— Да уж, так я еще ни разу не отключалась… — задумчиво пробормотала Бестия, сочла, что тон этого заявления несколько мрачноват и «недовольно» пихнула меня локтем: — Все потому, что ты слишком уютный!
— А ты планировала войти в клуб «Десять плюс» в чужом самолете?! — ехидно подколола ее Язва и демонстративно поморщилась: — У-у-у…
— Не-не-не, как ты могла такое подумать?! — возмутилась Даша, начала, было, придумывать какое-то смешное, но логичное объяснение этому ответу, но получила какое-то сообщение и прикипела к экрану комма. После того, как прочитала, набрала и отправила ответ, а затем забралась на меня и от всей души поцеловала Лару в щеку:
— Как говорит Рат, ты у нас чудо!
— Да, я такая! — улыбнулось «чудо» и вопросительно выгнуло бровь.
Государыня щелкнула ее по кончику носа и довольно мурлыкнула:
— Просьбу Славы передвигаться только на бронированных машинах помнишь?
— Конечно!
— Так вот, он счел, что наше согласие развязало ему руки, и дал команду пригнать к ангару этого самолетика такую же «Онегу», как наша, только в оснащении спецмашин Конвоя.
Шахова прищурилась:
— И как ты его за это поблагодарила?
Даша мягко улыбнулась и почему-то чмокнула меня:
— Так, как ты и советовала, то есть, очень тепло…
…Как выяснилось после посадки, Долгорукий позаботился не только о броне и оснащении, но и о такой «мелочи», как внешний вид: внедорожник, дожидавшийся нас возле ангара, был точной копией прежнего. Более того, как мне при первой же возможности шепнул водитель-перегонщик, один из трех комплектов сменных номеров, «заряженных» в автоматические кассеты, был тем же самым, что и на прошлой машине. Но больше всего порадовало не это, не техно-артефактная защита, спецсвязь, отключаемые маячки и куча других приблуд, заставивших Шахову сделать стойку, а полное отсутствие «жучков» и система их автоматического обнаружения. В общем, отъехав от ангара следом за старой «Онегой», мы устроили небольшое совещание и, как ни странно, придумали оригинальный способ отблагодарить Владислава Мстиславовича за заботу. Вернее, его придумала Язва — предложила Бестии самостоятельно пожарить все те же отбивные с ананасом с сыром, засунуть в термоконтейнер и отправить во дворец с «нарочной»:
— Поверь на слово: узнав, что это блюдо ты не купила, а приготовила, он впечатлится по самое не могу!
— Ратибор, поможешь? — спросила Даша, получила ожидаемый ответ, засияла и попросила Шахову выяснить, в котором часу наследник престола прибудет во дворец.
Следующие два часа прошли по вполне понятному плану: свежее мясо и ананасы мы купили по дороге домой, похозяйничали на кухне, поели сами, пересеклись с одной из бывших подчиненных Лары неподалеку от одного из въездов на территорию дворцового комплекса, отдали ей опломбированный термоконтейнер и со спокойной душой покатили в Волховец. «Нарочная» отзвонилась Язве буквально через двадцать минут, и тут Шаховой пришлось немного поднапрячься. Но знание внутренних спецпротоколов помогло ей протолкнуть контейнер через большую часть «преград», а с остальными справилась Бестия, позвонив сыну, заявив что отправила ему сюрприз, и сообщив, где его можно забрать. И пусть итоговая реакция Долгорукого показалась мне суховатой, женщины, знавшие его не в пример лучше меня, остались довольны. А потом мы приехали на Императорский аэродром, встретились с неким Михаилом Вострецовым, и мне пришлось отыгрывать роль очередного покупателя снятого с баланса и перекрашенного «Стрибога» «покойной» Императрицы.
Представитель Е.И.В. авиаотряда «Русь», само собой, не имел никакого представления о наших договоренностях с фактическим главой государства, поэтому отрабатывал поручение начальства от и до. Сначала решил помочь пройти спецпроверку и очень удивился, узнав, что у нас есть персональные пропуска и «открытый» пропуск на автомобили. Затем попросил следовать за его машиной, довез до нашего ангара и удивился снова, когда я раздвинул массивные ворота со своего комма. А после того, как мы въехали внутрь, припарковались у боковой стены и выбрались наружу, решил посвятить нас в кое-какие «важные» нюансы:
— Ратибор Игоревич, мне сказали, что вы изучили спецификацию и в курсе, что этот самолет за каких-то двое суток был перепродан аж три раза. Тем не менее, считаю своим долгом сообщить, что два его предыдущих владельца и их представители на аэродроме даже не появлялись, то есть, эта машина переходит в ваши руки в той же комплектации, в которой летала до вывода из состава авиаотряда «Русь». Естественно, за вычетом кое-какого спецоборудования.
