Ничуть не беспокоясь об оплате счёта, я напялил китель и фуражку. Оглядел мутным взглядом заведение и увидел, что народу оставалось совсем мало. Только самые крепкие или уже спящие за столиками. Кто-то даже танцевал. Но мне показалось, что танцевал, заснув на плече партнёрши.

Пошатываясь, я направился к выходу. Отворил двери, вдохнул свежего воздуха и прищурился: рассвет чуть не ослепил меня. Из-за частокола высотных домов пыталось пробить себе путь на небо оранжевое солнце. Я прикрыл глаза ладонью, и этот знак один из таксистов оценил по своему.

— Эй, офицер, ехать надо? — он поспешил ко мне.

На парковке оставалось с пяток машин. Я попробовал их сосчитать, но не получилось. Разочарованные девчонки, видимо, уже умчались. С трудом я сфокусировал взгляд на своей руке, прикрывавшей глаза. В голове всплыла фраза, произнесённая самоуверенной Леночкой. Неплохо она отожгла, надо признать.

Я улыбнулся и посмотрел на правую руку:

— Похоже, даже ладошкам ничего не светит — вставать придётся через четыре часа.

Приёмная генерал-полковника Александра Петровича Святкина. Утро.

У покрытой дорогими обоями стены выстроились в ряд четыре деревянных стула из мебельного гарнитура. На двух стульях приземлились Никита и Илья, одетые в выглаженную военную форму. Они пришли пораньше и уже не менее получаса ожидали дозволения пройти в кабинет начальника академии. По словам строгой очкастой секретарши, тот заперся с загадочным гостем с самого утра.

Никита бросил быстрый взгляд на табличку с "Ф.И.О." на дубовой двери. Перед этой дверью, теряя время в ожидании, он сидел не первый раз. И, кажется, даже на этом же стуле. Никита попытался расположиться поудобнее и вспомнил знакомый скрип. Он усмехнулся, посмотрел на соседние стулья и увидел лишь одного друга.

— Блин, ну где он есть? — в очередной раз спросил он у Ильи.

Илья по привычке энергично водил карандашом по блокноту. Он любил рисовать и пользовался любой возможностью. Сейчас он, кидая быстрые взгляды на секретаршу Святкина, изображал её лик. Несмотря на солидный возраст, дама была весьма фотогеничная. Илья не раз ловил себя на мысли, что на портрете она получится очень хорошо. А поскольку был уверен, что на этих стульях в приёмной сидит в последний раз, решил не упускать возможность.

— Не знаю, — ответил он, даже не взглянув на Никиту. — Погодь. Ещё секунду. Смотри. Похожа?

Илья показал Никите получившийся набросок. Выглядело неплохо.

— Нормально, — кивнул Никита и вновь посмотрел на часы на стене. — Чёрт побери, Петрович же педант. Он ненавидит опоздания. Набери его ещё раз.

— Я звонил две минуты назад, Никит, — ответил Илья. — Абонент недоступен. Телефон, наверное, выключен.

— Чем вы вчера занимались? — недовольно нахмурился Никита. — Он перебрал, что ли?

Илья вздохнул. Открывать всю правду ему не хотелось.

— Он цеплялся к двум девушкам, когда я уходил. Мы… мы расстались не лучшим образом. Он меня опять подкалывал. Возможно, слишком хорошо провёл ночь и теперь не желает просыпаться.

— Правда? А что за бабы? — поинтересовался Никита.

Стук пальцев по клавишам клавиатуры прекратился. Строгая секретарша услышала обрывки разговора и осуждающе посмотрела на молодых парней. Видимо, ей что-то не понравилось в их речах.

— Да так, — Илья заметил взгляд секретарши и заговорил тише. — Неплохие, вроде. Может, он даже не дома. Я не знаю. Трубку не берёт.

— Понятно, — вздохнул Никита. — Будем надеяться, что не опоздает. Вроде бы, такого не случалось никогда.

Внезапно раздалась трель классического телефонного звонка. Секретарша среагировала оперативно и сняла трубку антикварного телефонного аппарата.

— Да, Александр Петрович?… Да, Александр Петрович, они здесь… Нет, Александр Петрович, их двое. Третьего ещё нет… Да, я поняла: ваш гость готов подождать ещё десять минут. Как раз хватит времени выпить чашечку кофе… Хорошо… Хорошо, сейчас сделаю.

Секретарша положила трубку, встала и посмотрела на ребят поверх очков. Илья стушевался под строгим взглядом, а Никита не растерялся и спросил:

— А кто там? Кто там у Петровича?

