Она пробралась к столику сквозь толпу.

— Я выполнила свои обязанности и исполнила свои песни, — сказала она. — И сейчас я хочу пойти домой и проспать три дня, — её глаза сверкнули. — Думаю, я это заслужила.

— Думаю, да, — ответил он. — Я провожу тебя.

Казалось, на улице стало холоднее, чем было, когда он приехал. Холодный воздух подействовал на Винтера почти сразу, и он осознал, что выпивка на голодный желудок существенно на нём сказалась. И не на нём одном: Иви угрожающе покачнулась и врезалась в него. Винтер едва успел вскинуть руки и удержать её в вертикальном положении.

— Осторожнее, — хрипло произнёс он. — Ты пьяна.

Иви залилась смехом.

— Как и ты!

Она дёрнула руку в том месте, где раньше были наложены узы.

— Знаешь, из нас вышла неплохая команда. Мне почти жаль, что всё закончилось.

Он скрестил руки.

— Почти?

Она его не слышала.

— Ты хороший парень, Адептус Экземптус Рафаэль Винтер, — она внимательно на него посмотрела. — И у тебя правда самые поразительные голубые глаза. Они цвета Средиземного моря в солнечный день, — она придвинулась ближе. — Или ляпис лазури, — она поднялась на цыпочки, чтобы получше рассмотреть. — Знаешь, в Италии и Испании Прекрасный принц известен как Голубоглазый принц.

Винтер посмотрел на неё сверху вниз, и в груди возникло странное щемящее чувство.

— Ты слишком восхитительно упряма для того, чтобы быть Золушкой, — сказал он ей. — Ты гораздо круче, чем она. Никакая злобная мачеха не заставит тебя быть служанкой, — он остановился, осознавая, что начинает нести чушь. — И тебе не нужно волшебное бальное платье, чтобы быть красивой.

Иви улыбнулась.

— Уж лучше тогда Спящая Красавица. Она мне больше по душе.

Винтер рассмеялся.

Иви подняла брови.

— Не потому, что она провела так много времени в постели, а из-за того, как её спасли.

Немного сбитый с толку, Винтер уставился на неё. Иви цокнула языком.

— Может, это тебя нужно спасти.

А потом она поцеловала его.

***

— Винтер! — голос проник в его сон. — Винтер!

— Ммм, — он сонно открыл глаза. На краткий миг он почувствовал себя чрезвычайно удовлетворённым. Иви смотрела на него сверху вниз, волосы её были взъерошены, губы слегка припухли. Он не думал, что видел в жизни что-либо более прекрасное. И в тот момент он понял, что на её лице отражался ужас.

Он резко сел. Иви стиснула в руках одеяло.

— Привет, — произнесла она. Она выглядела как никогда смущённой, и это даже считая поход в спортзал в то первое утро.

Он нахмурился от пришедшей в голову мысли. Она помнит прошлую ночь? Они оба были навеселе. Он застыл. Неужели он воспользовался ей? По венам пробежал холодок.

Иви заглянула себе под одеяло, затем к нему. Она пыталась улыбнуться, но было очевидно, насколько она ошарашена тем, что на обоих ни нитки.

— Привет, — сказал он и прочистил горло. Чёрт. — Эм, — всё шло не очень хорошо. — Что ж.

— Что ж, — она провела языком по губам. Иви выглядела не столько расстроенной, сколько невероятно сконфуженной. С упавшим сердцем Винтер понял, что она смущена.

Желая сделать что угодно, лишь бы она почувствовала себя лучше, он слегка отодвинулся.

— Вероятно, нам не стоит никогда об этом упоминать.

Иви горячо закивала.

— Совершенно верно! — сказала она, ухватившись за его слова с обескуражившей его поспешностью. — Этого никогда не было.

Она отодвинулась к краю кровати. Винтер опустил взгляд. Он был круглым идиотом.

Без предупреждения Иви сдёрнула одеяло и, завернувшись в него, помчалась в ванную — чтобы сбежать от него, подумал Винтер. Она захлопнула за собой дверь. Винтер вздохнул и отвернулся. Ему нужно отыскать свою одежду и убраться отсюда. Очевидно, что Иви полна сожалений. Он не мог смотреть ей в лицо, когда его чувства были совершенно противоположными.

Он наклонился поднять брюки. Брутус неторопливо подошёл к нему и потёрся головой об его ноги, прежде чем усесться и посмотреть на него прищуренными глазами.

— Проблема, — проговорил кот, — часто возникающая у партнёров с разными характерами, заключается в том, что на следующее утро никогда нельзя быть уверенным, будут ли они испытывать чрезмерный восторг или чрезмерный ужас, не дающий им выразить свои мысли.

Затем он подмигнул.

Продолжение следует…