— Пока расстраиваться не с чего: сегодня днем Бестия страдала из-за того, что Катя с Женей уже сосватаны, а значит, мы не успели наложить лапы ни на одну из двух девчонок, способных отказаться от комфортной жизни в Большом Мире и уйти с тобой на Базу.

Это утверждение испортило настроение еще сильнее и вынудило криво усмехнуться:

— Лар, я не потащу на Базу своих ровесниц. И вряд ли позову кого-либо замуж. Ибо, по терминологии «внешников», являюсь выродком в последнем поколении, то есть, мутантом, дети которого гарантированно изменятся еще сильнее! Ну, и зачем ломать будущее ни в чем не повинным девчонкам или дарить жизнь следующему поколению засечников, которых гарантированно отторгнет Большой Мир?

— Не поняла? — нахмурилась женщина и приподнялась на локте.

— Что тут непонятного? Мы, засечники — тупиковая ветвь эволюции. Да, живем, пока живется и воюем, пока воюется. Но обрекать потомство на жизнь в богом забытом подземелье не собираемся.

— Но ведь проблема с внутриутробными мутациями может быть решена в любой момент, а у тебя, совсем молодого парня, в разы больше шансов этого дождаться, чем у старших!

— Теоретически может, а на практике над этой проблемой бьются не первый десяток лет, поэтому года три-четыре тому назад в положении Права, касающегося поиска второй половины среди «внешников», появилась фраза «…взрослых, трезво мыслящих и четко осознающих риски постоянного пребывания в области с максимальной плотностью магофона Той Стороны». Говоря иными словами, приведи я на Базу ту же Ярину, меня бы пинками отправили обратно за Стену. Кстати, знаешь, какое количество «внешниц» согласилось переселиться на Базу с момента первого Вторжения?

— Сколько?

— Одна-единственная! А остальные счастливчики, как-то влюбившие в себя «внешниц», живут… вернее, жили в прифортовых городках. Причем общих детей у них не было и не будет. Впрочем, даже такие семьи можно пересчитать по пальцам одной руки — как правило, союзы «внешниц» с нами, выродками, длятся считанные месяцы. До тех пор, пока им не надоедает экзотика. Поэтому тем немногим представителям последнего поколения засечников, которым повезло родиться условно здоровыми, с раннего детства отбивают всякое желание влюбляться.

Лариса Яковлевна прищурилась, некоторое время невидящим взглядом смотрела сквозь меня, а затем задала правильный вопрос:

— Получается, что ты повелся на Елизавету Перову из-за того, что она была взрослой, трезво мыслящей и, по определению, осознавала риск встреч с засечником, а Ярину и сестер Нелюбиных держал на расстоянии, чтобы не влюбить в себя девчонок и не сломать им жизнь?

Я почувствовал в ее эмоциях еще один уровень этого вопроса и ответил сразу на оба:

— Ну да. И со Свайкой изначально сошелся по той же самой причине.

Шахова обожгла меня через щуп неподдельным сочувствием, обняла и прижалась щекой к груди. А где-то через полминуты выдала неожиданный вердикт:

— Что ж, суть этой проблемы засечников поняла, но считаю, что нас троих она не касается: мы с Дашей уже обрели статус твоих женщин, никуда от тебя не сбежим и уже оценили уют твоей спальни на Базе. А девчонок, на которых я прошу хоть иногда обращать внимание, тащить в Багряную Зону совсем не обязательно. Любуйся, знакомься, флиртуй, соблазняй…

— Где? За Стеной, за которую мы уйдем в ближайшие дни?! — в сердцах воскликнул я.

— Нет, здесь! — совершенно спокойно ответила Язва. — Ведь ты, вроде как, собираешься жить на два мира, а для Багряной Зоны у тебя есть я, уже соблазненная и, надеюсь, все еще волнующая.

Справившись с очередным эмоциональным шоком, я покрутил в голове это предложение, нашел в нем серьезный изъян и задвинул куда подальше желание обойти острые углы:

— Лар, ты меня действительно волнуешь, и если я дам себе волю, то Даша почувствует это желание, как только вы обретете сродство к Разуму. А твоего ко мне не обнаружит…

Шахова подняла голову и насмешливо фыркнула:

— Рат, я тоже могу дать себе волю, и тогда от моего желания поплохеет вам обоим!

