«Ах! Боб, останови собаку! Она напала на Кёна!»

Контролер, услышав крики и рычание Рогаша, попытался обернуться, но Боря не выпускал его из своих медвежьих объятий, непрестанно тыкая в пустое пространство и голося почище Марты:

«ТАМ ВОР, БЫСТРЕЕ, ЛОВИ ЕГО!»

Кён проворно забежал за спину врача и теперь с довольным видом наблюдал за «злобной тварью», несущейся на всех парах прямо на женщину. Затем, воспользовавшись повсеместным хаосом, незаметно для остальных подошел к шкафу с инструментами. Вот они, на второй полке, завернуты в полотно — то, что нужно. Быстро достал нужный инструмент и спрятал его в заранее подготовленный кармашек.

Цель достигнута, но не без жертв: когда Боб сумел-таки отвязаться от «спятившего» пациента и заорал в палату. «Рогаш, ко мне!», зверюга уже опрокинула Марту всем своим немаленьким весом на землю.

Пёс прекратил дурачиться и, виновато опустив морду, пошёл к хозяину.

Марта, отряхиваясь, в ярости поднималась с пола и уже набрала в грудь воздуха, чтобы высказать всё, что думает по поводу всяких невоспитанных комков шерсти и их хозяевах, а Боря по прежнему пытался убедить контролера в невидимом похитителе провизии.

«Какой нахрен вор? Ты что, ебанутый? Отпусти меня!» — не выдержав, заорал Боб.

Женщина же грозно пошла в наступление, вперив руки в бока:

«Твоя псина совсем озверела! Она хотела покусать Кёна и напала на меня! Чтобы больше я её тут не видела! Уму непостижимо…» — она буквально задыхалась от возмущения.

«Ну что ты! Уверен, Рогаш не будет нападать просто так! У него наверняка была на то причина!» — тут же вступился за любимца Боб, но все же потребовал объяснений от виновато потупившегося пса: — «Рогаш, ты что творишь? Почему ты гнался за Кёном? Вы же друзья!»

Как раз на сцену вернулся Кён и кинул собакену булку, в которую тот тут же с аппетитом вгрызся.

«Он, оказывается, не хотел на меня нападать, просто почувствовал сдобу, вот и погнался за ней.»

Поняв причину «агрессии» пса, Боб сменил гнев на милость и ласково потрепал друга-сластену по ушам. Обернувшись к Марте, миролюбиво произнес:

«Я же говорил, что у него была на то причина.»

Вот только женщина не собиралась так просто закрывать конфликт и по-прежнему враждебно фыркнула:

«Все потому, что его идиот-хозяин не кормит своего пса должным образом!»

Бобу нечем было крыть, поэтому он переключил свое внимание на другого «спятившего»:

«И какого черта ты орал?»

Боря, состроив самые честные глаза, уже спокойнее пожаловался:

«Там человек нес палку колбасы, я видел это! Это был раб!»

«Колбасу? У нас тут такого добра отродясь не водится! Придурок, протри глаза!» — демонстративно покрутил у виска, а затем повернулся к Марте с ехидной улыбкой: — «Ты говоришь, что я не кормлю пса, а твоим пациентам тут повсюду еда мерещится! Это кто тут кого еще не кормит должным образом!?» — победно припечатал Боб.

«Ой, всё.» — буркнула врач, так и не найдя, что ответить, но и не желая оставлять последнее слово за торжествующим контролером, и ушла в свой кабинет, громко хлопнув дверью напоследок.

В палате всё было, как обычно: стол, 10 кроватей, яркая лампа.

Боря важно кивнул прилёгшему Кёну, тот кивнул в ответ. Они поняли друг друга без слов. В отличие от Майка, который снова оказался не у дел, но и беспокоиться ему об этом было некогда: он опять почувствовал себя хреново и завалился спать. Через пару часов принесут ужин, и сразу после еды их выпроводят из этого санатория обратно на рудники, так что не стоит терять время даром, надо хорошенько отдохнуть.

Когда бушующая Марта слегка успокоилась и соблаговолила сменить гнев на милость, Боб рассказал ей вкратце о случившемся. И о том, что Кён будет лежать в палате столько, сколько потребуется времени для доставки вещей Мартина.

После Боб ушёл обратно работать.