Я знал значительно больше. О том, что два предыдущих покупателя были фиктивными, что спецоборудование с этого борта не демонтировалось и что он, по факту, продолжает оставаться на балансе все того же авиаотряда, хотя, де-юре, уже приписан к «моему» отделу Е.И.В. Канцелярии. А еще то и дело вспоминал аргументы Долгорукого, убедившие Дашу принять этот подарок:
«Мам, ты вправе жить так, как считаешь нужным, и там, где тебе будет комфортно. Но я бы очень не хотел, чтобы ты передвигалась по стране на рейсовых или арендованных самолетах, так как это небезопасно. Хотя бы из-за того, что вся информация по их перемещениям покупается всеми, кому не лень. И это не пустые слова: на момент прилета в Дагомыс магов из группы «Аз» службы безопасности всех четырех родов-целей успели выяснить, на чем, когда, откуда и куда вы собираетесь улетать. А самолет Канцелярии будет невидимкой. Кроме того, сможет садиться на военные аэродромы прифортовых городков, что будет экономить ваше время…»
Тем не менее, делиться своими настоящими мыслями и не подумал:
— Я знаю, в каком состоянии эта машина, и прибыл на аэродром не на экскурсию, а для того, чтобы познакомиться с экипажем и вылететь на этом борту в командировку.
Вострецов растерялся, сказал, что эту информацию до него не довели, и связался с начальством. А уже минуты через полторы облегченно выдохнул, смахнул пот, выступивший на лбу, и затараторил:
— Самолет заправлен, проверен и готов к вылету, а новый экипаж ждал команды в комнате отдыха и будет здесь максимум через пять-семь минут…
…Клятву Силой о нераспространении информации у двух пилотов и стюардессы принял я, как начальник отдела по работе с засечниками. Само собой, после отъезда Вострецова. Потом сообщил летунам, что нам надо в Ардатов, и уточнил, что в тот, который под Нерчинском. Командир экипажа, Русанов Валерий Макарович, пожал плечами и заявил, что не видит никаких проблем:
— С «флагом» вашего отдела нас примут где угодно.
— В этом я не сомневаюсь… — без тени улыбки заявил я. — Но мы летим туда дней на семь-восемь и сразу после посадки уйдем в Багряную Зону, а вам надо будет где-то устраиваться.
Летун кивнул в знак того, что понял поставленную задачу, развернул перед собой какую-то служебную программную оболочку, нашел нужный городок, отправил несколько запросов и выдал варианты решения проблемы:
— Там два аэродрома, частный и военный. Условий для проживания нет ни на одном. В двух километрах от первого есть гостиница со свободными местами, но для того, чтобы обеспечить охрану борта своими силами и смену дежурных, потребуется разъездная машина на постоянной основе. На втором самолет можно будет сдать под надежную охрану, но все ДОС-ы и казармы для рядового состава забиты вояками, а до Ардатова далековато. То есть, если садиться туда, то машина потребуется дважды — в день прилета и в день отлета. Арендовать ее под оба варианта можно будет в Нерчинске.
Самый минимум информации о технологии работы с экипажами таких бортов я получил от Язвы еще по дороге домой, так что сходу озвучил свое решение:
— Садимся к воякам, но арендуем машину на все время командировки. Бюджет на это дело, проживание и питание вам выделит Лариса Яковлевна после взлета. Кстати, в дальнейшем любые возникающие проблемы решайте через нее. Вопросы?
Командир экипажа поднял руку и спросил, когда я бы хотел вылететь. Когда услышал, что по готовности, пообещал поднять самолет в воздух ровно в полночь и на пару со вторым пилотом ушел в кабину. А стюардесса — высокая, великолепно сложенная и явно хорошо тренированная рыжеволосая девушка лет, эдак, двадцати восьми, молчавшая с момента представления — осталась, заявила, что у нее сразу несколько вопросов. И начала с просьбы:
