— Ну что, сестренка. Принимай последнего выжившего!

Ральф снимает фиксаторы с колесиков каталки и по откидному мостику вывозит ее из медмобиля.

— Э-э… Погоди! — я резко упираюсь в каталку. — Эльфы не по нашу душу, ребят. Здесь какая-то ошибка.

На первый взгляд, парень, лежащий в каталке, замаранный кровью и частично обгоревший, мало чем отличается от других пострадавших в злополучном поезде. Вот только несколько мгновений назад я заметила в темной копне его волос заостренные кончики ушей. А это кардинально все меняет.

Высокородному эльфу не место в нашей обшарпанной бесплатной больничке с устаревшим оборудованием. Тем более сейчас, когда больница функционирует на пределе своих возможностей.

После утреннего крушения сюда весь день поступали раненые люди и орки. Узкие больничные коридоры под завязку наполнились пациентами.

Персонала не хватало. Врачи и медсестры сбились с ног, занимаясь предыдущей партией больных. Поэтому мне доверили принимать новоприбывших с места крушения. В свой первый прием я намерена действовать по правилам.

И этот эльф здесь совершенно не к месту…

Фельдшеры, молодые, крепкие ребята, хмурятся, вытирают со лба пот и мрачно переглядываются. Бедняги. Наверно, надеялись на передышку, а вместо этого им придется пол часа выкинуть на транспортировку больного в Эльфтаун и столько же — на возвращение обратно.

— Хотите кофе? Взбодритесь немного и отвезете парня к своим.

— Да не в том дело, сестренка, — добродушно бурчит рослый Ральф, легко затаскивая каталку обратно. — Мы с Идом уже пробовали сдать парня в Эльфтаун. Сама знаешь, какая там бюрократия! На входе в больницу потребовали опознавательный код на запястье, а там… Там вот что! — фельдшер поднимает эльфу левую руку, указывая на обгорелые участки плоти, где не осталось не то что татуировки, а даже намека на кожу.

— Администраторы на приемке начали нудить, что уши можно нарастить, радужку глаз поменять. Что подлинный эльф дешевыми поездами не ездит и в том крушении никак не мог бы оказаться. Нечего, мол, подсовывать им человека, желающего сойти за эльфа. Их, мол, уже достали подобные мошенничества. Словом, велели ехать к менталистам. Дескать, там разберутся…

— Точно! — подхватываю с облегчением. — Ментальные маги легко считают, что он эльф.

— Вот и мы на это надеялись! — обрывает меня Ральф иронично. — Но только маги от него тоже отказались. Сказали привозить парня в сознании, потому как с бессознательным объектом им работать невозможно. Короче, когда даже вы отказались его принимать, веселуха приняла печальный оборот.

И правда. Веселого тут мало.

Я с сочувствием смотрю на пострадавшего. Грудь его вздымается при дыхании. Неравномерно, сумбурно. Совершенно очевидно, что он из последних сил борется сейчас за свою жизнь и ему срочно нужно в этом помочь.

— Мы не собираемся дальше с ним мыкаться, — продолжает Ральф. — Да и некуда его везти. Если вы его не принимаете, выгрузим парня в единственном оставшемся месте.

— Это где? — настораживаюсь.

— В морге. Там всех принимают.

— А то! — мрачно кивает его напарник, чуть пониже, но такой же мускулистый. — К моргу примыкает крематорий. Им что эльфа, что орка принять — не принципиально.

— Он жив. Какой крематорий, ребят? — хватаюсь за голову в шоке от услышанного, но Ральф лишь беспомощно разводит руками.

Если минуту назад я торопилась избавиться от эльфа и приступить к своим прямым обязанностям, то слова про крематорий полностью все поменяли. Спрашиваю:

— Вы осматривали его одежду? У него есть документы?

— Документов нет. Нашли только бумажник, набитый наличкой. Очень уж не по-эльфийски. Таскать наличку вместо кредиток. Подозрительно это, — Ральф приглушает голос и указывает на сильно оттопыренный карман. — Все купюры крупные — денег зашибись, как много! Мы само собой ничего не тронули. Все честь по чести. Ты бы, кстати, присмотрела за бумажником, сестренка, а то мало ли… Эльфы — народец душный. Стырит кто-нибудь его деньги, а вашему заведению потом разруливай новые проблемы!

