— Нет, нет, — она горячо заверила его, всё так же боясь прикоснуться, подумав, что мальчик вот-вот сейчас исчезнет, — я тут, чтобы забрать тебя с собой, обратно… Пойдём? — она протянула руку Генри, предлагая следовать за ней.

Сын грустно посмотрел на протянутую ладонь, потом снова на мать и отрицательно качнул головой.

— Уходи отсюда, убегай, проси помощи у господина Запада, иначе… — его лицо исказилось в испуге, а тело совсем почернело и вытянулось, превратившись в громадную ящерицу.

Линда с немым криком опрокинулась на спину и пятками начала отталкиваться от песка, ещё больше увязнув в нём. На неё смотрело чудовище, чьё тело было покрыто чёрной поблёскивающей чешуёй. Девушка заглянула за его спину, заметив огромный хвост, нервно подёргивающийся из стороны в сторону. Они смотрели друг на друга, не двигаясь. Линда — боясь пошевелиться, вызвать агрессию, судорожно соображая, как ей поступить. И пресмыкающееся — с огромным любопытством наблюдающее за человеком. Ящерица повела носом, словно принюхивалась, и неожиданно Портер услышала:

— Что ты ищешь здесь, живая Душа?

Звук складывался в слоги, а затем и в слова, с натугой. Рот Линды словно одеревенел. Она только что обнимала не сына? В горле застрял ком, стало горько так, будто она всё время до этой встречи бежала за миражом.

— Отвечай, — более требовательно, — да только не смей врать, я чую ложь.

— Это был мой сын? — спросила она.

Ящерица склонила голову и вгляделась жёлтым глазом в лицо молодой женщины.

— Бездна отчаяния, и поэтому безумие в тебе плещется, думаешь, Дуат отдаст то, что стало его? — хохот рваный, сиплый.

Линда похолодела от тона голоса, от смеха, от жуткого вида потустороннего существа, от того, каким холодом от него веяло, а ещё от того, что она почувствовала, находясь рядом с ним. Разрушающую, всепоглощающую безнадёжность, когда уже ничего нельзя исправить. Хотелось зарыдать, выкрикнув, словно выплюнуть тяжесть, мигом возникшую внутри. Тем временем пресмыкающееся приобрело очертание женского тела, став… ею, и застыло. От изумления Линда замерла. Она протянула руку к самой себе, и та вздёрнула её, поставив на ноги. Линда вырвала руку из лап преображённой ящерицы. Та же усмехнулась и, склонив голову набок, наблюдала за ней.

«Она нападёт или?.. — подумала учёная, а в мыслях сложился призыв, будто слова молитвы: — Анубис, помоги своей жрице».

«Линда» напротив злорадно рассмеялась.

— Ты преодолела время и пространство, ты поверила в то, чего нет, ты и вправду уверена в том, что всё, что сейчас происходит, не бред? А что, если я тебе скажу, что этого места не существует, как и тебя в нём, и что ты сейчас нигде и никто? Что ты на это ответишь? — лже-Портер внимательно, с хитроватой всезнающей усмешкой вглядывалась в лицо настоящей.

Всё рациональное в её существе закричало о правдивости слов загадочного визави. На глазах появились слёзы.

— Ты думала, что в Дуате, а его ожившие боги помогают тебе или заключают сделки, а ещё чуть-чуть и ты возвратишься в свой мир вместе с сыном, который мёртв уже долгое время?! Или он жив в твоей реальности? Что из всего, что с тобой происходило и происходит, правда? — она смеялась сама над собой сквозь слёзы, ощутив, как надежда растаяла, а отчаяние заполнило всю душу. — Ты слышишь саму себя? Вижу, что ты начала прозревать, а значит… — преображённая в неё же саму ящерица притронулась к её лбу, и Линду объяло холодное белое пламя.

Девушка тут же услышала крики и открыла глаза. Она привстала на локтях и с удивлением осмотрелась. Учёная оказалась за завесой на том самом ритуале, откуда началось её странствование по Дуату. Несмотря на то, что надо было бы выдохнуть с облегчением, Линда почувствовала на глазах слёзы горечи и потери. Второй раз. Отодвинув завесу в круглую комнату, вбежал фон Бинц.

— Рико! — с радостью и одновременно страхом вскричала Линда.

— Быстрее! — проговорил тот и, дёрнув её за руку, поднял с каменного пола.

