Инпу сжал кулаки, мысленно дав себе команду оставаться спокойным, он предвидел, что именно хотел произнести его уже не отец.

— Странно просить о разговоре и начинать его с угроз? — Анубис усмехнулся и, склонив голову на бок, спросил: — Или ты всё никак не можешь принять причину всей твоей желчи, проливаемой на меня изо дня в день от нерастраченного гнева, ведь и жена любила другого, и дитя не твоё? — его глаза насмешливо сверкнули тёмно-синим топазом, Сет был готов убить его и за меньшее. — Да и разве бесплодная пустыня может впустить в этот мир хоть что-то, кроме своих демонов, а, повелитель песочных барханов и ярости земных царей?

Неожиданно Линда ощутила смрад, отдалённо похожий на тот, что она обоняла на ритуале Косея. Она втянула ноздрями воздух и… ничего. Девушка списала своё состояние на волнение и страх, ставшие её постоянными спутниками в последнее время.

«Не каждый день узнаёшь подробности из жизни египетских богов, тем более такие… грязные. Хотя кто из богов хоть как-то ограничивал себя? Почему Осирис должен быть исключением? У Анубиса вон гарем», — тоска и что-то горькое шевельнулось внутри гремучей змеёй.

Воздух вокруг мужчин сделался реющим от плавящейся ненависти, напряжённым. Этим двоим стоило расставить все точки над их отношениями. Вражду это не прекратило бы, но вот существование облегчило бы.

Наконец Сет примиряюще поднял руки, чем немало удивил бога и смертную.

— Рано или поздно ты бы узнал об этом, — он пожал плечами, как будто это было пустяковым делом, делом смертной семьи, к примеру, — что сейчас зря толочь воду в Ниле, а я к тебе с предложением.

Инпу напрягся и поднял бровь.

— К чему бы это тебе предлагать мне что-то? Особенно после того, как мы тут обменялись роем кусачих любезностей?

— А тебе не показалось странным, как всё быстро и удачно сложилось для тебя? — Сет увидел, что смог задеть нотки посеянного на судилище сомнения в Анубисе.

— Боги поверили мне, решили восстановить справедливость, найти самозванца, что сам себя назвал именем Великого Светлого Ра, навести порядок в мире людей, — утвердил тот перед богом войны и раздора, повторив ещё раз приговор Эннеады.

— Как странно, правда, бог-самозванец, способный посещать мир людей, как же так, кто же это может быть? У кого же есть такая сила? Может, у того, у кого есть ключ Жизни? — проговорил тот вкрадчиво.

— Ты на что это намекаешь? — не выдержал Инпу и шагнул к Сету.

Линда тронула руку Анубиса, привлекая к себе внимание.

— Ты видишь, что Сет провоцирует, — предупреждающе произнесла она, заметив, как напряглись узлы мышц на торсе бога.

Сет издевательски рассмеялся.

— О да, конечно, останови его, Бахити, ведь он никогда не был воином, скорее, созерцателем, изобретателем, ведь война не твоё, твоя голова всегда светла, ты всегда спокоен и рассудителен, должность ведь обязывает, не до смеха среди покойничков, а? — бога войны несло.

— Осирису ни к чему эти игры, — Инпу сомневался, но старался не подавать виду, ведь вероломство Сета не знало границ, — он и так Царь богов…

— Ой, а дряхлый Ра не мешает ли этому величию?

— При чём здесь дед? Мы все служим… — Инпу прервали.

— Служим, — тон Сета стал неожиданно холодным, — может быть, Осирису надоело служить? Царь богов служит… какая нелепость!

— А ты? — спросила вдруг Бахити, наконец-то осмелившись. — Ты тоже не желаешь служить?

— Я убил Апопа своими собственными руками и бросил его к ногам Ра, кто обвинит меня в предательстве? — он круто поднял бровь. — И смертную я не убью за дерзость, — как бы говоря: «Вот видишь, я пришёл с миром».

— Готовы теперь слушать? — спросил он с милостивым оскалом.

— Нет, — почти выкрикнул Анубис.

— Может быть, всё же? — подала слабый голос Линда.

— Нет! Все его речи — обман, — Инпу передёрнуло от отвращения, она чувствовала шлейф от «аромата» вьючного животного.

