Позвонил секретарю и попросил найти хорошего риэлтора, а потом набрал Косте. Пока он единственный человек, с которым я готов поделиться этой новостью. Страшно представить, что мне придется выслушать от родителей, когда до них известия дойдут.

Не знаю, как так вышло, но к концу вечера в баре собралась вся наша компания, и все почему-то отмечали наш с Леной развод. Даже обидно, как-то стало, не так уж плохо мы с ней жили, чтобы это прям отмечать. Но видимо ребята решили таким образом меня отвлечь, потому что в их взглядах и голосах отчетливо слышалось сочувствие. И не нужно быть телепатом, чтобы прочитать их мысли: «Идиот, такую женщину упустил».

Но веселее всех был Миха, он то и дело подливал мне алкоголь и предлагал с кем-нибудь познакомиться. Я давно замечал, как он облизывается на Ленку, а сейчас видимо решил, что появился шанс. Но ничего ему не обломится. Она для него слишком хороша.

Естественно, что добираться домой самостоятельно я был не в состоянии, да и Лену бесить желания не было и Кир предложил переночевать у него. Дом большой, места всем хватит, уговаривал он. По дороге ему позвонили, я был практически в отключке. У меня нет привычки подслушивать чужие разговоры, но имя собеседника меня напрягло.

— Ромыыыч! Сука, простите, мистер Ланс, добрый вечер, — пролепетал пьяный Кир. Его динамики работают слишком громко, поэтому звонившего я тоже слышал.

— Здорова, алкашня. Начало недели, а ты уже в сопли, — усмехнулся тот.

— Прости, мамочка, у меня вообще-то есть уважительная причина, — начал Кир, я хотел его одернуть, не хватало еще моему почти что врагу знать о моих семейных неурядицах. Почему-то стало противно от мысли, что Аня узнает. Словно мой развод, это некое поражение, правда непонятно в каком состязании. Но я был настолько пьян, что смог только промычать, а рука вообще не слушалась меня.

— Ой, знаю я твои причины, очередной бар не ушел в минус? — засмеялся Рома.

— Не, Рус, друган мой, помнишь? Разводится. Надо было отметить, он же теперь свободный мужик, ух, пусть теперь мужики своих баб стерегут! — заржал Кир, а на том конце последовала пауза.

— С чего вдруг разводятся? В тот вечер они выглядели идеальной парой, как с обложки семейного журнала, — да, я был пьян, но отвечаю, в голосе Ромы я услышал гневные нотки.

— Да, мы сами в шоке, мы ж все на них тут молились, друг другу в пример ставили.

— То есть причины неизвестны? — тут я начал злиться. Рома мне не показался любителем сплетен, так какого хера столько интереса? Я опять что-то невнятно промычал, но Кир меня даже не слушал.

— Да, Рус еще тот партизан, не колется. Ты вообще чего звонил то? — очухался мой друг.

— Да, по поводу строительства спорткомплекса, Нина Артуровна сметы прислала, думал глянешь на список стройматериалов, подумаешь что из этого сможешь подогнать. Ну, ладно, проспись, завтра наберу, — не успел Кир ответить, как звонок завершился.

Оставшуюся дорогу я ехал в полусознательном состоянии и все равно сквозь пьяный угар не мог перестать думать об этом сраном Лансе. Сука, весь из себя такой благородный, детишкам корпусы для интернатов строит, теперь вот спорткомплекс какой-то. Тоже мне святоша. Я тоже если что филантроп, но не делаю из этого событие, а этот распетушился, и орет на каждом углу, какой он из себя благородный. И плевать, что это не так и что я просто ищу причину назвать его надутым индюком. Я пьяный, в процессе развода и с разбитым сердцем, мне можно. У него Аня. Моя Аня! Сука, пдраз! Вот теперь, можно и поспать.

Аня

Жить вдали от родителей для меня довольно сложное испытание. Порой так хотелось иметь возможность просто запрыгнуть в машину и приехать к ним на праздники с подарками и тортиком. Но увы, я живу на другом континенте. Поэтому каждый раз приезжая домой, я старалась восполнить этот пробел и как можно больше времени проводить с ними.