— У нас нормальные сотрудники, — отмахиваюсь устало, — а не воры. Тут бы с пациентом разобраться…

— Ну, с пациентом — так с пациентом. Оставляем? Или везем его в морг?

Скромное медицинское заведение, в котором мы обсуждаем судьбу пострадавшего, даже рядом не стоит с мощным оборудование больниц Эльфтауна. Но лучше уж попасть в нашу больницу, чем в морг или крематорий. Из двух зол приходится выбирать меньшее.

— Ладно. Выкатывайте к нам! Там разберемся!

Слежу за тем, что бы фельдшеры аккуратно выгрузили пациентов на свободные койки-каталки в коридоре. По микрофону, вдетому в наушники, докладываю о новоприбывших и принимаюсь за их регистрацию.

Быстро оформляю в больничную систему данных бедно одетую супружескую пару людей, что находятся в сознании. Еще быстрее ввожу данные косматого орка, что пребывает в отрубе.

Зарегистрировать же неизвестного эльфа оказывается непосильной задачей. Анкеты в нашей больнице предполагают только три варианта в графе «раса». Орки, люди и полукровки. Наверняка, эльфов в этих стенах ни разу еще не бывало. Да и быть не должно.

Немного поколебавшись, откладываю регистрационный планшет. Подделывать информацию наказуемо штрафом, а правда мне неизвестна. Вдруг это действительно человек или полукровка, сделавший себе пластическую операцию?

Надо дождаться старших, и пусть они сами разбираются!

К счастью, старших долго ждать не приходится. Пока медсестра, прибежавшая на мой вызов, обрабатывает раны новоприбывшей троицы, главврач лично берется за осмотр загадочного пациента.

Проверив рану на голове переносным рентгеном, он довольно бормочет: «Цела черепушечка, цела!» и принимается осторожно исследовать длинными, худыми пальцами ушные хрящи и кожу за ушами.

Не обнаружив послеоперационных рубцов, доктор Маклоу поднимает веки. Конечно, и радужку сейчас можно поменять хирургически, но все равно останутся следы, пусть даже заметные только профессионалу.

Затем главврач раскрывает пациенту рот и принимается за осмотр зубов, выискивая свойственные людям недочеты. Невероятно белые, ровные зубы его, видимо, окончательно убеждают. Он выпрямляется и задумчиво выносит вердикт:

— Не человек. И не полукровка. Эльф. Стопроцентный, так сказать. С головы до пят… Какой неудобный, прямо-таки неуместный пациент. Ну и что прикажете с вами делать, а?

Доктор молча потирает руки, будто моет их перед операцией, и одновременно качает головой, заставляя меня нервно сглотнуть. На фоне всеобщей суеты, криков и спешки неторопливые движения главврача настораживают.

Через несколько минут ожидания озвучиваю, казалось бы, единственно правильный вариант действий:

— Наверно, нам нужно позвонить в больницу Эльфтауна? Там ведь у них и медицина на уровне, и магические целители… Надо объяснить их главврачу, что произошла ужасная ошибка. Что…

— Знаешь, что, Лерочка… — перебивает меня пожилой мужчина. Он хмурится и близоруко щурит глаза, всматриваясь в именную карточку на моем зеленом форменном халатике.

— Я Лена, доктор. Лена Сарт.

— Да, да, — отмахивается он от моей поправки. — Я не собираюсь никому звонить и ни перед кем лебезить. Раз пациент оказался здесь, значит, он никому не нужен. Мы позаботимся о нем, как о любом другом. Не хуже и не лучше.

— Но у нас нет протокола ухода за эльфами…

— На нет и суда нет. Я спрошу у одного знакомого. А пока будем действовать по принципу: «делай, что можешь, и будь, что будет». Обработай его раны, как обычному орку. После займись другими. Тем, что в сознании, обеспечь воду. Работы полно. Ты знаешь, что делать, — и развернувшись, мужчина поспешил к другим пациентам.