— Смертная дело говорит, — хитро улыбнулся Сет Портер, — надо послушать меня…

— Нет, — так же твёрдо отказался Инпу во второй раз, прервав вкрадчивые речи «бывшего» отца.

Девушка не стала ему перечить, интуитивно чувствуя угрозу, исходящую от бога хаоса и разрушения. Инпу взял девушку за руку, и они все вместе двинулись вперёд, оставляя того позади.

— Хорошо, тогда вместо меня послушай Инпу о том, как он собрался возвращать тебе сына без Анха смерти, как он тебе вообще собрался что-то вернуть с полей Иалу? — Сет любовался тем, какой эффект оказали его слова на Бахити.

Линда, обернувшись вначале на Сета с вопросом в глазах, непонимающе посмотрела на Инпу, часто задышав от внезапно нахлынувшего плохого предчувствия. Сет отступил в тень и исчез, словно его здесь никогда и не было.

— Я могу тебе всё объяснить, — глухо и хрипло от волнения произнёс Анубис.

— А есть что? — Линда чувствовала, что её начинает трясти от негодования.

— Не здесь, — Инпу мимолётом задел её, и они в один миг перенеслись в его владения.

Вокруг царила прохлада и тишина, изредка нарушаемая потрескиванием пахучих трав в нагретых добела жертвенниках.

— Это правда, что ты не можешь вернуть мне сына? — она спросила одними побелевшими губами.

— Могу и верну, но только не так, как может предложить Сет, — Анубис сделал глубокий вздох, он ощутил, что её теплота ускользнула от него, она смотрела на него, как обвинитель на подсудимого — так же невыносимо холодно.

— А что мне может предложить Сет? И как можешь ты? И что за Анх смерти? — девушка старалась держать себя в руках, до последнего сохраняя веру в обещание Инпу. — И почему поля Иалу не могут вернуть моего сына?

— Анх смерти — это ключ, отпирающий врата царства мёртвых и царства, где обитают гнусные и страшные чудовища. Тот, кто прикрылся маской Амон-Ра, нашёл способ приходить в ваш мир с помощью ритуалов, лазеек, червоточин или, как ты говорила, на запах крови, но у него нет возможности открыть врата нижнего мира, этот мир опасен и неизвестен даже для ныне существующих богов. Если бы Амон-Ра владел и им, он был бы господином всей мировой пирамиды и мы бы не разговаривали сейчас с тобой.

— То есть твоё обещание, данное мне в моём мире, было кинуто тобой только лишь для того, чтобы представить Эннеаде ту, что смогла явиться свидетелем твоих слов об угрозе Дуату? Чтобы боги больше не сочли тебя фантазёром и твоя чёртова гордость не пострадала во второй раз? — её глаза наполнились слезами, тон стал ещё более резким и холодным. — Отлично же вы, боги, решаете свои проблемы, и что же будет теперь со мной? Ты вернёшь мне сына? Ты сможешь отправить нас обратно?

— Обещаю, — его грудь высоко вздымалась от волнения, он сделал шаг в её сторону.

Слёзы хлынули из глаз молодой женщины неудержимым потоком, она отодвинулась подальше, не давая ему возможности прикоснуться к себе.

— А то как же? — она горько усмехнулась. — Ведь я читала мифы о том, как боги поступают с людьми, считая их мусором, всего лишь инструментами для выполнения своих великих целей.

— Люди были созданы для служения богам, но вы вольны поступать как вам вздумается, — эта фраза вылетела из него от отчаяния в попытке доказать ей, что в этом нет ничего зазорного, это его жизнь, и он привык к такому мироощущению, а её слух уловил лишь высокомерие.

— Ах, вот как! А вы всего лишь манипулируете границами нашей свободы воли! Отлично! — воскликнула Портер, утирая влагу с лица, и зло улыбнулась. — Ну так люди пойдут и порешают сейчас сами свои дела.

— Я никуда тебя не отпущу! — выкрикнул он и попытался остановить.

— Свобода воли, Великий Тёмный, — издевательски передразнив его и громко хлопнула по бокам ладонями.

Его рука так и повисла в воздухе.

— Великий Хаос! Эта женщина… — вскричал он в отчаянии, когда Бахити скрылась в дверном проёме, как бы призывая в свидетели саму стихию, из которой вышли боги, что он не может сладить с одним человеком, — помоги!

Сэба* неизвестности. Коленопреклонённый Инпу.