Я самая что ни на есть маменькина-папенькина дочка. Даже в 28 лет. Будучи единственным ребенком я часто мечтала о братике или сестренке, но не судьба. Родители долго пытались завести еще детей, но в итоге махнули на это рукой, но когда мне было 16 мама наконец забеременела и если бы не авария, нас могло бы быть на одного человечка больше.

И эта мысль в последнее время меня мучает. Может если бы у меня родился братик или сестренка, мне было бы не так сложно оставлять их одних в этом городе. Мои родители еще молоды, им еще нет и 50, а выглядят они и того моложе. Но я все чаще стала задумываться об их старости. Я четко понимала, что они никогда не познают одинокую старость, я не позволю. Часто думая о своих страданиях и боли, я редко задумывалась над тем, что пережили мои родители.

А ведь им пришлось еще труднее. Одна дочь получила непоправимый вред здоровью, а еще не рождённый сын умер на 6 месяце беременности. Сильный дождь, переходящий в снег, плохая видимость и два автомобиля столкнулись, изменив жизнь пассажиров навсегда.

Водитель другой машины, не справился с управлением, авто занесло на встречную полосу и они врезались в нас. Нашу машину выбросило в кювет, где мы несколько раз перевернулись. А другая машина врезалась в дерево. Виню ли я водителя той машины? Нет. Было бы кого. Он и все его друзья погибли, это несчастный случай, от него никто не застрахован. Его вина была в самоуверенности, и превышении скорости там, где не следовало, но он за это уже заплатил.

Возвращаясь утром из магазина, я увидела папу, который говорил с незнакомой мне женщиной, точнее бабушкой, ей было на вид лет 80.

— Я вас понял. Ничего обещать не могу. Всего доброго! — увидев меня он поспешил закончить разговор.

— Кто это был пап?

— Никто, — отрезал он.

— Эм… па.

— Не лезь! — рявкнул он. Я от неожиданности вздрогнула. Папа никогда на меня голоса не повышал. Он старался воспитывать меня в строгости, наверное сказывается военная выправка, и все же он никогда не выходил из себя, был мягок и добр, в его случае кнут всегда был только во взгляде, а пряник во всем остальном, в голосе, в объятиях. На похвалу и обнимашки папа не скупился никогда.

— Прости, дочь, потом поговорим, — примирительно проговорил он.

— Конечно, без проблем. Только пап, помни, что я уже большая и со мной можно быть предельно откровенным, я уже не та нюня, — засмеялась я, а папа как-то грустно посмотрел на меня и по щеке потекла слеза, — Пааа, ты чего? — испугалась я, думая, что я не так ляпнула.

— Ничего, просто ты права, ты уже такая взрослая, а кажется еще вчера у меня на шее сидела и смотрела концерт на площади, и жевала сладкую вату, — улыбнулся он.

Мы вошли в квартиру, я поспешила на кухню, а папа ушел в спальню. Я быстро сообразила завтрак, разложила свежий творог и выпечку и позвала родителей. Мама медленно шла, опираясь на локоть отца. Выражения их лиц мне показались странными.

— Ань, ты давно в церкви была? — внезапно спросила меня мама.

— Давно, а что?

— Та, бабуля, возле подъезда она просила нас прийти в церковь, простить и поставить свечку за водителя той машины, что умер, — сказал папа с виноватым видом.

— А зачем это нужно?

— Она говорит, что внук ей все время снится, не может найти покой и просит прощения у нас.

— Ну, я в такие вещи не очень верю, думаю, это ее подсознание ей выдает, но бабуля старенькая, жалко ее. Можем и поставить, я на него не в обиде, не специально же он врезался в нас.

— Умница, Анечка, золотая ты наша, — всплакнула мама.

— Да, вы чего тут вдвоем мне устроили с утра потоп? — рассмеялась я обнимая маму с папой.

На следующий день мы отправились в церковь, в пригороде, недалеко от того посёлка, где все и произошло. Сначала мы хотели посетить главную городскую церковь, но посовещавшись решили поставить свечку за упокой в той церкви, куда ходит бабушка Галя. Чтобы и ей стало спокойнее, когда увидит нас.

Папа заранее разложил половину заднего сиденья, постелил специальный матрас, чтобы мама если станет тяжело могла лечь. Мы остановились у маленькой церквушки, она была маленькая, но такая красивая.