— Ты сегодня за главную? — интересуется Егор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, мы здесь проездом. Мы едем в клинику…

Беня копошится под столом, как крот.

— Вас подбросить? — склоняет голову набок Егор. — У меня обед простаивает.

Не думаю, что он привязан к обеду, и я не знала, что у них с Андреем какие-то общие дела.

Пройдя мимо Егора, Градский останавливается у выходящего на улицу окна и полностью выпадает из разговора, повернувшись к нам спиной.

Мне требуются усилия, чтобы не сверлить глазами его затылок. Даже если он превратится в мебель, я не забуду о том, что он здесь.

Сегодня на нас двоих явно побольше одежды, чем в последнюю встречу, но даже на расстоянии долбаных трех метров я все равно ощущаю в своем теле жар, мурашки и покалывание в кончиках пальцев.

С тех пор, как он вернулся, его так много, что у меня все шестеренки сбоят.

— У него сегодня не очень с пищеварением… — пытаюсь придумать достойную причину отшить предложение Егора.

— Обезвоживание? — предполагает он.

— Он заблюет тебе салон, — подает голос Влад, не поворачивая головы. — А блюет он по-королевски.

— Тогда я пас, — посмеивается Рязанцев.

— Может, сам хочешь нас отвезти? — выдаю с претензией Градскому.

Повернув голову, Влад смотрит на меня через плечо, и его глаза на секунду сталкиваются с моими. Мне этого достаточно, чтобы на секунду забыть, где нахожусь. Чтобы по клеткам промчался маленький пожар воспоминаний двухдневной давности.

— Нет, — тушит он этот пожар словом из трех букв.

Проглатываю царапающую горло обиду и прячу глаза от Рязанцева. Он, в отличие от Градского, пялится не отрываясь.

— Я так и думала. Джентльмены — исчезающий вид, — стараюсь звучать непринужденно.

Воздух в помещении звенит у меня в ушах и стрянет в легких.

Перевожу глаза с его затылка на дверь, потому что в кабинет входит Андрей.

— Моцарт, возьми такси. Катя, три кофе! И Олега ко мне, — на ходу разбрасывается он указаниями и направляется к своему ноутбуку.

— Я все-таки рискну, — обращается ко мне Егор. — Куда вас отвезти?

— Ты мне нужен, — говорит ему Андрей. — Останься, нужно кое-что обсудить.

Градский продолжает смотреть в пространство.

В этот момент ненавижу его сильнее, чем люблю. Он, видимо, тоже дает свое благословение Егору, ведь мне давно пора потрахаться, по его словам!

— Я позвоню, когда закончу, — говорю брату, выхватывая из сумки поводок.

Андрей рассеянно кивает в ответ и занимает свое место в кресле, которое я для него освобождаю.

Цепляю поводок к ошейнику и ухожу, не оглядываясь.

К глазам подкатывают слезы, но я глотаю их вместе со своей обидой на Влада. Он ведет себя неприветливо, отчужденно и слишком холодно. Слишком явно между нами проведена черта и горит знак «стоп», который Градский сам и вывесил.

На улице жарко.

Прячась под козырьком автобусной остановки бизнес-центра, пытаюсь вызвать такси, которое примет меня с собакой. Мне предлагают десятиминутное ожидание, и я соглашаюсь, усевшись на горячую от солнца остановочную скамейку, на которой, кроме меня, больше никого нет. Вытягиваю вперед ноги, ловя коленками радиоактивный ультрафиолет.

Беня хрипло и тяжело вздыхает, будто разделяя все мои тоскливые мысли.

— Сами справимся… — говорю ему, доставая из сумки маленькую бутылку воды.

Пою Беню с ладони, сквозь слезы радуясь тому, как нежно его шершавый язык щекочет мою кожу.

Подняв глаза вижу, как перед нами тормозит знакомый синий «БМВ», от вида которого сердце ухает в живот.

Через солнечные очки наблюдаю за тем, как спустя пару секунд стекло водительской двери опускается вниз.

Не делаю ни малейший попытки сдвинуться с места. Продолжаю сидеть, впившись глазами в лицо водителя и сжимая в ладони поводок, на конце которого болтается моя собака.

Влад молча смотрит на меня в ответ, и его умудренный спокойствием взгляд отстойно влияет на ритм моего сердца.

