Я чувствовал себя извращенцем, пялящимся на ее сиськи и задницу всякий раз, когда ее глаза не были прикованы к моим. Ничего не мог с собой поделать. Честно говоря, мне следовало бы беспокоиться. Она была матерью. Не говоря уже о том, что она была достаточно молода, и сошла бы за мою дочь. Двадцать лет, между нами, двумя.

Это меня остановит?

Ни хрена подобного. Это только заставляет меня хотеть ее еще больше.

Вся эта ситуация была настолько не в моем характере, что я не знал, что с этим делать. Мой Жнец был странно доволен с тех пор, как она появилась в моей жизни, и это заставляло меня задуматься, не схожу ли я с ума или впадаю в маразм, или дьявол каким-то образом издевается надо мной.

Может быть, всего понемногу.

Она была сексуальной и грациозной в своих движениях, нежной со своим сыном и отчаянно защищающей. Мое тело ожило рядом с ней, как будто я плыл по течению в оттенках серого, а когда она появилась, все заиграло красками. Больше не приглушенно и уныло, а ярко и лучезарно сейчас.

Я поставил пустую бутылку на стол, когда что-то привлекло мое внимание у окна. Тень на периферии моего сознания, которая мгновенно вывела меня из себя. Мы были не одни.

— Скоро вернусь, — объявил я. — Собираюсь позвонить, пока ты заканчиваешь.

Бэсс кивнула, помогая Ною убрать со стола.

Я выскользнул наружу, позволив своему Жнецу подняться на поверхность. Глубоко вздохнув, я прислушался к любым звукам, которые были неуместны. Шаги привлекли мое внимание, когда я заметил, что кто-то бежит. Я быстро сорвался с места, готовый прикончить любого, кто был на территории, когда один из соседей пробежал трусцой мимо дома.

Я поднял руку и помахал, изобразив улыбку на лице, чтобы предотвратить подозрения. Кто-то, кого не должно было быть здесь, был во дворе. Отпечатки обуви были рядом с подоконником в нескольких футах от того места, где мы ели. В воздухе все еще витал застоявшийся дым от сигары и изрядная доза дешевого одеколона. Моя верхняя губа скривилась в усмешке, и я обыскал каждый дюйм двора и за пределами дома, чтобы убедиться, что ничего не пропало и не выглядит подозрительно.

Ничего.

Я знал, что не вообразил всего этого, и это означало, что я буду наблюдать за Бэсс и Ноем даже больше, чем сейчас. На самом деле, я собирался быть здесь каждый божий день на случай, если кто-то планирует появиться и причинить им неприятности.

— Джейс?

Бэсс звала меня с крыльца.

— Иду, сладкая!

Мне не понравилось ощущение, которое поселилось на моей коже, намек на что-то зловещее, маячащее на горизонте. Чувствуя себя гораздо более защитником, чем следовало бы, я потопал к дому с планом:

Первое — беречь Бэсс и Ноя.

Второе — поцеловать сексуальную мамочку-одиночку сегодня вечером.

Мне нужно купить немного омелы. Этот поцелуй не собирается быть последним.

— Рождественские елки! — Закричал Ной, его глаза стали большими и круглыми. — Да!

— Подожди нас, Ной, — предупредила Бесс, когда Ной открыл дверцу машины и соскользнул с сиденья.

Он переминался с ноги на ногу, когда мы присоединились к нему, и я потянулся к руке Бэсс, переплетая наши пальцы, когда мы начали идти вперед.

— Ты знаешь, на что обратить внимание? — Спросил я, поражаясь тому, насколько взволнованным казался парень.

— Да.

— Ну, теперь давай. — Мы добрались до елок, и Ной огляделся вокруг на фонари, развешанные на столбах, которые разделяли деревья. — Ищи не слишком тонкие и не слишком большие промежутки между ветвями. Не слишком высокую, чтобы поместить в вашем доме. Следи за тем, чтобы на земле не было слишком много иголок. Понял?

— Да, Санта.

— Хорошо. Не выходи из нашего поля зрения.

— Это как?

— Прямая видимость означает, что я могу видеть тебя, а ты можешь видеть меня, где бы ты ни находился. Если ты не можешь видеть меня или свою маму, ты зашел слишком далеко.

