Мамед, не переставая, кивал головой. Только когда Беспалый упомянул о деньгах, он скривился и хотел возразить. Но Беспалый так на него посмотрел, что Мамед только вздохнул и снова закивал.

Беспалый встал и пошёл на корму. На ходу бросил Мамеду:

— Сиди тут. За мной не ходи.

Мамед проводил его взглядом и облегчённо вздохнул. Потёр руки.

— Что будем делать? — еле слышно прошелестел Толька.

Костик стоял, сжимая в руках какой-то металлический прут, подобранный на палубе. Мысли были чёткие и ясные. Он понимал, что они влипли в историю — хуже не придумаешь. Малейшая неосторожность, их заметят, и тогда… Жутко подумать. Такие типы цацкаться не станут. Бр-р-р! Костик передёрнул плечами. Но об этом лучше не думать. И он сказал:

— Теперь он от нас не уйдёт. За ночь не успеет спрятать. Дай-ка мне ракетницу.

Толька безропотно отдал. Горячая рубчатая рукоятка плотно влипла в ладонь, и Костик сразу почувствовал себя увереннее.

Наверное, он шептал слишком громко, потому что Мамед повернул голову и привстал.

— Если заметят, бежать в разные стороны, — торопливо приказал Костик, — я буду стрелять прямо в лицо, прыгнем в воду, заплывём в пробоины, там не поймают.

Мамед встал и медленно пошёл в их сторону. Мальчишки попятились.

Раздался пронзительный скрип. Мамед вздрогнул и завертелся на месте.

Притаившись в тени, мальчишки видели, как он стоит, — толстогубый, обрюзгший и такой перепуганный, что Костик улыбнулся.

«Трус проклятый, — подумал он. — Боишься, трус проклятый!»

Кряхтя, подошёл Беспалый. В руках он держал длинный узкий ящик. Ящик, видно, был не лёгонький — на лбу Беспалого вздулась толстая жила. Он натужно дышал. Ящик был точь-в-точь такой, как в крепости.

— Скорей давай, скорей, — заторопился Мамед, — здесь кто-то есть. Кто-то ходит, понимаешь.

— Страх твой ходит, балда. Это же я шёл, — ответил Беспалый, но медлить не стал. Быстро вытащил из кармана верёвку, обвязал ящик. Мамед прогрохотал сапогами по трапу вниз. Беспалый осторожно перевалил ящик через борт и стал опускать.

— Ты только в свою лодку принимай, а то со страху перепутаешь, — прохрипел он.

Слышно было, как ящик стукнулся о дно лодки. Беспалый огляделся — не забыл ли чего, — потом отвязал верёвку и стал спускаться.

— Теперь быстро, — сказал Шурка, — как только отплывут немного, — мы за ними. Только надо наискосок. А то увидят. Мы с Костиком пойдём за Беспалым: надо узнать, где он живёт. Ты, Толя, побежишь к чалдонам, всё расскажешь.

— Хорошо, что лодку завели в пробоину, а то была бы нам крышка, — сказал Толик, — Мамед бы её сразу узнал.

— Ты погоди радоваться, они ещё здесь, — ответил Костик.

Мальчишки ползком подобрались к борту, осторожно свесили головы. Лодок в густой тени почти не было видно, да к тому же и луна на минуту спряталась. Было слышно, как вставляют в уключины вёсла.

Вдруг Толька поднял голову:

— Слышите, ребята?

— Что?

— Послушайте.

Костик прислушался. Ему показалось, что где-то далеко работает мотор. Звук то появлялся, то совсем затихал.

Очевидно, в лодках тоже услышали. Там засуетились, резко оттолкнулись и стали бешено грести к берегу.

— Где-то катер ходит. Это пограничники. Стреляй, Костик, стреляй скорей! — прошептал Толька.

Костик посмотрел на ребят, потом на ракетницу.

«Вот оно, — подумал он, — вот когда она пригодилась. Теперь всё решится».

Он вскинул руку и нажал курок. Над ухом грохнуло, зашипело и, оставляя дымный след, ракета ушла в небо, вспыхнула там багровой звездой.

На мгновение она ярко осветила море, «Эмбу» и две чёрные лодки.

В лодках от неожиданности перестали грести. Ребятам показалось, что они сейчас повернут назад.

