— Ого! Это круто! Богдан вернулся! — послышалось со всех сторон. Мила улыбнулась. Богдана здесь ждали. Зря он переживал.

К ним подошли почти одновременно угрюмый Мишка, улыбающаяся Света и Татьяна Александровна. Началась линейка. Мила, оглядев собравшихся, заметила Женю. Он стоял рядом с директором. «Что он там делает?» — насторожилась Мила. Но все стало ясно, когда директор предоставила ему слово, представив как бывшего выпускника и главного спонсора школы. «Ну конечно, Женя в своем репертуаре!» — Мила успокоенно вздохнула.

Когда прозвенел звонок, и все старшеклассники повели первоклашек на их первый в жизни урок, Миле пришлось вести сразу двоих — малышей было больше, чем одиннадцатиклассников. Держа за руку рыженькую девочку с двумя огромными белыми бантами на голове, она вдруг вспомнила, что в этом году Лина тоже пошла бы в школу. И Мила вела бы ее сейчас на ее первый урок. Боль кольнула сердце. Она посмотрела на черноволосого паренька, который шел с другой стороны, крепко держа ее за руку. Похоже, он немного боялся идти в класс.

— Все будет хорошо! Тебя как зовут? — спросила она у него.

— Саша.

— А тебя? — повернулась она к девочке.

— Настя.

— Замечательно! Советую вам сесть вместе и подружиться. Вдвоем учиться проще и веселей.

Мила посмотрела, как ребята вместе зашли в класс и сели за одну парту, помахала им рукой и пошла на свой классный час. Почти все одноклассники уже расселись по своим местам, и Мила остановилась в дверях, решая, куда же сесть. Ее прежнее место — на последней парте около стены — было свободно, но она не хотела туда идти. Богдан всегда садился на предпоследней парте в среднем ряду, и Мила направилась туда. Положив свой новый рюкзак на парту, она улыбнулась, вспомнив старый, с котятами, — он до сих пор лежит у нее в шкафу. Как же все изменилось всего за один год! Она сама изменилась! Словно очнулась от многолетней спячки, снова начав жить по-настоящему. Снова чувствовать. И сейчас ее переполняли азарт и предвкушение, словно в начале интересной игры. Что бы ни случилось дальше, она больше не будет прятаться и сдаваться! Она будет бороться и выигрывать!

Богдан как обычно проснулся от того, что Рич лизал ему щеки.

— Рич, перестань, я проснулся, — голос хрипел, а горло горело огнем. Голова была тяжелой, и Богдан никак не мог оторвать ее от подушки. «Что со мной? Заболел? Опять?» Раньше Богдан болел очень редко. Можно сказать, никогда. А теперь постоянно что-нибудь было не в порядке. То горло, то голова, то кашель ни с того ни с сего. Это было очень неприятно. Он думал, что вернется домой, и все пойдет как раньше. И он станет таким, как раньше. Какая глупая надежда. Он никогда не будет таким, как год назад. Он изменился, и пора это принять. И смириться. А не пытаться вернуться в прошлое. Это невозможно.

Богдан встал, зашел в ванну, достал из шкафчика с аптечкой градусник. Ну конечно! 38,2! А ведь сегодня первое сентября! Они с Милой должны были вернуться в школу. Он опять ее подвел! Богдан порылся среди лекарств, нашел упаковку «Терафлю». Это выход. Насколько он помнил, действие лекарства длится около двух часов. Если выпить перед самым выходом, то линейку и классный час он вполне выдержит. Да, он будет немного вялым, но зато не оставит Милу одну наедине с одноклассниками. Ей, наверное, тяжело возвращаться в школу. Она ведь раньше хотела остаться в Цюрихе. И решила вернуться только из-за своих снов. Из-за предчувствия. Может, это случится именно сегодня? Богдан начал одеваться, несмотря на то, что при каждом движении голова взрывалась болью. Он дал себе слово, что никогда больше не оставит Милу одну. И сразу его нарушает.

Эта глупость с раздельным проживанием! Он так привык жить рядом с Милой, что совсем забыл о том, что в N-ске они живут отдельно друг от друга. Это ужасно! Не видеть утром Милу, ее улыбку, не слышать ее «Доброе утро, Богдан!» Надо поговорить с папой. Он наверняка не будет против. Богдан был почти уверен, что у папы кто-то появился. Женщина. Папа частенько приходил с работы позже обычного, и от него пахло духами. И еще тот снова стал улыбаться и иногда даже напевает какую-нибудь мелодию. Для папы будет даже удобно, если Богдан переедет жить к Миле. Тогда папа сможет приводить свою даму в гости.

