Пячусь назад, глядя ему в глаза. Вижу, как Рус внимательно следит за мной, сжимает челюсти, глаза уже не заволакивает пеленой от похоти. Взгляд острый, суровый. Он не делает попытки остановить меня. Лишь еще вальяжнее разваливается на диване, закидывает ногу на ногу по-американски.

Продолжая удерживать его взгляд, ставлю бокал на тумбу, и срываюсь на бег. Хватаю сумку, и мчусь к двери. Но меня ждало разочарование. Она заперта. Озираюсь по сторонам в поисках полки, или крючка на котором мое спасение, но ключей нигде нет.

Чувство безысходности обрушивается тяжелым грузом. Упираюсь лбом в дверь, даже сквозь сомкнутые веки слезы пробиваются наружу.

Сумку из моих рук уверенно вырывают, теплая ладонь, ласковым движением убирает волосы в сторону, открывая шею и я чувствую, как горячие губы оставляют на ней поцелуй.

— Не надо, пожалуйста, — шепчу, понимая, что давно сдалась.

Руслан разворачивает меня к себе, вытирает слезы.

— Не волнуйся, твой Рома ни о чем не узнает, — скалится он. Я лишь обреченно мотаю головой. Он не понимает. Не это меня страшит. Я боюсь, что утром единственным моим желанием будет полет из окна.

Но какая разница, если от одного его поцелуя я теряю себя. Он набрасывается на мои губы и целует так, словно я живительный источник, а я испытываю такие эмоции, какие не испытывала ни с кем и никогда.

Аня

Открываю глаза и с сожалением понимаю, что уже давно рассвело. Чувствую, что рядом его нет, прислушиваюсь, судя по звукам Руслан в ванной.

События ночи проносятся в голове молниеносно. Щеки покрываются румянцем, в душе раздирает чувство стыда и радости одновременно.

Фантомные волны удовольствия проносятся по телу, стоит только вспомнить, тяжесть его тела, горячее дыхание, жаркие поцелуи и сильные руки, что жадно шарили по телу. Сладостные спазмы оргазма, беспощадные, глубокие толчки, его рычание и хриплые стоны удовольствия.

Он был ненасытен, как всегда. Как и прежде.

А я была счастлива, как прежде.

Дверь распахивается слишком быстро, я не успеваю среагировать и понять, как мне действовать, как себя вести. Руслан проходится по мне равнодушным взглядом.

— Доброе утро, — кивает мне сухо, — выспалась?

— Да. А ты?

— Не совсем, — усмехнулся, наконец выдавая хоть какие-то эмоции, — но у меня важная встреча, поэтому надо собираться, — говорит, накидывая рубашку на свое прекрасное тело. Мне понадобилось несколько минут на то, чтобы перестать любоваться им и понять, что это был намек.

Быстро поднимаюсь, придерживая одеяло, озираюсь по сторонам в поисках своей одежды.

— Кажется твои шмотки остались в коридоре и гостиной, — вновь усмехается одними губами, а глаза его выражают истинное состояние. В них непроглядная ночь и морозный холод. Мы вновь стали чужими.

Словно обухом по голове в памяти всплывают его слова, что звучали в страстном шепоте этой ночью: “Анюта, девочка моя, все такая же. Горячая, отзывчивая. Ненавижу тебя, дрянь кудрявая.”

Ненавидит. Он меня ненавидит.

Даже в слове “шмотки” прослеживается обжигающий все нутро небрежный сарказм.

Теперь я окончательно проснулась и оказалась в реальности. Никогда ничего не будет, как прежде.

Неуклюже заворачиваюсь в одеяло и иду в сторону выхода.

Даже не думаю идти в душ, быстро натягиваю одежду. Роюсь в сумке и достаю телефон. Я на грани, мне нужно скорее оказаться за пределами его досягаемости. Спрятаться от прицела его глаз.

Приложение показывает, что свободных машин поблизости нет. Не удивительно, утреннее время. Час пик.

Невольно вздрагиваю, когда слышу звук дверного замка. Кто-то у кого есть ключ уверенно входит в квартиру. Судя по голосу, который напевает мотив старой песни понимаю, что эта женщина.

Девушка, совсем молоденькая, красивая, одета в спортивную форму, волосы собраны в высокий хвост, пританцовывая проходит в гостиную. Тушуюсь перед ней так словно в чем-то виновата. Наверное примерно такие же эмоции испытывают любовницы, когда их застают жены. Ощущение, что я вся пропитана грязью.

