Слезы наполнили мои глаза и потекли через край, стекая по щекам. Ее мягкий голос и доброта значили больше, чем я могла бы выразить словами.

— Спасибо. — Это было все, что я смогла выдавить.

— Ты дашь мне знать, если кошмаров будет слишком много, хорошо?

— Да — пообещала я. — Лили?

— Да, милая?

— Я рада, что ты позвонила.

— Я тоже. Я всегда здесь ради воробьев и лотосов.

Мои глаза расширились.

— Ты тоже помогаешь нам?

— Я уверена, что делаю это. Это мой маленький кусочек рая, который вышел из ада.

Я точно знала, что она имела в виду. Вот что я чувствую к Ною.

— Что такое лотос?

— Лотос — это цветок, который является символом чистоты, просветления, самовосстановления и возрождения. Даже когда его корни уходят в самые грязные воды, лотос дает самый красивый цветок. Прямо как мы, милая. Мы все еще прекрасны. Все еще любимы. Этого ничто не отнимет.

— Ты особенная девушка, Лили.

Я слышала, как она улыбнулась в телефон.

— Ты тоже. Выше голову, Бэсс. Не забывай, что ты не одинока.

— Я не буду, — пообещала я. — Это так много значит для меня. Спасибо тебе, Лили.

— Всегда пожалуйста.

После того, как она повесила трубку, и мы пообещали поддерживать связь, я почувствовала, как с моих плеч свалилось огромное бремя. Я не понимала, как сильно мне нужно было услышать эти слова, пока они не были произнесены. Я была не просто жертвой запятнанной до конца своей жизни, у меня были отметины, синяки, несовершенства на коже и доказательства битвы, которую я пережила, но я победила. Я боролась. Я вырвалась.

Я сумела выжить, точно так же как Лили и другие женщины из «Надежды Лили».

Ничто не может это изменить, и ничто не может это украсть.

Мой телефон гудел в кадре и не унимался. Я с нетерпением ждал любой информации, которую Ксенон мог найти о Чете, и до сих пор игнорировал устройство. Когда я опустил взгляд, я увидел имя Бэсс и пожалел, что не ответил. Перезванивая, я собирался извиниться, когда она начала кричать и плакать, и я не мог разобрать ни слова.

— Бесс, сладкая моя, успокойся немного, я не могу понять, о чем ты говоришь.

— Ной! Он пропал!

— Что!? — Прогремел я, чувствуя, как в ответ немедленно поднимается мой Жнец. Мои слова были рычанием, когда я спрашивал ее о деталях. — Расскажи мне, что произошло.

— Ной ушел кормить Сэвиджа больше часа назад. Когда он не вернулся, я пошла к тебе домой. Задняя дверь взломана, и Сэвидж ранен. У него идет кровь, но я прижимаю к ране кухонное полотенце. Я думаю, кто-то пырнул его ножом, — причитала она.

Черт!

— Ноя здесь нет. Он пропал!

— Я иду, детка. Оставайся на телефоне. Не вешай трубку! — Кричал я, пробегая Перекресток, огибая своих братьев, запрыгивая на свой Harley и запуская его в ту же секунду, как моя задница приземлилась на сиденье. Я смутно осознавал, что некоторые следят за мной, и был благодарен, что мне не пришлось отвечать на вопросы.

— Дыши для меня, — крикнул я ветру, переводя звонок на громкую связь и удерживая его одной рукой в перчатке, пытаясь управлять обеими одновременно. Погода, которая у нас стояла, была чертовски сумасшедшей. Снег падал тяжелыми, густыми хлопьями, и мне было насрать, что я замерз к тому времени, как я проехал по подъездной дорожке и заглушил двигатель.

— Бэсс! — Крикнул я, закончив разговор, когда я обежал вокруг дома.

Я нашел ее на кухонном полу с остекленевшими глазами и в полной панике. Она прижимала руку к боку Сэвиджа, который лежал неподвижно, но я видел, как поднимается и опускается его грудь.

— Я забираю Сэвиджа, — объявил Боди. — Я отвезу его к ветеринару.

Я уже завязывал ткань из двух полотенец, узлом, вокруг его талии, чтобы поддерживать его в стабильном состоянии. Затем бросил свои ключи Боди, он поймал их и кивнул.

— Возьми мой грузовик.

Боди поднял Сэвиджа и выбежал через заднюю дверь, а я заключил Бэсс в объятия.

— Это кровь Сэвиджа?

— Я… я думаю, да, — пробормотала она, запинаясь.

— Эй, я рядом. Я позабочусь обо всем. — Я встал, крепко прижимая ее к себе.

Бэсс дрожала, и я знал, что она вот-вот сорвется.

— Джейс.

— Я знаю, детка. Я клянусь тебе. Я найду Ноя. Сначала мне просто нужно обезопасить тебя. Хорошо?

Она кивнула, но я не был уверен, что она поняла мои слова. Подхватив ее под колени, я поднял свою старушку и крепко обнял ее. Быстро поцеловав ее лоб, я выбежал на улицу и направился к ее дому.

— Мы собираемся взять твой внедорожник.

— Хорошо.

Я мчался до самого Перекрестка и заехал на стоянку, как только Перспективы открыли чертовы ворота. Бэсс была не в состоянии ходить, и я внес ее на руках в общую комнату, при виде этого все затихли. Я позволил ее ногам упасть, когда остановился рядом с одним из кожаных диванов. Она была так напугана, что я знал, что с удовольствием убью человека, достаточно смелого, чтобы преследовать мою семью.

— Сладкая моя, — прорычал я, нежно обхватив ладонями ее лицо. — Я тоже люблю Ноя. Его большие карие глаза. Милую улыбку. Все эти непрекращающиеся вопросы и любопытство. Он для меня сын. Мне не нужно говорить тебе, чего мне стоит произнести эти слова вслух. — С трудом сглотнув, мне пришлось сдержать слезы. — Я верну нашего мальчика. Ты веришь мне, маленькая мамочка?

Страх в ее глазах развязал моего Жнеца. Он держался вне поля зрения, не желая подавлять и отталкивать нашу женщину. Она прошла через достаточно. Его откровение должно было произойти, но не тогда, когда она была готова полностью потерять самообладание.

— Джейс, — заплакала она, вцепившись в кожу моего выреза. — Ной все, что у меня есть. Он весь мой мир.

— Нет, я есть у тебя тоже. — Я приподнял ее лицо, в отчаянии заглядывая в глаза. Она должна знать, что она значит для меня. Что они оба значат. — Ты забрала меня, детка. У тебя, блядь, есть каждая частичка меня. Я весь твой. Мы все есть друг у друга.

В ее глазах заплясал огонек надежды, и я ухватился за него, как за спасательный круг. Мои губы обрушились на рот Бэсс, и я грубо оторвался от нее, изо всех сил стараясь избавиться от беспокойства, ужаса, неуверенности и страха перед женщиной, которую люблю. Ту, которую мне нужно защищать, потому что она МОЯ. Я бы принял каждую каплю ее боли, если бы мог. Стер все плохое и заменил хорошим. Черт возьми, я отдам все за шанс стать семьей с моими Бэсс и Ноем.

— Мне никогда в жизни не было так страшно.

Слова женщины, которая подвергалась насилию почти десять лет, о чем-то говорят.

— Я верну нашего сына. Я клянусь тебе, — пообещала я, откидываясь назад. Взяв ее за руку, я подвел ее к Тени и Жабе. Эти Перспективы отдадут свою жизнь, чтобы обеспечить ее безопасность в мое отсутствие.

— Защищайте ее. Ни единого волоска на ее голове не должно быть потеряно.

Жаба моргнул, выражая понимание, в то же время Тень кивнул.

— Будем защищать ее нашими жизнями.

— Здесь ты будешь в безопасности. Я не могу остаться. Я вернусь, как только смогу.

Мои губы прижались к ее губам еще раз, и я побежал с Перекрестка, смутно осознавая, что половина клуба ждала меня на своих боровах.

— Куда? — Спросил Грим со свирепым выражением лица.

— Ко мне домой. Я хочу обыскать оба объекта и посмотреть, что мы сможем найти.

Грим поднял палец в воздух и описал круг, сигнализируя, что мы направляемся к выходу. Он шел впереди, а я следовал за ним, проносясь через ворота.

Моя голова была не в лучшем состоянии. Я был близок к тому, чтобы полностью сойти с ума. Воспоминания о смерти Колтера продолжали всплывать на поверхность, и я не хотел, чтобы эти образы были у меня в голове. Я не хотел задерживаться на телефонном звонке, который навсегда изменил мою жизнь, или на моменте, когда мне пришлось опознавать его тело. Эта холодная плита с его изуродованным телом после аварии все еще преследовала меня в снах.