– Что всё-таки с ним такое? – в конце концов не выдержал и спросил он.

– Все дело в сердце труса, которым я его одарил. Вместо того, чтобы сообщить ему необходимую осмотрительность, на что я рассчитывал, оно переполняет его всего страхом.

– Но если он такой трус, как же он отправится совершать свой подвиг?

– Боюсь, он на него вообще не выступит, – сознался Аззи. – Я пытался воодушевить его, но это не сработало. Похоже, я проиграл еще до начала состязания.

– О Господи! – выдохнул Гавриил.

– Можно сказать и так, хотя я бы выразился иначе.

– А как же турнир… ну, вот эта сказка, которую вы хотели представить?..

– Накрылась медным тазом, сыграла в ящик… ну, и так далее.

– Вряд ли это справедливо, – заметил Гавриил. – Но что же вы так сразу и сдаетесь? То есть, я хотел сказать, блин, можно ведь с этим что-то поделать?

– Ему могла бы помочь твердояица. Но наши умники из Отдела Снабжения, похоже, не особо стараются ее искать.

– Что, правда? Вот ведь засранцы какие, прости, Господи, мой грешный язык. Дайте-ка я посмотрю, что могут сделать наши.

Аззи потрясенно уставился на него.

– Ты предлагаешь достать для меня твердояицу?

– Именно так, – подтвердил Гавриил.

– Но тебе-то какая выгода?

– Позвольте мне самому об этом беспокоиться, – улыбнулся Гавриил. – Вы с такой добротой и радушием встретили меня в вашем замке – я просто обязан отплатить вам чем-нибудь. И потом, шоу должно продолжаться, не правда ли?

Гавриил встал, пригнув голову, ибо сидели они в низенькой, увитой виноградом беседке, полез в карман и достал из него пластиковую кредитную карту – очень похожую на ту, что получил Аззи, только не черную, а белую. На лицевой стороне ее красовались изображенные золотом звезды и созвездия в том положении, которое им предстояло занять в конце Тысячелетия. Гавриил огляделся по сторонам в поисках подходящего слота, но не нашел ни одного.

– Давайте прогуляемся, – предложил он. – Может, найдем банкомат по дороге. Ага… вон, благородный лавр. Лавр всегда подходит, – он нашел на древесном стволе трещину побольше и вставил в нее карту.

– И что должно произойти? – спросил Аззи.

– Подождем минутку, – сказал Гавриил. – пока установится связь. Видите ли, для передачи запросов ангела Сил Света это место не самое обычное.

– Как, кстати, дела с вашим готическим собором? – поинтересовался Аззи.

– Стены заметно выросли.

Спустя минуту послышался негромкий хлопок, потом перезвон колокольчиков, за которым последовал торжествующий трубный глас. И вскоре появился курьер небесной службы доставки: молодая блондинка в белоснежном хитоне, открывавшем взору Аззи достаточно, чтобы тот оценил ее прелести и сделал вывод, что с ней, возможно, стоило бы полюбезничать. Он даже принялся мурлыкать себе под нос старинную песенку под названием «В ночь, когда ангел повстречался с грешником» и придвинулся к ней поближе.

Ангел-курьер шлепнула его тетрадкой со списком адресов.

– Не валяйте дурака, – произнесла она тоном, не оставлявшим сомнений в том, что внимание Аззи не было ей неприятно. – Чем могу помочь? – обратилась она к Гавриилу.

Аззи начал, было, объяснять красотке, чем именно она могла бы помочь ему, но Гавриил, нахмурившись, перебил его.

– Мне, дорогая моя, нужно некоторое количество травки под названием твердояица, используемой смертными для храбрости.

– Насколько я понимаю, травка эта нужна тебе для смертного, ибо по виду твоему я могу заключить, что нехватка храбрости тебе не грозит?

– Спасибо за комплимент, – ухмыльнулся Гавриил. – Хвала Господу!

– Воистину, хвала Ей!

– Что? – поразился Аззи. – Я всегда полагал, что…

– Мы называем Высшее проявление Добра то «им», то «ей» по очереди, – пояснил Гавриил.

– Порой мы используем даже местоимение «оно», – добавила курьер. – Не то, чтобы мы считали Ее среднего рода; просто стараемся избежать предвзятости.

– Неужели вы не можете выбрать что-то одно? – удивился Аззи.

