— Он ведь действительно в тебя влюбился. Даже если ты не испытываешь к нему ничего, зачем так явно его отталкивать? Можно же просто поговорить и все объяснить.

— Знаешь сколько раз я пыталась ему сказать? Он просто не слушает!

Богдан и сам видел, что Мишка зациклился на своей обиде и не хочет никого слушать и понимать. И боялся, что это в конце концов плохо кончится. Но не видел способа повлиять на бывшего друга.

В последний учебный день четверти уроков уже не было. Татьяна Александровна провела классный час. Сначала похвалив их за успеваемость и активное участие в жизни школы, а затем поругав за то же самое — недостаточно блестящую успеваемость и недостаточно полное участие в общественной жизни, отпустила их по домам, пожелав плодотворно провести каникулы.

Бал начинался в 18 часов, но Богдан не мог усидеть дома. Он пришел в школу к 16, еще раз проверил музыкальное оборудование, убедился, что все нужные треки на месте, потом вызвал такси и поехал за Милой. Та была уже готова и тоже волновалась. Богдан увидел Ангела, который сел в дверях, будто не хотел выпускать их из дома.

— Ангел, не беспокойся, ничего плохого с ней не случится! Я буду рядом и присмотрю за Милой.

Кот с сомнением посмотрел на Богдана, несколько секунд не сводил с него взгляда, потом молча встал и отошел от двери.

— Вот видишь, Мила, даже Ангел мне поверил. Все будет в порядке, не переживай!

Он взял ее за руку и повел к машине. Светлана, конечно же, сама отвезла их к школе и пообещала вернуться к 22 часам, наказав при этом Миле, что если возникнет необходимость, та должна вызвать ее раньше. Убедившись, что телефон у девочки с собой, Светлана уехала, а Богдан с Милой зашли в школу. Народ уже собирался, в зале звучала музыка, рядом с диджеем суетилась завуч по воспитательной работе Надежда Васильевна. «Отлично, пусть она теперь за всем присматривает, а я буду наслаждаться вечером.»

Света пришла в темно-сером вечернем платье, с идеальной прической и макияжем. Богдан пожалел, что так и не смог уговорить Милу сходить в парикмахерскую. Она просто причесала свои короткие волосы, но сейчас они растрепались и топорщились, в отличие от идеально уложенных причесок других девочек. «Все рано она здесь самая милая», — подумал он и покрепче сжал руку Милы. Он не позволит сегодня никому насмехаться над ней!

Начало бала прошло превосходно: одетые в вечерние костюмы старшеклассники танцевали мазурку, гавот и вальс, а учителя с умилением на них смотрели. Потом, по традиции, прошел конкурс караоке и было запущено голосование за короля и королеву Осеннего бала. Светка, явно рассчитывавшая получить корону, все время вертелась рядом с Богданом. Пришлось пару раз с ней потанцевать, чтобы не обидеть. После второго танца со Светой к нему подошел Мишка и сказал, что надо поговорить. Богдан, столько раз до этого пытавшийся начать с ним разговор, очень удивился, но решил не упускать возможности помириться с бывшим другом. Они вышли во двор. Было темно и холодно. Вокруг школы горели фонари, освещая небольшую территорию, а дальше начинался школьный парк, где царила полная темнота.

— Я рад, что ты, наконец, согласился поговорить, — начал Богдан, но Мишка, не слушая, тут же набросился на него с обвинениями:

— Не смей танцевать с моей девушкой! Ты все время рядом с ней — то вы бал готовите, то зал украшаете до самого вечера, то ты ее на мотоцикле возишь! Отстань от Светы!

— Да не нужна мне твоя Светка!

— Не смей ее так называть! Вообще не смей к ней больше подходить!

Мишка, сорвавшись, ударил Богдана в живот. Тот попытался увернуться и успокоить слетевшего с катушек парня, но тот не слушал, или вернее, не слышал. Он снова ударил Богдана, отчего тот согнулся пополам от боли. Мишка был явно сильнее, к тому же Богдан не хотел драться и пропустил несколько ударов, пытаясь утихомирить противника. Но тот уже вошел в раж, и удары посыпались с удвоенной силой. Богдан попытался убежать, но Мишка поймал его и повалил на землю.