Тогда всё. Пощады не будет. Но через секунду Беспалый и Мамед ещё яростнее налегли на вёсла.

— Удирают, гляди, удирают! Боятся! Они ведь нас боятся! — завопил Шурка. — Стреляй ещё, Костик, стреляй!

Костик перезарядил ракетницу.

— Дай мне, — попросил Шурка.

Моторы теперь были отчётливо слышны, звук их стремительно приближался.

Зелёная ракета выхватила из темноты отставшую лодку Мамеда. Беспалый сильно вырвался вперёд.

— Уйдёт, гад, — пробормотал Костик.

От возбуждения он пританцовывал на месте. Руки так сжались в кулаки, что ногти впились в ладони.

Ракета с шипеньем врезалась в воду. Шурка передал ракетницу Толику. И снова всё вокруг стало зловеще-зелёным. Закачались чёрные тени лодок. Ярко блеснуло Мамедово весло. Ракета погасла.

И в тот же миг ночь рассек надвое луч прожектора.

Узкий, голубоватый, он, как громадный палец, пошевелился, качнулся влево, вправо и уткнулся в лодку Мамеда.

Моторы взревели совсем рядом, и наперерез лодкам, приседая кормой на высокий бурун, вылетел пограничный катер — морской охотник.

Мамед бросил вёсла и медленно поднял руки.

Катер подошёл к нему, замер на миг и тут же рванулся дальше, держа в луче прожектора Беспалого. Мамеда в лодке уже не было. Беспалый грёб изо всех сил, но, по сравнению со стремительно летящим катером, казалось, что он стоит на месте.

Неожиданно он бросил вёсла, вскочил и выстрелил два раза. Прожектор погас.

Катер, не снижая скорости, нёсся вперёд. Вспыхнул прожектор поменьше. В его слабом жёлтом свете лодка с Беспалым виднелась расплывчато, сливаясь с волнами.

Казалось, ещё немного — и катер перережет острым носом лёгкую лодку.

Беспалый прыгнул в воду.

И тут же, резко погасив скорость, описав плавную дугу, катер подошёл к нему.

Снова вышла луна. Было видно, как два матроса, перегнувшись через борт, втащили Беспалого и поволокли, как мешок.

— Вот это да! — восхищённо сказал Толька. — Вот это работа!

— Здо́рово! — подтвердил Костик.

Они прыгали по палубе и орали от переполнявшего их восторга.

Ещё десять минут назад мальчишкам казалось, что они одни в этой ночи, одни против двух негодяев, против двух сильных и жестоких врагов.

И ребята приготовились ко всему. Что говорить, им было страшно. Но просто так, за здо́рово живёшь, они бы не сдались. Уж это точно. Они приготовились драться. Эта ночь была для них экзаменом, испытанием на звание Человека. Это ничего, что они ещё мальчишки. Тут уж дело не в возрасте. У каждого человека бывает в жизни момент, когда он должен держать ответ перед самим собой. Они выдержали испытание.

Вряд ли они понимали это до конца и уж, конечно, так они не думали об этом. Просто они приготовились драться.

Они точно знали, что могут надеяться только на себя.

И вдруг всё перевернулось. Больше не надо ждать беды. Некого бояться.

Мальчишки орали что-то непонятное, орали просто так, потому что молчать было никак невозможно.

Катер развернулся и на малой скорости подошёл к «Эмбе».

Слабый желтоватый луч прожектора скользнул по надстройкам, пополз по палубе и, осветив мальчишек, остановился.

Со стороны это, наверное, было странное зрелище: на искорёженном, полузатопленном корабле, ночью, далеко от берега, подпрыгивали, размахивали руками три маленькие фигурки, будто исполняя какой-то неведомый дикарский танец. При этом они ещё и вопили во всё горло.

Было чему удивиться морякам.

— Эй, на «Эмбе»! Живо на катер! — прогремел над морем усиленный мегафоном строгий голос.

— Мы сейчас! Погодите! Только лодку отвяжем, — закричал Шурка.

Мальчишки ссыпались по трапу вниз. Очевидно, прожектор направили прямо в пробоину — внутри корабля стало светло.

Без труда отыскали лодку. Уселись, чуть не перевернув её в спешке. Им всё казалось, что катер не дождётся и уйдёт.