– Это непринципиально, – заверила его курьер. – Высшее Добро стоит над половыми различиями и сексуальностью вообще.

– Ну, нас учили другому, – сказал Аззи. – Если верить нашим ученым умам, сексуальность – наивысшее проявление Зла, особенно если это здоровое, бодрое Зло… И я мог бы доказать это тебе, детка, – добавил он чуть хрипловатым голосом, к которому добавил для вашего эффекта аромат мускуса.

Курьер нахмурилась, провела рукой по волосам и повернулась к Гавриилу.

– Не могли бы вы приструнить этого своего злобного духа, который подъезжает ко мне со столь откровенными намерениями?

– А, этого? – улыбнулся Гавриил. – Это же Аззи. Он демон, ему по статусу положено так себя вести. От них ведь только того и ждут: бесцеремонности и сексуальности. Он, бедняга, просто не умеет по-другому. Однако же отказывать в возможности покаяния нельзя даже демонам.

– Слава Господу! – заявила курьер.

– Воистину, слава Ему! – вторил Гавриил.

– Послушайте, – не выдержал Аззи. – Нельзя ли повременить немного с осаннами и заняться необходимым мне растением? А потом можете упражняться в благочестии сколько вам угодно.

– Фи, как гадко! – возмутилась курьер, краснея и отводя взгляд. – А насчет твердояицы сейчас узнаю. Ждите меня здесь.

Она исчезла. Надо сказать, даже это вышло у нее изящно.

– Курьеры у вас посимпатичнее наших будут, – признал Аззи.

– Это все потому, что, согласно правилам Добра, все существа равны, – объяснил Гавриил. – Хотите, раз уж нам все равно приходится ждать, я ознакомлю вас с основными положениями нашей доктрины?

– Даже не пытайся, – замотал головой Аззи. – Я лучше сплющу рыло на минутку-другую.

– И вы сможете уснуть? Даже в такой ответственный момент?

– Зло, как известно, не дремлет, – отвечал Аззи. – Ну, разве что на сытый желудок.

Он закрыл глаза. Вскоре дыхание его сделалось медленным, размеренным, из чего следовало, что он спит – ну, или очень умело притворяется.

Предоставленный самому себе Гавриил вознес пространную молитву о спасении и перерождении всех существ, даже демонов. Ко времени, когда он, наконец, закончил, вернулась курьер.

– Вот, достала вашу твердояицу, – объявила она, протягивая Гавриилу бутылочку, содержимое которой переливалось оттенками красного, фиолетового, желтого и синего.

– Отлично, – восхитился Гавриил. – Спасибо огромное. Не могу выразить, как выручили нас твои доброта, щедрость, готовность помочь…

– Завязывай с экивоками, – перебил его Аззи. – И все же спасибо, детка. Если вдруг передумаешь…

Прежде, чем он договорил, курьер состроила недовольную гримаску и исчезла. А Аззи поспешил на кухню дать Фрике наставления, как подмешать твердояицу в суп-пюре Прекрасному Принцу. При всей благодарности, которую он испытывал к Гавриилу, его не оставляли подозрения. С чего это ангел вдруг взялся помогать ему? Может ли благородство служить достаточным мотивом? Способны ли ангелы на коварство? И вообще, что затевает Гавриил?

Твердояицу скормили Принцу в тот же вечер, и Принц сразу же выказал изменения к лучшему. За несколько следующих дней он заметно усовершенствовал свои навыки в фехтовании, да и агрессивности в нем добавилось. Куклы его больше не интересовали.

В общем, все шло к тому, что Аззи уже мог знакомить его с предстоящим ему испытанием.

– Я хотел бы поговорить с тобой о твоем будущем, – сообщил он Принцу как-то вечером, когда они сидели в гостиной.

– Да, дядя?

– Помнишь, я рассказывал тебе о Спящей Красавице? Так вот, настало время двигаться в ее направлении.

– Во дворец к ее родителям?

– Не сразу. Сперва тебя ожидает замечательное приключение.

– Все это очень мило, дядя. Только я никак не могу взять в толк, зачем это мне искать ее, и целовать, и все такое?

Аззи постарался придать голосу предельно пророческий тон.

– Так предначертано, мой мальчик, что пробудить ее от сна может единственно поцелуй истинного любящего ее юноши.