Я тянула время. Сунула руку в кармашек платья, чтобы убедиться, что шар с магией хаотика на месте. Понять бы, в какой момент лучше разбить его, чтобы Йон выбрался на свободу.

— Зачем это всё?

Мой вопрос был ни к чему. Ответ я знала. Магистр Дромер говорил о целебном воздействии заклинания «рунной бабочки», если использовать формулу целиком. Последний рунолог отдаёт свой дар и собственную жизнь, а больной получает силу и здоровье. Илбреку старшему осталось совсем немного, чтобы получить «подарок», как он сам выразился. Вид у ректора был нездоровый, от слабости он уже не мог стоять, а госпожа Бэррис квохтала над ним, будто озабоченная наседка.

— Ты меня утомила, — искренне простонал Ди́ан, сжал мои плечи, встряхнул, снова подталкивая к стене с формулой. — Ты и твои подружки по дару. Всё хотите знать. До всего докопаться. Я еле сдерживался, чтобы не порвать вас на части. Пришлось притворяться, придумывать способы чтобы разжечь любопытство и притянуть тебя сюда. Дурацкое заклинание требует добровольного использования.

— Вы принуждаете. Вы силой привели меня в подземелье. Руна не сработает, — я ухватилась за призрачную надежду, что негодяи начнут сомневаться в ритуале.

Только вот вряд ли меня и Верику отпустят на свободу живыми.

— Ты добровольно спустилась в комнату. Условие соблюдено. Эта лаборатория зачарована целиком со всем, что тут есть. Стоит оказаться внутри и условие считается выполненным. Пришла сама и руны прочтёшь сама.

В наш разговор с Ди́аном вмешался ректор. Я стояла к нему спиной, но представила его змеиную ухмылку.

— Фраза будет завершена, и я исцелюсь, — с наслаждением произнёс он. —Подумай, больше никаких пропавших студенток. Принеси себя в жертву во имя жизни. Не долг ли рунолога поддерживать других магов? Так почему Руна Гавр не выполняет свою работу?

«Я к вам не нанималась!»

Во мне поднялась волна ярости и захотелось ответить грубостью, но сказала я совсем другое. Главное протянуть время.

— Я готовлюсь. Рунологам необходимо настроить свой дар. Ведь так, госпожа Бэррис? — спросила я наставницу.

Я не стала оборачиваться. Эти четверо так давно шли к своей цели, что укоряющий взгляд одной из жертв вряд ли проберёт их до глубины души.

— Сделай это, милая. Сделай! — в тоне «птички Пирр» было столько веры в меня, что я на несколько мгновений онемела от возмущения.

Все присутствующие искренне не считали нужным учитывать моё мнение или желание жить. Для них я была лишь инструментом, резцом рунолога, который может сломаться во время исполнения заклинания, но это ничего не значит — так, пустяк и побочный ущерб!

— Какой смысл пялиться на стену, Руна? Я знаю, что ты способна прочитать фразу, — прорычал «котик». — Ты собиралась стать лучшей, так докажи нам, что достойна высших баллов.

— Не хочу получить их посмертно! — я топнула ногой. — Ты убил Олли? Вы все убили Олли! Зачем?

Я услышала, как из горла анимага вылетел не то рык, не то смех.

— Она была слишком навязчивой и посмела много болтать. Дело двигалось медленно, а Олли влезала со своей раздражающей ревностью, угрожая всё разрушить.

Я не видела лица Ди́ана, но думаю, что он оскалился, показывая клыки. Не лично ли молодой Илбрек разодрал тело стихийницы, а потом оставил его в вольере дракорекса? Что ещё он сотворил с ней? Меня передёрнуло от омерзения.

— Горячая девица. Я наслаждался ею до самой последней минуты её жизни, — он будто прочёл мои мысли. — Мне будет не хватать Олли, точнее её тела. О, в постели она была готова на многое!

Я услышала, как Верика сдавленно пискнула, обернулась, думая, что Женталь мучает подругу, но пугающий хаотик стоял в стороне. Он всё время делал вид, что его совсем не интересуют бурлящие вокруг него страсти.

Верика тряслась и закрывала рот рукой, сдерживая себя. Казалось, она готова закричать или что-то сказать. Ди́ан сердито топтался на месте, взгляд горел изумрудным огнём, но на губах играла нахальная сладкая усмешка.

И она не выдержала.

— Ты же обещал! — с воплем Верика вскочила на ноги и набросилась на молодого Илбрека.