Кён устало прикрыл глаза. Опять серое пространство. Маленький комок лазурного цвета находится в 10-и метрах. К нему тянет, но Кён не торопится приближаться. Опытным путем он уже выяснил, что, стоит коснуться сферы — и начнется сон, а за ним и «размагничивание» метки, чего в данный момент никак нельзя допускать. Руки так и чесались запустить Синергию для апгрейда тела, но была опасность, что Мартин мог наложить какую-то специальную формацию для отслеживания. В итоге, он просто лежал в этом пространстве, ожидая ужин.

Наступил вечер. Кухарка принесла скудный паек, а вслед за ней пожаловал Моб, забрать «работничков». Он приволок с собой какую-то засахаренную булочку — предназначавшуюся, по-видимому, Кёну, дабы задобрить сим проявлением великодушия строгую Марту.

«А, это ты…» — холодно «поприветствовала» его врач.

От её тона, казалось, вода в кране могла замерзнуть. Моб, поежившись, поспешил к Кёну и сунул тому под нос подарок, пробурчав на одном выдохе:

«Ты извини меня за тот раз.»

Никакого раскаяния ни в глазах, ни в голосе, лишь пристальный выжидательный взгляд в сторону наблюдающей за всем этим фарсом красивой женщины.

«Принято.» — в тон ему ответил Кён.

Особого желания потакать жестокому контролеру не было, но парень решил, что, все же, врагов наживать в этом мире ему еще рановато, а потому, поколебавшись, все же взял булку и даже откусил приличный кусок, показав большой палец в качестве одобрения.

Моб уже хотел вмазать зарвавшемуся сопляку, но, увидев, что Кён ему подыграл, успокоился и обернулся к врачу. План сработал — на лице Марты теперь не было привычного ледяного выражения, появлявшегося всякий раз в присутствии Моба. Настроение контролера тут же взлетело до небес.

«Я пришёл за пациентами.» — тихо произнес Моб.

«Хм, хорошо.» — она отвернулась. Лицо её смягчилось. {Сам пришёл за пациентами, чтобы извиниться перед Кёном при мне… Ну что за настойчивый дурак.}

Боря и Майк попрощались с Кёном, не прекращая удивляться безбашенности парня — надо же, нахамил Мобу, и даже выволочки не получил! Лысый также добавил, что найдет его потом в общей гостиной и передаст долг.

Моб и двое рабочих покинули лечебницу. Глядя им вслед, Кён с восхищением подметил, как мастерски удается Мобу начисто игнорировать гневные взгляды мужчин, которых он самолично поколотил «ради дамы сердца».

Наконец, Марта и Кён остались в палате вдвоем. {Время пришло.}

У Кёна не было планов на Марту, как на женщину, но вот она была важной частью его плана…

К счастью, новых пациентов пока не было, хотя, если бы они и были, Кён все равно извернулся бы так, чтобы оказаться с женщиной наедине.

Быстрый взгляд в сторону врача, глаза в глаза — на щеках Марты проступил нежный румянец. Разозлившись на саму себя — что еще за смущение, он же всего лишь мальчишка! — женщина встряхнула головой и решительно направилась к Кёну для «разбора полетов»:

«Ты мне не хочешь ничего сказать?»

«Как тебе моя карикатура?» — напрочь проигнорировав серьезный тон врача, улыбнулся юноша.

«Ты хорошо рисуешь,» — вынуждена была признать Марта. Уперла руки в бока и возмущенно прошипела: «Но что это за дерзость? Как ты смеешь рисовать мне нечто подобное!?»

Как же многое зависит сейчас от реакции Кёна на данный вопрос, но всю серьёзность ситуации он как будто и не заметил. В глазах смешинки, голос полон беззаботного веселья:

«Ну скажи, каково это, представлять себя целующей меня в шею?» — мурлыкнул парень.

«Я… Ах ты засранец! Такой маленький, а уже такие пошлые мыслишки! А если бы это увидел кто-то еще!?» — у бедняжки голос осип, как только она представила себе последствия подобного конфуза.

«Ну, вероятнее всего, у мужской части «увидевших» резко потеснело бы в штанах — при виде такого невозможно оставаться равнодушным. А твоё стыдливо-возмущенное личико я бы запомнил надолго! Ха-ха.» — Кён весело и по-доброму рассмеялся, стараясь не обидеть вконец засмущавшуюся женщину.

Марта в шоке открывала и закрывала рот — ну просто невозможный юноша! Такие пошлости из уст четырнадцатилетки, пусть даже и в шутку, уму непостижимо!