к успехам новичков, и лучше бы почтенному мастеру позаботиться не только о благосклонности герцога, но и об охране.

Разумеется, ничего от собственного лица кабальеро не предлагал, всего лишь посоветовал обратиться к городской страже, среди которой у него были свои люди.

Однако ювелир не оценил любезности собеседника или побоялся беспокоить власти, за что сегодня расплатился всей наличностью в своей лавке и несколькими неоправленными камнями. Кто не понимает слов, обычно понимает язык силы, пока не самой суровой.

Семь лет назад дон Стефано вернулся в родной город уверенный, что двадцати пяти тысяч дукатов, которые он сколотил за пять лет каперства, не брезгуя тайным пиратством, будет достаточно, чтобы впредь вести добропорядочную жизнь уважаемого дворянина. К тому же военные действия стихли даже в колониях, а на поимке контрабандистов много было не выгадать.

Действительность его разочаровала. Отцовские долги вместе с накопившимися за пять лет процентами составили половину его нового состояния, а стоимость желаемого кабальеро образа жизни порядочно подросла. Удалось, впрочем, добиться у кредиторов скидки и худо-бедно привести в порядок имение, но о блеске и роскоши нельзя было и мечтать.

Конечно, расплатившись по обязательствам и получая около тысячи дукатов в год от поместья, недурной собой молодой человек был принят в обществе на правах весьма достойного его члена. Дон Стефано мог претендовать на выгодный брак не только с одной из дочерей вчерашних купцов, какой была и его мать, но и с богатой дворянкой из старинной семьи.

Однако кабальеро хотел от жизни гораздо большего. Дон Стефано обдумывал разные пути достижения своих целей: поступление на военную службу — но здесь в мирное время ожидал для себя больше расходов, чем выгоды; должность в администрации города — для этого ему не хватало связей. Самый простой способ увеличить богатство — женитьбу на приданом — он не жаждал использовать. Род Аседо дель Соль — знатный, почтенный, увы, не титулованный, а родство с носителями титулов было слишком отдалённым, чтобы стать ценной добычей для возможных невест. Богатые дворянки Сегильи, правда, были избалованы и пользовались немалой свободой при выборе спутников жизни, поэтому дон Стефано мог привлечь подходящую девицу своей внешностью и обходительностью, однако отцы или опекуны всегда заботились о выгодных для невест брачных контрактах. Мысль о супруге, располагающей превышающими его состояние собственными средствами, кабальеро решительно не вдохновляла.

На помощь молодому сеньору дель Соль пришёл случай.

Он проезжал в карете в своё имение, когда впереди услышал шум и крики. Велел остановиться и переждать, что бы там ни случилось. Неожиданно из кустов выскочил плохо одетый бродяга, стал угрожать кучеру пляшущим в руках пистолетом, требуя лошадь, без сомнения, для бегства. Дон Стефано метнул кинжал, без труда обезоружил разбойника и приказал втащить его в карету. Дверца закрылась за миг до того, как из-за поворота появился отряд стражников. Старший почтительно спросил кабальеро, не появлялись ли у него на виду подозрительные субъекты, и, получив отрицательный ответ, велел отряду продолжить погоню. Пленный, зажав рукой рану, угрюмо спросил, что сеньору от него нужно.

— Рассказывай, кто ты, откуда, и что случилось, — холодно спросил дон Стефано.

— Я из лесных молодцов, чистим легонько тех, у кого лишние денежки. А кто их для себя считает нелишними, дальше отсчитывает на небесах.

— И кого здесь посчитали?

— Засаду, — хмуро ответил разбойник.

— Многих поймали?

— Я был в разведке, нас вперёд идёт трое самых отчаянных, основной отряд дальше. Мы сначала вежливо спрашиваем: кошелёк или жизнь? Если попались люди с понятием и без охраны — берём своё со всем уважением, а если ерепенятся — сразу видно, сколько оружия и крепких людей, тогда или задаём стрекача, или высвистываем подмогу.

— Разведчики вряд ли долго живут.

— За пленных власти платят больше, чем за убитых, так что многие хотят взять нас живыми и палить не спешат. По-всякому бывает, конечно, зато разведчикам самые сливки. Сегодня двум моим товарищам не повезло — пристрелили, а я успел удрать. Кто проживёт год, может смело с деньгами подаваться в чужие края и, если кровь не бурлит без проделок, пристроиться в почтенные люди.

— Кто из разведчиков попадётся, остальных выдаст.

— Редко живыми сдаются, а если сумеют их взять — божатся, что всего трое их было, иначе, понимаете ли, сеньор, на такое дело не пускают чужаков без рода и племени, у каждого мать, отец, или хоть девка.

— Сейчас второй отряд попал в засаду или ушёл?

— Само собой, его и след простыл, стражников много.

— Предатель?

— Если кто продал нас, живым на кусочки порежу.

— Узнаешь, будут ли искать второй отряд — тогда есть предатель, а если только тебя, значит, ваша добыча из страха позвала с собой стражников.

— Понимающий вы, сеньор.

— Выпущу тебя за поворотом. А пока держи, — дон Стефано протянул разбойнику золотой.

Тот обомлел:

— Зачем вам, сеньор?

— Мне свои люди нужны. Узнай, есть ли предатель, и разыщи дона Стефана Аседо в замке Соль.

Разбойник смотрел исподлобья, размышлял над словами случайно встреченного кабальеро, а перед поворотом, назвав своё имя — Роберто, — кивнул и выскользнул из кареты.