Я открыла рот от изумления — поведение Верики не вписывалось в мои представления о подруге. Госпожа Бэррис невольно вышла вперёд, прикрывая неуклюжим телом своего дорогого ректора. Женталь взирал на происходящее с ледяным спокойствием, разве что левая бровь чуть приподнялась. Помогать сыну Илбрека он явно не собиралась.

— Ты обещал! Обещал! — не своим голосом орала Верика. — Говорил, что Олли тебе не нужна! Что просто уберёшь её с нашего пути!

Она неистово колотила Ди́ана, что само по себе выглядело нелепо. Высокий и широкоплечий старшекурсник отнёсся к ударам хрупкой девчонки с иронией и легко оттолкнул от себя. Он презрительно прищурился, отряхнул и оправил куртку.

— Не льсти себе, малявка! Несколько поцелуев и ты решила, что я тебе что-то должен?! Ещё любовную магию пыталась ко мне применить. Да никакие заклинания не способны вызвать к тебе желания! Сиди себе в углу и не лезь! Ты своё дело сделала.

Анимаг рычал на опешившую Верику. Она стояла, закрыв лицо руками, худенькие плечи вздрагивали. Последние слова молодого Илбрека почти убили её.

— Но ты… Ты же… — у неё не выходило договорить фразу до конца.

— Отец простил тебе вступительный взнос в Академию. Чего ты ещё хочешь?!

У меня в голове разом спутались все мысли, но кое-что и прояснилось. Как я раньше не подумала о первой и единственной оплате за право пройти испытания? Я знала, что мама Верики никогда бы не собрала столько денег. Эти негодяи использовали девчонку, а Ди́ан ещё и обманул. Выходило, что между молодым Илбреком и Верикой ….

Нет! Невероятно! Но сейчас она еле держалась на ногах. Приступ прошёл, и силы покинули её. У меня сжалось сердце, когда я представила, что Ди́ан мог задурить бедняжке голову и воспользоваться наивностью моей подружки. Подружки ли? Не знаю, кто теперь для меня рыжая племянница вредной белки, но внутреннее чувство попранной справедливости придало мне сил.

— Ты мерзавец! Не трогай Верику! — сжав кулаки, я встала между ним и подругой.

Он ответил мне широкой ухмылкой.

— Сочувствуешь ей? А это она сбросила на тебя цветочный ящик. И докладывала обо всём. Не так уж много пользы, но сойдёт в нашем деле. Вспомни, кто тебе сказал про заклинание.

Я обернулась к Верике. О «Рунной бабочке» я слышала от Чибити, но именно Верика упомянула, что эти чары используются магами, а не просто красивое название.

— Твой отец на самом деле погиб? Или и в этом ты соврала мне?

Верика вытерла слёзы и покачала головой.

— Я не лгала. Всё было правдой. Мы с мамой не могли оплатить проверку на дар. Она пришла к ректору Илбреку, привела меня. Мы так просили, чтобы он позволил внести плату в рассрочку. Мне стыдно, что я согласилась помогать им, но договор… И Ди́ан… Он… — Верика снова всхлипнула.

И без слов было ясно, что «котик» воспользовался своим обаянием и силой убеждения анимагов, чтобы окрутить Верику. Они познакомились раньше, чем я узнала о существовании Верики и сына ректора.

— А как она дрожала, подбрасывая тебе в кроватку ядозуба — забавное зрелище, — не унимался Ди́ан.

— Прости, Руна. Они вынудили меня выполнять свои приказы, чтобы отработать долг. Тогда я не знала, какая ты. Ты всегда выручала меня, по-настоящему была добра, а я…

— Я не знаю, что тебе ответить, Верика.

Во мне боролись самые разные чувства. Я жалела глупышку, но предательство отозвалось болью в душе. Она пересказывала наши разговоры заговорщикам, участвовала в маскараде и запугивании. Как же иначе?! Я вспомнила о Чибити. Проболталась ли Верика о белке или смолчала? Ректор так упорно разыскивал свидетельницу ритуала. Ладно, не важно… Сейчас всё не важно, кроме ритуала в старой лаборатории и наших жизней.

— Всё это весьма мило, но вернёмся к делу, — напомнил о себе ректор Илбрек.

Я пожалела, что подумала о нём. Он тут же ввернул своё слово в наш разговор. Но куда деваться, раз уж мы все собрались в подземелье?