— Не мне он должен принести счастье, а тебе! — упрямо шепнула на это Альенора.
— Дочь моя, я все решил! Я уже дал отцу Вильяма свое согласие! — насупился хозяин замка.
— Вы дали его, не спросив меня, отец, а значит, это согласие ничего не стоит! — бросила Альенора. Она отстранилась от подруги, положила свои теплые ладони на ее щеки и улыбнулась: — Он женится на тебе… Только на тебе! Клянусь своей жизнью!
— Не говори так… Вильяму я не нужна! Мой отец так и сказал: мы слишком бедны, чтобы найти мне богатого жениха, а семья Вильяма славится своим состоянием, — упрямо покачала головой Бригида. — И пусть мое сердце кричит от боли, я желаю ему только счастья…
— Какая глупость! — поморщилась Альенора, а затем громко объявила: — Все! Решено! Я не выйду за Вильяма Тьюри! Никогда! И не просите!
— Но почему? — заламывая руки, простонала ее мать. — Дочь моя, ты совершаешь ошибку! Только подумай, что о нас скажут! Что о тебе скажут! «Упустила свое счастье!»
— Мое счастье ждет меня в будущем, матушка. Кто знает, возможно, я смогу стать фрейлиной королевы! — обернулась Альенора к родителям, и на лице девушки была написана такая решительность, что те пришли в отчаяние. — Отец, тебе стоит всего лишь шепнуть пару слов Его Величеству и попросить принять меня в свиту Екатерины.
— Если бы такие дела делались так просто, моя дорогая, все королевские дворцы Англии были бы переполнены юными красавицами-фрейлинами, — мрачно отозвался сэр Нортон. Упрямство дочери неприятно разочаровало его, но он, как никто другой, был знаком с характером Альеноры и знал, что все будет так, как решила она, а не он. В такие моменты он жалел, что в свое время не сумел взрастить в дочери страх и уважение к нему, а вместо этого баловал и во всем ей уступал. Так ему ли винить Альенору в эгоизме и непослушании? Нет, ему следовало благодарить себя самого: это он, садовник, вырастил эту голубоглазую лилию и дал ей слишком много свободы.
— Пойдем, дорогая… Наша дочь приняла неверное решение, но мы не сможем принудить ее принять наше, — вздохнул сэр Нортон и подал руку своей супруге.
— Конечно, не сможете, отец. Я вам не прислуга, чтобы вы принимали за меня решения, — прохладным тоном сказала Альенора. — Спокойной ночи, отец, спокойной ночи, матушка.
В эту ночь Бригида осталась ночевать в покоях подруги, и, крепко обняв друг друга, девушки тихо разговаривали при свете одиноко горящей свечи.
— Ты и вправду хочешь стать фрейлиной Ее Величества? — поинтересовалась Бригида.
— Почему бы и нет? — улыбнулась Альенора. — Блистать при королевском дворце! Мечта каждой девушки! А там отец подыщет мне супруга с титулом и богатым поместьем. Но он должен быть красивым, как брат мисс Болейн, иначе я ни за что не соглашусь делить с ним постель!
— Да, он красив… Но, кажется, его супруга ужасно ревнует его, — заметила Бригида, вспомнив, как Джейн Паркер целый вечер следила за своим мужем полным ревности взглядом, словно тот был ее собственностью.
Альенора мечтательно улыбнулась.
— Когда-нибудь я стану женой великого человека… Не только богатого и знатного, но и известного во всей Европе! Чтобы даже эти жалкие французы и испанцы сказали: «Ах, какая счастливица эта мисс Нортон! Ей удалось завоевать сердце такого мужчины!»
— Думаю, твой отец найдет для тебя такого, а тот увидит тебя и не устоит! Сразу поведет под венец! — хихикнула Бригида. — Ты… Ты поговоришь с Вильямом? Скажешь ему, что я буду ему самой верной, самой послушной женой в мире? Что я рожу ему много детей и сделаю его счастливым? — тихо добавила она.
— Завтра же этим и займусь, пока он не пошел искать утешения среди фрейлин королевы, — пообещала Альенора. — Но давай уже будем спать. Утром придется встать очень рано: а вдруг король спуститься к завтраку? Мы должны сиять, как самые яркие звезды в ночном небе.
Девушка задула свечу, подруги быстро пробормотали себе под нос молитвы и почти сразу уснули.
Еще до рассвета, когда хозяева замка и их гости мирно спали, прислуга уже была на ногах и выметала пыль, мыла полы, лестницы, готовила всевозможные блюда на завтрак знатным господам и делала это тихо, как мыши.