Она испуганно вскрикивает при виде меня, хватается за область сердца и лишь затем растерянно улыбается.

— Извините, не знала, что дома кто-то есть, — не успеваю ничего ответить, Руслан появляется следом и здоровается с девушкой. А я до сих пор не понимаю, как себя вести.

— Руслан Тимурович, я пришла пораньше. Если бы знала, что вы дома, то позвонила бы заранее.

— Нет проблем, Даша.

— Кофе? — спрашивает уже у меня.

— Нет, спасибо. Мне нужно домой.

— Отлично, мне тоже пора выдвигаться.

— Да, конечно, — выдавливаю улыбку, — такси скоро приедет, подожду внизу, — вру.

— Отменяй, я довезу. Мне все равно по пути, — с нажимом произносит он, когда пытаюсь возразить.

Пока я обуваюсь, слышу как он дает распоряжения относительно уборки своей молодой домработнице. Я не прислушиваюсь, но в квартире слишком тихо и мне все слышно. Тошнотворный ком встает поперек горла, мне стоит неимоверных усилий, чтобы не разреветься.

Он попросил заменить постельное белье.

Какая же дурость. Что в этом такого?

Эта ночь действительно была слишком жаркой, нет ничего странного в этой просьбе.

Но во мне сейчас слишком много противоречий, эмоций и мои тараканы активизировались.

Я ведь знала, что так будет.

Знала, что эффект ночи быстро сотрется.

Правильнее было бы бежать без оглядки, хотя бы сейчас. Избавить себя от мучительной пытки его близостью. Но понимаю, как глупо это будет выглядеть. Мне нужно лишь потерпеть. Совсем немного.

Мы молча выходим из квартиры, давно не чувствовала себя так погано, такой раздавленной, вывалянной в грязи. Но мне некого винить в этом. Только саму себя.

Мысль о полете из окна, уже не кажется мне такой абсурдной, когда понимаю, что сегодня предстоит позвонить Роме и поставить точку в наших отношениях. Признаться в своей слабости, никчемности, подлости.

Молюсь всем богам, чтобы нам повезло и не попасть в пробку. К счастью, от неловкого молчания нас спасают телефонные звонки. Всю дорогу Руслан с кем-то говорит, один за другим принимает вызовы, обсуждая различные рабочие вопросы.

Прошу его не заезжать во двор, высадить меня возле пекарни. Зачем-то оправдываюсь, говорю, что там прекрасная выпечка для идеального завтрака.

— Мы можем увидеться вечером? Нам надо поговорить, — решаюсь задать вопрос, когда он останавливается. Нет, я не тешу надежд, просто наконец хочу признаться. Хочу перестать быть “кудрявой дрянью”, может хоть немного, но он сможет понять причину моего побега. Хочу увидеть узнать ответ на вопрос, который столько лет терзал меня “а что было бы если…”. Пусть и запоздало.

— Не стоит, Ань, — отвечает хмуро, с ноткой пренебрежения. — Роме привет, — пытается улыбнуться, но губы растягиваются в оскале.

Смотрю в его глаза и понимаю, что история и вправду окончена. Вот о чем он говорил вчера. “Эта хрень закончится сегодня”. Он поставил точку. А я? Я думала, что поставила ее 8 лет назад. Но я ошиблась.

Чувство недосказанности душит и мне вновь некого винить, кроме себя.

А так хочется найти виноватого. Свалить вину за мою боль, за истерзанные сердце и душу на кого-то. Но за свои поступки и решения приходится брать ответственность на себя.

Искренне улыбаюсь ему и киваю. Надеюсь хоть ему эта ночь принесла облегчение и покой в душе.

— Прощай, Рус, — бросаю, прежде чем выпрыгнуть из машины и быстрым шагом скрыться за дверьми пекарни.

Руслан

Я идиот. Полный кретин! Как я мог думать, что одна ночь может утолить мой голод, а холодное, жестокое, мстительное равнодушие на утро может утихомирить тот хаос, что творится в душе.

Стало только хуже.

Раньше воспоминания о ней были блеклыми. А сейчас подушечки пальцев до сих пор покалывают от желания вновь ощутить нежность ее кожи, обонятельные рецепторы остро реагируют на любые запахи, напоминающие о ней. Словно заезженной пластинкой в голове крутятся звуки ее стонов, шепота моего имени. А перед глазами она. Чувственная, страстная, красивая до рези в глазах и боли в паху.