«Надо позвать на помощь», — подумал Богдан, чувствуя, что долго не выдержит. Мишка уже пинал его ногами, а Богдан пытался защитить хотя бы лицо. Вдруг откуда-то сверху раздался крик: «Богдан! Нет! Миша! Остановись!»

Оба подняли глаза вверх. В проеме распахнутого окна, прямо на подоконнике, стояла Мила. На самом верху, прямо под крышей! И Богдан и Мишка замерли на миг, забыв о драке, а потом Богдан попытался крикнуть: «Мила, осторожно, уйди оттуда!», — но вместо слов из горла вырвался лишь хрип и кашель. «Богдан!» — крикнула Мила, шагнув ближе к краю, но тут порыв ветра качнул оконную створку, за которую она держалась, девочка потеряла равновесие и … «Нееет!» — Богдан попытался встать и успеть поймать Милу, но сильная боль пронзила голову. «Пустота, темнота и холод» — мелькнуло в голове, и его поглотила чернота.

Сегодня опять надо идти в школу. Все-таки без нее лучше. Особенно если рядом Богдан. В воскресенье они играли в теннис. Мила так давно не играла, что забыла, как это здорово. Раньше они часто играли в теннис с папой и мамой. Она вдвоем с папой против мамы. Или наоборот. Милина команда всегда побеждала, и она была уверена, что именно из-за нее! Она ведь такая ловкая и быстрая, так хорошо отбивает мячи!

Сейчас-то понятно, что родители просто поддавались ей. Мила любила выигрывать и очень расстраивалась, если этого не случалось. Мама говорила ей, что выигрывать — не главное. Смысл игры вовсе не в том, кто победит. Но Мила тогда ее не понимала. А теперь поняла. Смысл игры — в эмоциях. Они вдруг нахлынули на нее яркой волной, словно прорвав невидимую плотину. Мила чувствовала радость, восторг, азарт. Даже досада при неудавшейся подаче или не отбитом мяче казалась ей прекрасной. Смотреть на разгоряченного игрой Богдана было … приятно. Он так смешно морщился, когда промахивался, так радовался каждому забитому мячу. Его эмоции были такими яркими и теплыми, они что-то пробуждали в ней, заставляли чувствовать.

Мила вздохнула, погладила последний раз Ангела и встала с кровати. Надо идти в школу. Скучно, зато она увидит Богдана! Надо не забыть положить с собой шоколадных батончиков! Женя вчера оставил ей целую коробку, попросив не съедать все сразу. Смешной! Разве она сможет съесть такую кучу конфет одна?

В школе все по-прежнему. Богдан рядом. Надо постараться слушать учителей. Постараться понять урок. Чтобы не расстраивать Богдана. Он хочет, чтобы она училась. И она будет. В меру своих сил. Она ведь не такая умная как Богдан. Он все понимает с полуслова. А ей приходится долго вчитываться в строчки учебника, чтобы хоть что-то понять. Почему она не такая, как ее мама и папа? Они были умными. Лечили людей. Мила тоже раньше хотела стать врачом. Лечила в детстве всех своих плюшевых зверей. Может быть, она еще сможет?

Богдан попросил ее о помощи. Сказал, что только она сможет помочь. Хочет ее куда-то отвезти. Интересно. Мила так давно никуда, кроме больницы, не ходила.

Богдан привез ее к высотному зданию. Они поднялись на лифте. Высоко. Мила думала, что боится высоты. Но оказалось, что нет. Рядом с Богданом не боится. Она стояла около огромного, во всю стену, окна и смотрела на город внизу. Он словно игрушечный. Огоньки в домах, светящиеся полосы дорог. Красиво! Наверное, можно целый вечер стоять и смотреть. Но Богдан просит с ним потанцевать. Танцы… В школе у них были танцы. Обычный урок, такой же, как математика или физкультура. У нее раньше хорошо получалось танцевать. Получится ли сейчас?

Богдан хорошо танцует. С ним легко и просто. Такая красивая музыка! Она что-то пробуждает в душе. Заставляет чувствовать. Они кружатся по комнате, Богдан смотрит на нее с улыбкой. И Мила отпускает свой страх, перестает бояться и сомневаться. Она полностью доверяется Богдану и музыке. Тоска. Боль. Отчаяние. Эта музыка будит в ней то, что она давно спрятала и забыла. А сейчас оно вдруг вернулось. Вместе с музыкой. Грусть. Но эта грусть светлая. Легкая.