— Может, как раз поэтому, — она кивнула головой в тон его слов.

— Возможно, — подтвердил он, и их взгляды встретились.

Несмотря на то, что сейчас была ночь и они находились неизвестно где и когда, если верить утверждениям Инпу, несмотря на то, что всё вокруг казалось бредом спящего или умирающего человека, Линде показалось, что ещё настолько настоящей она не была никогда в своей жизни.

— А что бывает с душой… потом? — заинтересовано.

— Я отвожу её на суд Эннеады, где взвешиваю сердце, затем Мудрая Девятка решает…

— То есть весы не всегда определяют, весит ли Ка больше пера?

Анубис усмехнулся и покачал головой из стороны в сторону.

— Всегда, но у богов бывали свои слуги, которые творили их волю на Земле: цари, жрецы, пророки, их обсуждали горячее всего, смотря кто чей вестник и у кого какая миссия…

— Интересно, а потом, как определится судьба, что произойдёт дальше? Ты проводишь душу дальше в поля или в Амат?

— Нет, дальше царство моей матери…

— Нефтиды? — осторожно спросила Линда, исторические источники неоднозначно определяли этот кусок «биографии» бога.

Инпу вновь согласно кивнул, а девушка уловила тяжёлую печаль в до того тёмных глазах божества, что если бы она увидела его только сейчас, то ни за что не догадалась бы, что они подобны небу.

— Да, затем Нефтида, как божество посмертных тёмных земель, ведёт Ка глубже, поглощая его энергию своей темнотой…

— Похоже на чёрную дыру в космосе, — пробормотала себе под нос учёная, но, уже обращаясь к Анубису, спросила: — Почему я понимаю тебя? Ты говоришь на вполне современном мне языке, — Линде не терпелось задать древнему Богу Смерти множество вопросов. Когда ещё может представиться такая возможность? Хотелось расхохотаться от своих же мыслей, но это было бы неуместно. Хотя что вообще могло быть уместным в ситуации, где она и Великий Тёмный кинуты загадочным Хаосом в пустыню под древний звёздный небосклон?

— А я слышу тебя, как слышал совсем недавно богиню Бастет, ты говоришь на древнейшем языке, который когда-то принёс Осирис на Землю, только твой голос ниже, и в нём присутствует треск костра, — Инпу описал то, что чувствовал и понимал, глядя в ставшие растерянными глаза девушки.

Ночным лунным маревом повисло между ними молчание, в котором можно было услышать, как «поёт» космос над их головами. Линда прокашлялась и всё же нашла в себе силы продолжить беседу.

— Хорошо, ты сказал, что есть законные пути, но, значит, есть и незаконные, — предположила она.

И вновь лёгкая улыбка заиграла на губах божества.

— Есть: предназначение Хаоса, когда он вмешивается в ход истории, или кровавые человеческие ритуалы, привлекающие некоторых из нас, — последнее он произнёс с презрением.

— Боги не любят людские жертвы? — Портер вспомнила, что в некоторые эпохи культы в Египте были или могли быть с человеческими жертвоприношениями.

— Ни к чему, мы ничего не хотели и не хотим от людей, кроме поклонения, и то, после того как мой отец убил вырвавшегося на свободу змея Апофиса, чуть не погубившего подлунный мир и угрожавшего самому Ра, мы ушли в Дуат после настоятельного приказа Ра, раз и навсегда попрощавшись с постоянным пребыванием в Маате, закрыв собой вас, людей, от мира Амат, хотя у каждого божества есть свои причуды: например, Бастет обожает, когда люди держат дома кошек, — он тепло усмехнулся, вспоминая о подруге.

— А ты, значит, коллекционируешь земных девушек? — Линда честно не хотела, оно само вырвалось.

В глазах Инпу промелькнул гнев, но девушка выдержала этот огненный шквал, не отведя своих ни на миг.

— Да, — само спокойствие, вновь обретая самообладание, перед ним был ребёнок этой вселенной, хоть и в облике прекрасной молодой женщины.

— А сейчас? — тоже вырвалось.

— Нет «сейчас», для богов время статично, для нас всё «сейчас», вот, например, сейчас Хаос послал мне тебя, — он по-хищному склонил голову набок.

Линда оторопела. Намёк был однозначным.