Богдан не успел спуститься вниз — зазвонил телефон. Мила!

— Богдан! Ты с ума сошел, больным в школу идти? Ложись сейчас же в постель! Я вызову тебе врача!

— Как ты ?.. Рич, предатель! Я же просил его не говорить никому.

— Он и не говорил, он просто думал.

— Проклятая телепатия! Мила, я нормально! Сейчас выпью лекарство и через пару часов буду как огурчик. Как раз хватит на линейку и классный час.

— Ну да, а завтра у тебя не хватит сил встать с кровати! Ложись сейчас же! Я вызываю врача и еду в школу. После нее сразу к тебе!

— Мила, может не надо врача?

— Тогда сразу поеду к тебе, к черту школу!

— Нет, Мила. Я, конечно, буду с ума сходить, как ты там справишься одна, но лучше не начинать учебу с прогулов.

— Ладно, правильный мальчик, ложись и жди врача. Я передам Ричу, чтобы не выпускал тебя из комнаты.

— А как же я дверь врачу открою? И тебе?

— Ну ладно, убедил. Рич просто не выпустит тебя за порог. Даже не пытайся.

— Заговорщики!

— Все, мне пора бежать, а то опоздаю. Лечись и жди меня!

— Передай от меня привет Татьяне Александровне!

— Обязательно!

Богдан бросил телефон и повалился на кровать. Надо бы раздеться, но силы вдруг резко закончились. Так хочется спать. Он закрыл глаза и провалился в сон.

Разбудили Богдана лай Рича и треньканье дверного звонка. Он кое-как встал с кровати, удивляясь, что спал в одежде, и спустился вниз. Пришли одновременно врач и Мила с Женей. Пока Богдан мерил температуру и показывал врачу горло, эта парочка хозяйничала на кухне, как у себя дома. Спустившись проводить врача, Богдан унюхал запах кофе и какой-то сладкой выпечки.

— Чем это пахнет? — первым делом спросил он, зайдя на кухню.

— Круассаны с разными начинками. Мы с Женей зашли в пекарню по пути к тебе.

— Это хорошо. Только у меня так болит горло, что я, наверное, не смогу есть.

— Что тебе выписали? Давай рецепт! — Женя взял листок из руки Богдана прочитал, кивнул и пошел к входной двери. — Сейчас принесу. У тебя ОРВИ, ничего страшного. Посидишь недельку дома.

— Недельку? — возмутился Богдан. — А как же Мила? Она одна будет ходить в школу?

— Думаю, она справится. Я скоро. Не скучайте!

Женя ушел, а Богдан сел на стул, смотря перед собой бессмысленным взглядом.

— Богдан, ничего страшного не случилось. Все люди болеют. И ты не исключение. Не вижу повод расстраиваться.

— Но я опять оставляю тебя одну.

— Ерунда, Богдан. К тому же мне пора учиться быть самостоятельной. Сегодня я неплохо справилась.

— Как там, в школе?

— Все по-прежнему. Правда, без тебя все идет не так. Даже классная страдает: «Когда же вернется Богдан?» А твои одноклассники аж запрыгали от радости, когда я сказала, что ты вернешься.

— Правда? Ты преувеличиваешь.

— Правда, Богдан, все ждут не дождутся твоего возвращения. Спрашивали о тебе. Пришлось соврать про аварию на мотоцикле.

— Хорошо. Пусть будет так. Как там Мишка?

— Его выгнали из Совета школы и из команды из-за той драки. Он выглядит не очень. И, похоже, превратился в школьного изгоя.

— А Света? Она не с ним разве?

— Нет. И вот у нее-то все как раз хорошо. Цветет и пахнет. Говорят, нашла себе парня на год старше. И совсем отдалилась от одноклассников.

— Ясно. Жалко Мишку. Надо с ним поговорить. Мы дружили с ним с первого класса. Соперничали, но дружили. А в прошлом году все как-то неправильно вышло.

— Это точно. И, думаю, что пора наказать виновных. Как ты считаешь?

— И кто же виноват?

— Света. Это она поссорила вас с Мишкой. Она натравила его на меня в лагере, а потом на тебя — тогда, на балу. И это она заманила меня наверх и закрыла на ключ. Сказала, что выпустит после бала. Хотела получить корону.