Старик тихо сказал:
— Мою голову возьми.
— Твою башку и так возьму! — хохотнул С Маленьким Ружьем. — Не спеши. Отдашь золото — отпущу на все стороны! И башка твоя при тебе останется.
Они в упор смотрели друг на друга. Молчали. Наконец С Маленьким Ружьем отвернулся к окну, устало махнул рукой, вяло пробормотал:
— Ладно, иди. Завтра продолжим.
Он уставился в черную пустоту ночи. Быть может, в этой пустоте он увидел полуголого седобородого попа. В девятнадцатом году на реке Конде он выколачивал золото из местного попа-бородача. Дело было по первому снегу. Батюшку обвязали веревками и окунали в обледеневший омут. Затем вытаскивали и спрашивали: «Где золото?» Батюшка, стуча зубами, вздымал к нему обезумевшие от ледяной воды очи и хрипел: «Видит бог — нет золота! Нет, нет!..» — «Ах, ты еще богом грозишь! — визгливо кричал главный золотовыколачиватель, тыча маузером в лицо попа. — Ну-ка, ребята, еще разик окунем!» И такие же юнцы, как и он сам, с гвалтом подхватывали батюшку и швыряли в омут. А тот, выныривая из воды, все хрипел: «Господи, спаси раба твоего грешного!..» А главный деревянно хохотал в бородатое лицо попа: «От дуролом — чо захотел! Не у господа, а у меня спасенья проси, дуролом! У ме-ня-я!..» Быть может, тогда он впервые ощутил сладостную силу неограниченной и бесконтрольной власти над людьми: хочу — казню, хочу — помилую. А могло ли быть золото у батюшки бедного сельского прихода?! Это его не интересовало: другие-то припрятывали, у других-то выколачивали кое-что. А коль один и пострадал по ошибке — так что теперь с того. Не может власть ломать шапку перед каждым. Ее, власть-то, все должны почитать. А самое верное почитание только через страх, только через боязнь. Поэтому и рвался на подавление Казымского восстания в 1934 году. Остяков в страхе нужно держать. Это самое верное средство. Не будет страха, так еще чего-нибудь захотят, еще чего-нибудь затребуют.
Между прочим, страх и для настырного русского мужика пользителен. На всех врагов он пользительно действует. Мало ли вокруг «врагов народа»?! Нет, немало их. Правда, однажды в нем шевельнулось что-то похожее на сомнение. Это когда получил указание выдать три сотни. А сроки — довольно сжатые. Мелькнула невольная мысль: где их взять?! Три сотни!.. Это впервые, столько еще ни разу не требовали. Район по территории огромный, а по населению? Можно сотни верст проехать и не встретить жилья. Вот когда в нем что-то вздрогнуло. Возможно, смутило даже не количество, а сроки. За неисполнение в сроки, это он хорошо усвоил, можешь самолично угодить в те же три сотни. Бывало и такое. Сосед с западного района, бедолага, то ли пожалел кого, то ли в сроки не уложился, то ли еще чего-то вовремя не сообразил, в общем, сам попал туда же, откуда нет возврата. Нет-нет, он не хотел участи соседа. Надо найти что-то свое. Кладовую, что ли, какую-то нужно сделать. И он крепко задумался. После долгих размышлений он взял листок и старательным почерком составил для себя следующий документ.
Враги народа
(Русские)
I. Бывшие.
1. Дворяне, их родственники — учинить розыск!
2. Уездное начальство, их родственники — имеются,
3. Церковники, их родственники — имеются.
4. Купцы, богачи, их родственники — имеются,
5. Кулаки, их родственники — имеются.
6. Колчаковцы, их родственники — част. имеются, но розыск учинить!
7. Участники мятежа (кулац. эсер.) — част. имеются, но розыск необходим!
II. Вредители соцстроительства, их пособники, родственники — будут.
III. Вредители, руг. Товарища ... и Соввласть — найдем, разыщем.
IV. Спецпереселенцы — имеются, еще прибудут
V. Протчие, с родственниками — тоже будут.
Враги народа
(Остяки)
I. Бывшие
1. Князья (титулы от Катьки и протчих), их роды — имеются, но розыск учинить!
2. Князьки местные, их роды — имеются.