— Но там ведь… — девушка застыла на месте.

— Террористы? — мужчина помрачнел, но хватку не ослабил. — Позже я всё объясню, сейчас некогда…

Времени на раздумья не было, и девушка последовала за бароном. Крики стали громче. Общая толкотня и хаос. Пара вжалась в трясущиеся стены. Рико крутил головой по сторонам, оценивая ситуацию.

— Следуй за мной, — выкрикнул он и короткими перебежками стал продвигаться к лестнице, идущей к выходу.

Линда двинулась за ним, временами уклоняясь от полностью дезориентированных людей. Ей повезло, как и Бинцу. Оказавшись в той комнате, они практически не пострадали. Рванув к лестнице, девушка оглянулась и глазами поискала остальных членов экспедиции, но никого не узнала. Не было и чёрного волка.

Выбравшись наружу, они в короткой передышке переглянулись. Необходимо помочь всем остальным.

— Идём же! — прошипел барон, показывая девушке в сторону палаточного городка.

Через какое-то время они оказались в палатке Рико. Он, замешкавшись в проёме, с подозрением оглядевшись, возник возле Линды.

— Ты в порядке? — спросил он и мельком осмотрел девушку.

— Да, но что происходит? — ей нужны ответы на все вопросы, а их было тысячи.

Рико тяжело вздохнул и обессиленно опёрся бёдрами о стол.

— Раскопки в районе Ассиута, а также то, что нам удалось найти Кинополь, возбудили религиозные чувства фанатиков, последователей некой группы «Aldeb alabed», они вне закона в Египте, Интерпол признал их террористической организацией, но их приверженцы есть повсюду…

— А комитет? А тело? — спросила Линда, теряя нить реальности и последовательности.

— Комитет? Тело? — переспросил мужчина, озадаченно рассматривая девушку, сложил руки на груди.

— Те, кто выступил спонсором раскопок и на моё исследование неумирающего… — Линда осеклась, заметив, с каким недоумением смотрит на девушку барон.

— Ты здо́рово приложилась головой, — он произнёс это как-то мрачно.

Портер провела по своему плечу и ощутила под трясущимися пальцами гладкую кожу, она судорожно склонила голову и не увидела клеймо принадлежности Аменхотепу. Она прикрыла глаза ненадолго. Неужели всё, что происходило с ней до этого, всего лишь сон, морок, игра её подсознания?

— Ну как же… комитет дал денег на подтверждение моей теории о том, что есть лекарство, способное излечить любые болезни, и даже даровать бессмертие, — горячо заговорила она, подошла к Рико и, схватив того за руки, продолжила.

Фон Бинц сжал её ладони, чуть встряхнув.

— Ты бредишь, Линда, — он осмотрел белокурую голову на предмет повреждений, — и тебе надо показаться врачу, как только мы уедем отсюда, ты должна быть в порядке, у меня на тебя большие планы, — он нашёл мобильный телефон и набрал номер, пока девушка, ошарашенная и совершенно ничего не понимающая, села на походный табурет.

Барон мерил свой шатёр огромными шагами и на время забыл о ней. Он говорил с кем-то по устройству и описывал ситуацию, попутно прося о помощи. Линда прикрыла глаза руками, пользуясь небольшой передышкой, и пыталась собрать в кучу мысли о быстрой смене декораций.

«Неужели всё? Всё неправда? Я снова в Маате, а Дуат — просто плод моего сознания в болезненном обмороке, и я снова ни с чем, тела не существовало, что я тогда расследовала?» — не нашлось ни одного ответа.

Раздалась знакомая трель телефона, и барон немного раздражённо, подхватив со своего стола телефон Линды, продолжая разговаривать, передал механизм Портер, пребывающей в дымке раздумий.

Она с лёгким удивлением воззрилась на мерцающий экран с именем бывшего мужа и, нажав на сенсор, устало и глухо ответила:

— Баррет, пожалуйста, только не в этой жизни.

В трубке подозрительно засопели и громко выкрикнули:

— Мама, мама, а ты привезла мне сувенир?

Портер встряхнуло, как землю после подрыва мины. Она вскочила и поняла, что не может ничего ответить, горло сжало судорожным нервным спазмом.

— Мама? — настороженно.

— Генри… — прошептала молодая женщина и вновь присела, — Генри, это ты?