— То есть, все это вре-…

— Да, давила в себе желание и врала вам в глаза! — твердо сказала она. — Более того, продолжу в том же духе, если ты сочтешь, что «размазывать» твой интерес к Долгорукой не обязательно…

15 августа 2112 г.

…Владислав Мстиславович позвонил матери в двадцать восемь минут четвертого ночи и, забыв поздороваться, хмуро поинтересовался, все ли у нас в порядке. Звонок был принят на внешний динамик комма, злости в голосе Долгорукого было хоть отбавляй, так что напряглись все, хотя только-только открыли глаза и толком не проснулись. Не дождавшись мгновенного ответа, будущий Император раздраженно задал еще один вопрос:

— Мам, ты меня слышишь?!

— Слышу! — отозвалась Даша, посмотрела, который час, взбодрила себя восстановлением и, наконец, переключилась в рабочий режим: — У нас все в порядке: до твоего звонка спали, собирались вставать в три тридцать, то есть, через минуту, а в четыре ноль-ноль — как, собственно, и договаривались — планировали выехать в аэропорт. Что-то случилось?

— Да. Расскажу… на месте. Но на всякий случай перейдите в режим «бэ-три».

— Принято! — по-армейски четко ответила она, пожелала сыну хорошей дороги, оборвала звонок, заткнула завибрировавший будильник и… хмуро посмотрела на нас: — Ну все, отдых закончился. Начинается «веселая» неделя.

— Баламут, тебе не кажется, что Бестия еще не понимает, как правильно настраиваться на войну со всем миром? — вкрадчиво промурлыкала Шахова, судя по сосредоточенности и веселью, появившимся в эмоциях, вспомнившая о наших ночных договоренностях.

— Кажется… — подтвердил я, хотя еще не понимал, к чему она ведет.

— Что ж, придется научить. Даш, солнце, любая проблема, какой бы серьезной она ни была, должна стоять как минимум на втором месте. Ибо на первом у нас команда. Поэтому задвинь весь негатив куда подальше и начни день с правильного пожелания хорошего дня!

Долгорукая посмотрела на лукаво улыбающуюся подругу, неосознанно повторила «подсказку» — облизала губки — и… наплевала на все проблемы, вместе взятые. То есть, привалилась к моему боку, обняла за шею, подарила долгий, чувственный, но в то же время задорный поцелуй и… изобразила обиду:

— Таким важным вещам надо учить на самом первом уроке! А ты…

— Я исправлюсь! В смысле, расширю горизонты твоих представлений об утренних мотивирующих пожеланиях хорошего дня… прямо сейчас! — пообещала Язва, попросила ее отодвинуться и тоже припала к моим губам. Что интересно, с таким буйным желанием в эмоциях, что проняло не только меня, но и Дашу, наблюдавшую за нами со стороны — Долгорукая вспыхнула, потрогала пылающие щечки тыльной стороной ладони и… подколола:

— Как я понимаю, материнская составляющая твоей любви к Ратибору где-то потерялась?

— Выгорела под счастливым сиянием твоего лица! — отшутилась Лариса Яковлевна.

— И правильно! — неожиданно серьезно заявила Бестия, попросила меня не обижать свою вторую женщину, посмотрела на экран комма и вскочила с кровати: — Айда в душ: мы начинаем опаздывать…

Откровенно говоря, вылетая за дамами в коридор, я был уверен, что эта выходка Язвы хоть немного, да испортила Бестии настроение. Как вскоре выяснилось, зря: во время водных процедур Даша весело напевала какую-то шуточную песенку, чуть позже, вытираясь, вспомнила и рассказала очень уж пошлый анекдот, а на кухне, нарезав ветчину для бутербродов, поймала Лару, пробегавшую мимо, и от всей души чмокнула в щеку. При этом не забывала и о делах: когда я полез в коммуникатор, чтобы посмотреть точное время прибытия автоматического такси, напомнила о просьбе перейти в режим «бэ-три» и объяснила, что это такое:

— Слава считает, что есть небольшой шанс нападения на нас-любимых. Он не большой любитель шутить, тем более такими вещами, поэтому стоит отменить заказ и отправиться в аэропорт на «Онеге». А по дороге арендовать персональный бокс на территории стоянки частных самолетов. Эдак до конца следующего лета, ибо кататься на такси и небезопасно, и некомфортно.