3. Богачи, купцы, их роды — имеются.
4. Старшины, старосты, их роды — имеются.
5. Участники Казымского восстания, их роды — имеются, но розыск усилить!
6. Пособники белогвардейцам, Колчаку, кулакам-мятежникам, их роды — должны быть, учинить розыск!
II. Шаманы, идолопоклонники, их роды — имеются.
III. Вредители соцстроительства, их роды — будут.
IV. Вредители, руг. Товарища ... и Соввласть, их роды — будут, найдем, ответят.
V. Протчие враги, их роды — будут, ответят.
Он перечитал свои записи и остался доволен собой. Он рассчитал с учетом всех мелочей. Впрочем, в его работе, как он полагал, нет мелочей. Все значительно, все важно. Сколько и откуда брать. Сколько ему должен районный центр, каждое село, каждая Река, каждый род. Брать, учитывая время года. Откуда летом, откуда зимой, откуда весной или осенью. В зависимости от вида транспорта и отдаленности — олени или кони, лодка или катер. Кого брать первым, кого немного позже. Для этого он составил списки под номерами 1, 2, 3 и так далее. Отдельно для русских и остяков. В список остяков № 1 поставил шаманов — верная добыча, поди разберись, у кого есть это шаманство, а у кого нет.
Прикинул, учитывая естественный прирост вверенного ему народонаселения, три сотни, в общем-то, сущий пустяк. При таких темпах, проживи он хоть тысячу лет, ему обеспечен хлеб, обеспечена работа. Враги не переведутся. Хватит их на его век. Чем их больше — тем, искупая свою вину, большую пользу они принесут на соцстроительстве, тешил он себя мыслью. Он поставлял рабочие руки на лесозаготовки, рыбопромысел, строительство железной дороги по тундре и на другие объекты Крайнего Севера. Кто их готовит, кто все это делает для народного хозяйства? Он, один…
Отправив один список, нужно готовить другой. Управившись со вторым, необходимо браться за третий. Непростая эта работа, но нужная, размышлял он. Подспудно он чувствовал, что острая нужда в нем будет до тех пор, пока есть они, «враги народа», его подопечные. Значит, надо распоряжаться ими по-хозяйски, разумно, планово, чтобы не иссякал их поток, чтобы на все непредвиденные случаи они были под рукой. Он из них сделает такого «врага», какой потребуется. Он знал, что верхи особо ценят эту его хватку… Тогда, после трехсот, перечитав записи, он вконец успокоился: будут «враги народа» — будет он.
Сейчас он оторвался от завораживающей черноты ночи, обернулся. Возле двери стоял Нерм-ики, Степан-старик.
— Чо ишшо? — резко бросил через плечо, отворачиваясь.
— На Межземельную гриву человека послать надо, — глухо сказал старик. — Там люди ждут, без еды остались.
Помолчав немного, он выдал главный довод в пользу, как ему казалось, охотников Межземельной гривы:
— Там на Государство промышляющие люди.
— Не подохнут, остяки живучи! — усмехнулся С Маленьким Ружьем. — Пока твое дело не закончим, никто туда не поедет. Понял?
Старик кивнул.
— Иди!
Старик неспешно повернулся и так же неспешно вышел.
В крохотном закутке Колхозного дома его ждала семья. К еде он не прикоснулся, только выпил кружку чая. Все поняли, что дела семьи плохи. Перекинулись несколькими словами и снова замолчали.
Молчали в потемках.
— Я к нему пойду, — сказала младшая, Федосья.
— Нет! — твердо отрезал старик. — Тебе еще жить надо.
— Милый Торым, где ты есть! — простонала старшая, Аксинья. — Неужели наше горе не видишь?! Где ты есть?!
Безногий сын Галактион лишь вздыхал тяжело.
Детей Степана-старика вызвали в поселок по «делу отца». Они не могли выехать никуда без разрешения С Маленьким Ружьем, которого теперь в разговоре называли Он. Особенно женщины побаивались произносить его имя вслух.
— Он сильнее Торыма, — сказал Галактион и повернулся к старшей сестре. — Перестань, Аксинья.
Аксинья через силу подавила тяжкий стон.
Ни нар, ни топчанов не было. Спать легли прямо на полу, подстелив всякое тряпье.