Секретарша поморщилась, будто была недовольна тем, что курсанты называют начальника академии только по отчеству. Несмотря на то, что прекрасно знала, что он совсем не против и даже сам просит их об этом.

Она ничего не ответила и скрылась в подсобке.

— Сколько её помню, она всегда была… — начал, было, бурчать Никита, но не успел закончить фразу. В этот момент в приёмную ворвался Алексей. Выглядел он запыхавшимся и слегка помятым. Но хоть в чистой форме. — Ну ты, чёрт побери, даёшь! — Никита облегчённо выдохнул.

— Ну, Лёха! — добавил Илья, чувствуя, что не обижается на друга. Он был доволен, что тот успел.

— Я вовремя? — весело спросил Алексей и посмотрел на настенные часы в приёмной. — Вовремя.

— Нашёл время, когда опаздывать! Просили же!

— Да спокуха. Ещё девяти нет.

— Загулял вчера?

— Да не в том дело, — отмахнулся Алексей. — Солпадеин и крепкий кофе решили все проблемы. Вы прикиньте. Я чё задержался: ржал, как ненормальный. Мне сон такой приснился, просто трындец.

— Порнуха? — с улыбкой поддел Илья.

— Ну, как сказать. Я бы назвал это — позорная порнуха, — Алексей рассмеялся, вспомнив все детали сна. — Короче, слушайте. Я же накидался вчера. Спал в одежде. Снится мне будто с бабой я в кровати. Ну там петтинг и все дела. Пора уже, как бы, проникать. А мне, блин, поссать приспичило. Просто невмоготу. Я и так, и эдак сдерживаюсь. Но чувствую, что не могу. Я слезаю с неё и говорю: "Сейчас я. Срочно надо.". Бегу в туалет, направляю и выдыхаю с облегчением. Процесс, как говорится, идёт. Но он, сука, не заканчивается! Вы прикиньте! Я держу его двумя руками и приговариваю: "Давай уже быстрее! Меня там баба ждёт!". А он не хочет заканчивать. Струя всё не прекращается. Я, блин, уже пританцовываю. Ору ему, трясу. А он всё ссыт и ссыт. У меня уже слёзы на глазах. Я представляю, что баба сейчас уйдёт, потому что трындец как долго всё. А процесс всё идёт… И тут, мать его так, я просыпаюсь! Чувствую — сейчас уссусь. Оказывается, он мне в подсознание долбился. Заставлял проснуться и быстрее бежать в туалет, чтобы не произошла катастрофа. А я ж, блин, с похмелья. Вообще как бревно. Чувствую, сейчас фонтан ударит! Натурально с дивана упал. На карачках, сука, пополз! Ха-ха-ха! Нет, ну вы прикиньте: башка трещит, глаза закрыты. Не вижу ничего. И ползу на карачках. Еле дополз. Еле успел. Упёрся плечом в стену туалета, вывалил и облегчился. Я, блин, во сне типа трахаться вот-вот собирался, а он мне: ни хрена! Быстрее просыпайся и выполняй мои потребности. Каков гад, а?

Никита и Илья сдерживались недолго. Алексей рассказывал так смешно и так заразительно, что они рассмеялись. Представили красочную картинку и чуть ли не покатились со смеху.

— Какая омерзительная история, — сквозь смех выдавил Илья.

— Да я тебе отвечаю: сон это был! Натуральный сон. Я сам охренел, пока в туалете зависал. Всё вспомнил до деталей и ржал как ненормальный.

— Хорошо хоть штаны не испортил. Ведь в парадной одежде спал, — улыбаясь, добавил Никита.

— В точку, — согласился Алексей. — Тогда бы это была катастрофа в квадрате.

Никита и Илья переглянулись. Позитивный настрой друга передался и им. И они оба поняли, что не могут на него ни сердиться, ни обижаться. Он всегда умел поднять им настроение.

— Кх-кх, — дипломатично покашливая, показалась секретарша. Она несла поднос с двумя крохотными белыми чашечками. Затем укоризненно посмотрела на опоздавшего и сказала тоном не допускавшим возражений. — За мной.

Ловко перехватив поднос одной рукой, она смело постучала в дубовую дверь.

— Войдите! — отозвался генерал-полковник Святкин.

Дверь тихо-тихо скрипнула. Секретарша прошла первой, оставив дверь открытой. Трое друзей нерешительно замерли перед входом. Затем всё же решились войти. И когда увидели того, кто сидел в гостевом кресле, когда рассмотрели его лицо, его погоны и осознали ранг, все трое замерли у порога.