— Садись, — смотрит вперед, положив локоть на дверь.

Кажется, мне придется смириться с тем, что я не могу послать его к черту, даже когда очень хочется. Это не так страшно. Гораздо больше мне сейчас хочется послать к черту тот факт, что через месяц он уедет.

Я хочу забыть об этом хотя бы на минуту. Не думать об этом ночами, глядя в потолок.

Сейчас у меня получается. Я не думаю об этом, подходя к водительской двери низкого спортивного «БМВ» и глядя на Градского сверху вниз.

— Ты, кажется, не собирался нас везти, — буравлю глазами его мужественный профиль.

— Я невъебический альтруист, садись. — Смотрит в свой телефон, который держит свободной рукой.

Пальцы второй его руки расслабленно стучат по рулю, тело удобно расселось в кожаном кресле. Ткань белой рубашки обнимает тугой бицепс, натягиваясь на проступающих под ней мышцах и напоминая моему телу о том, сколько в его теле силы и энергии.

— Твое настроение не угадаешь, — говорю ему. — Почему ты передумал?

— Арина, — смотрит на меня. — Сядь в тачку.

Беня крутится у задней пассажирской двери, дергая поводок. Ему жарко, и ему плевать, в чью машину садиться. Он смотрит на меня выжидательно, потому что, в отличие от него — предателя, я не спешу садиться в эту машину.

У меня не так много вариантов, и возможность провести время с Градским тет-а-тет явно перевешивает все остальные.

Одним нажатием на экран телефона отменяю провалившееся где-то такси и, дернув за ручку, открываю для Бени заднюю дверь. Жду, пока с возней заберется в салон. Его пеленка осталась в машине Андрея, так что нам придется рискнуть.

Кусаю губы, пытаясь скрыть улыбку.

Это моя маленькая победа.

Градский здесь, несмотря на все свои долбаные принципы и полное отсутствие джентльменства.

Обхожу машину и сажусь на переднее пассажирское кресло.

— Блаженство… — комментирую удар охлажденного воздуха по своим коленям и плечам.

Бросив на меня говорящий взгляд, Влад плавно трогается с места.

— Куда нам? — спрашивает, деля свое внимание между дорогой и телефоном, в котором загружает навигатор.

Разглаживая ткань сарафана на бедрах, называю адрес.

Градский оборачивается через плечо, бормоча:

— Давай, Бенджамин, без фокусов…

— Просто поезжай быстрее, — советую я.

Он молча прибавляет скорости, плавно меняя ряды и обходя другие машины. Мимо проносится чей-то кортеж, которому Градский уступает дорогу.

Я занимаюсь тем, что бросаю на него короткие взгляды, впитывая каждое движение, мимику и запах салона. Один раз мобильник Влада звонит, но он отбивает вызов, продолжая держать телефон в своей загорелой ладони.

Сегодня он гладко выбрит. Ворот его рубашки расстегнут на две пуговицы, рукава закатаны, а пиджак висит на спинке водительского сиденья. От него пахнет новым резким древесным одеколоном. Этот запах заполнил все пространство машины и давит на мои легкие.

Он словно специально делает музыку громче. Будто намекает на то, что к разговорам не расположен. Я подхватываю игру в молчанку и проваливаюсь в свои социальные сети под популярные этим летом треки, которые режут мой слух.

Машина въезжает на парковку перед трехэтажным зданием небольшого офисного центра. Наша клиника на первом этаже, Влад паркуется прямо под вывеской с изображением счастливой морды кокер-спаниеля.

— Мы опоздали… — Отстегиваю ремень безопасности. — Надеюсь, примут…

— Примут, — отзывается Влад. — Если нет, отвезу в другую.

— Подождешь нас? — спрашиваю, затаив дыхание.

Откинув голову на сиденье, барабанит пальцами по рулю и, посмотрев на часы, произносит:

— Подожду.

— Спасибо… — смотрю на точеный профиль и выделяющуюся линию челюсти.

— У меня два свободных часа, — предупреждает, устало прикрывая глаза. — Иди.

В его голосе хриплые нотки, от которых под кожей собираются мурашки. У его голоса идеальный тембр. Низкий и богатый на оттенки. Я влюблена в его голос так же, как и в него самого.