Девушка слабо улыбнулась.
— Возможно, я бы нашла там ответы на свои вопросы… — произнесла та и заметила на себе внимательный, даже пронзительный взгляд мужчины.
— Вы уехали, потому что Вам что-то не понравилось или, может быть?.. — он не договорил, вновь наклонившись к ней, красноречивым молчанием дав понять, что дело могло быть в том, как он отнёсся к ней в библиотеке, и в представленной невесте.
— Я почувствовала себя диковинным экспонатом, выставленным не в том музее, — ответила Линда, тонко улыбнувшись.
Дуэль глазами с девушкой, и Фредерик ей проиграл, опустив взгляд на часы, и вновь спросил:
— Может быть, Вас кто-то побеспокоил на самой вечеринке или… на стоянке? — и его взгляд неприятно вперился в лицо Портер.
И Линда вспомнила растерянного, до ужаса напуганного взрослого мужчину, того, кто передал ей бумаги и умолял изучить их, он предупреждал её о том, чтобы она не ездила в экспедицию, а когда узнал, что это невозможно, то хотя бы не вмешивалась в происходящее и разведала то, что в них, став более сведущей, а значит, уверенной в своих действиях и имеющей возможность выбирать, хотя что могло бы произойти? У них её автомобиль, а фон Бинц задал вопрос, прямо указывающий на то, что он мог быть информирован о встрече Линды с неким мужчиной. Вот только знал ли барон, что тот передал ей папку? Но, раз куратор задавал вопросы, наверняка документы он не нашёл. Отвечать надо было немедленно и перевести внимание на что-то другое.
— На стоянке пристал некто, мне кажется, он был не в себе, — как можно беспечнее произнесла Линда и, прикусив нижнюю губку, призывно посмотрела на Фредерика, — Вы так одарённо умеете переключаться с одного предмета на другой…
Мужчина поднял бровь, и ноздри его носа чуть затрепетали, а в комнате словно бы почувствовалось повышение температуры.
— Тот неуместный музейный экспонат оказался намного интереснее, чем все ценные и неценные уместные, — произнёс барон, всё так же не сводя глаз с девушки.
«Вот же чёрт, — кляня себя, подумала Линда, — кажется, я переборщила, барон вспыхивает словно спичка, так же быстро».
Но именно это и отвлекло фон Бинца от допроса, который, возможно, он хотел ей учинить, а может, её ответа было достаточно для того, чтобы проверить свои опасения, касающиеся того мужчины на стоянке, ведь и его, и Линду видели вместе в тот момент, когда документы были переданы, ему наверняка доложили об этом, а тот факт, что Фредерик всё же спросил её, пусть и не напрямую, говорил о том, что бумаги находятся там, куда их положила девушка.
Она попыталась встать, но фон Бинц опередил её, оторвавшись от кресла и легонько толкнув назад. Их взгляды вновь скрестились.
— Я — пленница? — спросила Линда, порядком перетрухнув, и похолодела.
Фредерик счёл её бледность своим давлением ей на плечи и отпустил руки.
— Ни в коем случае, но и отпустить я сейчас Вас не могу, — мельком взглянув на неё, он добавил, вновь мотнув рукой и взглянув на часы: — Завтра днём придёт доктор, и он примет решение, и как только я пойму, что Ваше здоровье вне опасности, то отпущу и Вы сможете сбежать из моего, — он хмыкнул, — плена.
— Прошу прощения, что думаю только о себе, Вы вынуждены возиться со мной, сидите здесь, — она глянула в окно и продолжила, вновь обратив к нему свой взгляд, — ночью, хотя могли бы проводить его с герцогиней, и наверняка Ваша бабушка…
— Никто не знает, что я здесь, — прервал он её и поднялся в полный рост, громадой нависнув над её кроватью.
Фредерик положил пальцы на выключатель лампы и, задумавшись, взглядом скользнул по ней. Линда почувствовала, что он как будто о чём-то сожалеет, возможно, о том, чего она ещё не знала. Девушка свела брови к переносице, и ей захотелось немедленно добраться до той треклятой папки.
— Надеюсь, я никому не причиняю неудобств, — виновато промолвила учёная.
— Дом огромен, — барон обвёл взглядом комнату, — баронесса так просто Вас не отпустила бы, она очень сильно переживала, — он чуть отвёл глаза вправо.