— Ты была со мной в святилище за завесой, при ритуале, — он тонко улыбнулся, видя промелькнувшее недоумение в её глазах.

— Ты хочешь сказать, что я твоя жрица? — предположила она.

— Сейчас я в этом уверен, Хаос не терпит пустоты, та, которая предназначалась мне в союзники для служения на Земле, исчезла… — Инпу верил, что Хаос просто надёжно спрятал девочку, он вдруг замолк, как будто его осенила мысль, затем немного сумбурно продолжил: — Я определил ей иную миссию, но чувствую, что что-то пошло не так, боги Великой Девятки мне не верят, не верят моему чутью, не верят, что есть некие силы, которые хотят низвергнуть вечный порядок, указанный Хаосом для нас всех, я был на особенном ритуале в прошлом Маата и в твоём настоящем… И эти события срывались, каждый раз меня вызывали в твой мир с целью уничтожить и каждый раз меня что-то как будто спасало, что-то не давало свершиться ужасному, — он замолк, пожевав губы, — нам нужно обязательно попасть в Дуат.

— Погоди, получается, что я некая замена той, что была предназначена для служения тебе изначально? — на языке вертелось столько вопросов, но Линда почувствовала, что пока не пришло время их задавать, что в нужный момент он раскроет перед ней все свои мысли, она была нужна ему, так же как и он ей.

— Так решил Хаос: надёжно спрятав одну, он дал мне другую.

— Но я ничего не знаю о том, что… Погоди, — она призадумалась, Инпу молчал, давая ей осознать своё положение. — Я знаю о Древнем Египте почти всё, — Линда не могла оторвать взгляда от его лица, — я знаю о бальзамировании, мумификации, о лечебных травах… Да я знаю всю родословную богов!

Инпу не смог удержаться от того, чтобы не расхохотаться. И этот смех был искренним, идущим от самого сердца. Мужчина давно не испытывал подобных эмоций.

— Чем не жрица Анубиса? — проговорил он, и его глаза заблестели, отразив в них луну.

— Но знать о Древнем Египте всё и очутиться в нём — это две большие разницы, — возразила Линда.

Инпу промолчал, а девушка решила ещё кое-что прояснить.

— В Маате, — она и сама не верила, что говорит подобное богу, называя свой мир, как называл его он, но так было и ей, и ему яснее, — люди близки к разгадке вечной жизни, я тому виной, я нашла информацию, приведшую к тому, что вечное, нестареющее тело нашли, они разложат его на молекулы, но найдут то, что ищут, — она задрожала от понимания, что свою ошибку уже исправить не в силах. — Люди станут подобны вам, они будут бессмертны, — она выдохнула от собственного бессилия, — этого так боятся всесильные боги Дуата?

Анубис мотнул головой, и его глаза сверкнули холодным сапфировым блеском.

— Ты непочтительна, — он поджал губы, только и всего, он не стал сокрушаться, не стал винить её.

— А ты слишком серьёзно к себе относишься. От самого себя скулы не сводит? — девушка, фыркнув, смело смотрела в его лицо, ведь лучшая защита — это нападение, но глубоко в душе всколыхнулась благодарность к Инпу, он не упрекал её ни в чём. — Так ответишь?

Анубис хотел было ответить в своей манере, но затем, пожав плечами, небрежно кинул:

— Хаос не допустит того, чтобы вселенский порядок был нарушен, у него, как и у богов на Земле, есть верные люди, хранящие его, а вообще все беды человечества от неблагодарности к богам.

— Ты слишком уж надеешься на Хаос, толком не способный перенести нас в твой мир, а уж на людей… Эй, мы вообще-то разложили Вселенную на атомы! — возразила учёная.

— Хаос управит, а люди исполнят… — он вздохнул, смертная задавала правильные вопросы, это раздражало и радовало одновременно, ему даже показалось, что он вновь ожил. — И что вам дали эти атомы? Ни одно ваше исследование не разгадало тайну послесмертия, тайну устройства мира, откуда вы, где ваша родина, у вас есть только лишь разрозненные данные, что не позволяют пролить свет на всю истину целиком, но открывают её обрывочными частями. Вы умны, наделены волей, но всё же не боги, — возразил он ей ледяным спокойным тоном.