Сэр Нортон проснулся одним из первых и, как хозяин, быстро умылся, причесался, приказал одеть себя в синий бархатный костюм и спустился вниз, следить за подготовкой к появлению гостей. Сэр Нортон был требовательным хозяином, но в этот раз он был просто невыносим, а несколько оброненных зерен, обнаруженные им на толстом ковре зала для трапезы, рассердили его настолько, что, пообещал сэр Нортон, как только король и его свита покинут замок, он раздаст «нерадивым лентяям» слугам по два удара розги каждому. Напуганные слуги, повара и поварята удвоили свои усилия, и, к тому моменту, как Его Величества король и королева Англии, одетые в чудесные наряды, вошли в зал, замок блестел чистотой, а все огромные комнаты и залы наполнял сладковатый аромат полевых цветов свежесобранных на лугах.
Генрих Восьмой, в сопровождении Анны Болейн, вошли в зал первыми. Королева Екатерина шла позади них под руку с Джорджем Болейном. Анна очаровательно и победно улыбалась, Екатерина же улыбалась спокойной вынужденной улыбкой. Этот контраст был настолько заметен, что ярые приверженицы королевы нахмурились и покачали головами. Семейство Болейнов, ступающее чуть позади короля и королевы, шли с такими гордыми лицами, будто Анна уже заняла трон соперницы, что приводило в гнев их врагов и недоброжелателей. Но этикет есть этикет, тем более, в присутствии своенравного короля никто не осмеливался раскрыть своего рта или насмешливо улыбнуться. Все помнили судьбу Гизов, оказавшихся в немилости из-за прямоты отца этого семейства.
Когда Их Величества прошли мимо, Бригида и Альенора медленно поднялись с глубокого до пола реверанса и устремили любопытные взгляды на властителей Англии. Но, если Альенора скользила оценивающим взглядом по Генриху, ее подруга с сочувствием смотрела на уставшее бледное лицо Екатерины, под красивыми глазами которой отчетливо были видны черные круги, верные признаки того, что ночью она не сомкнула глаз. Но эта женщина улыбалась и была приветлива, и это заставило Бригиду полюбить ее еще больше, чем она уже любила ее. Как и многие, находящиеся в этом замке, включая прислугу. Все видели, с каким пренебрежением король относился к своей законной супруге, королеве, и с каким трепетом он держал в своей ладони ладонь своей фаворитки. Анна была младше Екатерины, младше Генриха, и ее молодость, сияние и талант покорять сердца заставляли короля исполнять любое ее желание. Благодаря девицам Болейн, сперва Мэри, а затем ее младшей сестре Анне, их семейство возвысилось до невероятных высот и приобрело столько новых должностей, поместий и титулов, что им завидовали все другие знатные семьи, особенно Сеймуры, также пытающиеся уложить под похотливого Генриха одну из своих прелестных дочерей, фрейлин королевы Екатерины.
Их Величества подошли к высокому, стоящему выше других, столу, и королю пришлось неохотно отпустить ладонь Анны, чтобы занять место за столом, рядом с супругой, а Анне — сесть за стол для придворных, хотя, видит Господь, в своих мыслях она и все Болейны уже видели, как она прогоняет Екатерину в монастырь, и как на ее, Анны, темноволосую голову опускается золотая, богато украшенная корона королевы Англии. Ведь, когда это случится, Болейны обретут не только еще большую власть и влияние, но и станут родственниками будущего короля, когда Анна родит Генриху долгожданного желанного наследника, исполнит долг королевы, который не смогла или не желала исполнить испанская принцесса Екатерина.
Альенора всем своим существом чувствовала напряженность, стоящую в обеденном зале, и фальшь улыбок свиты. Она знала, что, волею судьбы, оказалась в самом центре королевских придворных интриг и борьбу за право обладать высоким, широкоплечим рыжеволосым мужчиной, которому принадлежала Англия, чтобы разделить с ним власть. Бригида же знала одно: за спокойной улыбкой Екатерины Арагонской скрывались боль и разочарование, и она молча наблюдала за тем, как ее собственный любимый супруг предпочитает ей миловидное личико молодой фаворитки. Невольно встретившись взглядом с королевой, Бригида вспыхнула и улыбнулась, а когда Екатерина улыбнулась ей в ответ, девушка с восторгом подумала: «Вы и только Вы наша истинная королева! Да благослови Вас Господь! Я буду молить Его вернуть Вам счастье и покой!».