«Врёт, — подумала Линда, — оно и немудрено: одно дело — короткий, светский, ни к чему не обязывающий разговор, а другое — ДТП, хорошо хоть, с благополучным исходом».
— Спасибо ещё раз, — сочла своим долгом поблагодарить исследовательница.
— Спокойной ночи, Линда, — произнёс он и наконец-то щёлкнул выключателем.
Комната погрузилась в темноту и в тишину мгновенно. Барон отчего-то медлил покидать её, а девушка замерла, видя, как его пальцы медленно соскользнули с основания лампы и провели по руке девушки.
— Иногда всё кажется не таким, каким оно является на самом деле, — загадочно произнёс он и, добравшись до узкой женской ладони, задержался, пронзая прикосновением, словно калёным железом; по телу прошла тёплая волна возбуждения, и Линде стало не по себе: это шло вразрез с её знаниями о том, что он за человек, и реакцией тела на мужчину.
Тепло его руки оставило её, скрипнула дверь, и девушка оказалась в комнате одна. Она взглянула на отражавшуюся в окнах луну, слишком большую, и успела подумать об огромном волке с глубокими синими глазами, возможно, он сейчас также смотрел на неё. Видел, если существовал… С этими мыслями Линда уснула, чтобы на утро проснуться самостоятельно.
Проснуться, чтобы почувствовать себя немного бодрее и чуточку лучше.
— Наверное, вести автомобиль мне рановато, я пока вряд ли даже смогу добраться до него, — пробормотала она, пытаясь усесться на подушки.
Как только ей это удалось, в комнату бесцеремонно заглянули. Линда не разобрала кто. А затем и вовсе зашли. Пожилая женщина и её внук. Рико был в несвежей рубашке и вообще выглядел помятым, невыспавшимся. Женщина вначале посмотрела на внука осуждающе, но видно было, что она боролась с собой, быстро подавив противоречивые чувства.
Баронесса фон Бинц посмотрела на девушку равнодушным взглядом, но, когда она заговорила, её слова не вязались с первоначальным впечатлением, возникшим у Линды.
— Я очень рада, что Вы в порядке, и, признаться, мы очень испугались за Вас, — женщина улыбнулась, но теплоты в её улыбке не было.
— Благодарю, — коротко произнесла девушка и взглянула на мужчину.
Рико стало неловко: он потёр шею и устало выдохнул.
«Интересно, выглядело ли это примерно так, как в детстве, когда мы тащили в квартиры с улицы полудохлых котят и наши родители смотрели на нас и этих бедных животных точно так же? — с иронией и грустью подумала Линда. — И Рико упрашивал бы бабушку: «Ну, баб, ну, давай возьмём в дом эту девочку, я приучу её к лотку, выведем блох, и она будет моей любимицей», — и как бабушка ему со вздохом бы отвечала: «Милый, мы можем отмыть её и воспитать, но она никогда не будет породистой».
Она ощутила прилив отвращения к ситуации, хотя и испытывала благодарность к этим людям. Девушка недавно бежала от ненастоящего радушия, а спустя время короткого забытья вновь здесь. Её внутренние рассуждения прервал стук. Фредерик открыл дверь и представил вошедшего мужчину Линде:
— Доктор Вас осмотрит, — и присутствующие вышли из спальни, пропуская врача к Линде.
После долгого допроса о самочувствии девушки и осмотра специалиста ей принесли одежду: кашемировый белый широкий свитер и чёрные в обтяжку брюки с длинными до колен мягкими сапогами. Одевшись и посмотрев в зеркало, Линда улыбнулась. Похоже, Фредерик был не просто любителем женщин, но ещё и дамским угодником. Девушка усмехнулась, чуть смутившись, собирая непослушные белокурые кудряшки в высокий пучок. Фредерик хорошо изучил её тело, пока она была без сознания.
Девушка выглянула в окно, и открывшийся вид на автостоянку успокоил её. Старенький автомобиль выглядел одиноко, сиротливо выделяясь среди великолепия других машин и двора дома фон Бинца, разбитого луга и чернеющего леса за ним, кажущегося враждебным. В дверь постучались и пригласили к завтраку.
Увидев длинный стол и сидящих за ним хозяев дома, девушка попыталась скрыть смущение. Баронесса внимательно проследила за ней, пока она проходила к ним, а барон встал и помог ей усесться рядом.