Ной кивнул.

— Иди, найди нам дерево! — Выкрикнул я, смеясь, когда он пронесся перед нами.

Бэсс открыла рот, а затем снова закрыла его. На ее губах задержалась улыбка.

— Тебе хорошо с ним. Я впечатлена.

— У меня была тренировка. — Сказать это стоило многого. Я отдавал ей часть себя, и она не знала, чего это стоит для меня. Ни одна живая душа никогда не спрашивала меня о Колтере, и это потому, что я много лет назад ясно дал понять, что не смогу с этим справиться. Почему я почувствовал, что могу наконец поговорить об этом сейчас, я не был уверен. Все это еще вызывало хаос в моей голове и адски болело, но, когда я посмотрел в глаза Бэсс, я увидел родственную душу, которая могла понять и разделить мою боль.

— Когда-нибудь тебе придется рассказать мне об этом. — Она мудро почувствовала, что это еще не все, и здесь для этого не место.

Я сжал ее руку, когда мы прогуливались по стоянке, терпеливо следуя за Ноем, пока он следующие тридцать минут выбирал идеальное дерево. Он наконец нашел одно и взволнованно запрыгал вверх-вниз, когда мы приблизились.

— Ого! — Бэсс широко улыбнулась. — Это прекрасно.

— Молодец, сынок. Ты молодец.

Ной сиял от гордости и расхаживал с важным видом, когда я кивнул продавцу.

— Мы возьмем это.

Бэсс пыталась протестовать, но я заплатил за елку, и мы погрузили ее в кузов моего грузовика. Я намеренно взял клетку, потому что не хотел поцарапать ее машину. Как только мы вернулись в машину, я притворился, что мне холодно.

— Как же, холодно. Я бы не отказался от горячего шоколада. А как насчет тебя, Ной?

— Да!

Бэсс покачала головой, но смягчилась.

— Прекрасно. Только в этот раз.

Я подмигнул Ною через зеркало и пошел в "Макдоналдс". Прежде чем отдать ему напиток, я полез в бардачок и вытащил упаковку леденцов, которые купил накануне. Развернув один, я сунул его в его горячий шоколад.

Точно так же, как любил Колтер.

— Это лучший способ пить горячее какао во время праздников, — объявил я. — Хитрость в том, чтобы леденец растаял в твоем напитке, но время от времени можно украдкой вдыхать аромат.

— Потрясающе! Это лучшая ночь в моей жизни.

Бэсс бросила на меня взгляд.

— Он не уснет сегодня со всем этим сахаром.

— Не волнуйся. У меня есть план на этот счет.

Бэсс, казалось, не была убеждена, но я поехал в Walmart и припарковался. Две пары глаз уставились с любопытством.

— Ну же, у нас есть елка… но нам нужно ее украсить, верно?

У Ноя отвисла челюсть от благоговения.

— Вау, ты действительно Санта.

Я не смог удержаться от смеха.

— Все те тренировки, помнишь?

Не потребовалось много времени, чтобы купить то, что нам было нужно, и я поехал обратно домой. Я не потрудился припарковаться на своей подъездной дорожке. Я делал заявление, и я надеялся, что Бэсс поймет.

Ной вышел из машины и начал разгружать сумки, когда я потянулся к ее руке.

— Я знаю, это кажется многовато. Я не пытаюсь заставить тебя чувствовать давление, но я действительно хотел сделать это для вас обоих сегодня вечером. Это много значит для меня.

Бэсс подняла руку, и ее пальцы погладили мою бороду. Ее прикосновение было похоже на бархат, и мои глаза ненадолго закрылись.

— Ты совсем не такой, как я ожидала, Джейс.

— Я надеюсь, что это хорошо.

В этих глазах плясало веселье, которое я начинал обожать.

— Да. Для тебя это очень хорошо.

Наклонившись, я воспользовался шансом и прижался губами к ее губам. Наши рты слились воедино, и я низко застонал, желая попробовать ее еще, и понимая, что это было слишком много и слишком скоро. Обхватив ее лицо ладонями, я углубил поцелуй, даже зная, что Ной может увидеть. Парень не был глуп. Ему нужно было видеть, что я чувствовал что-то особенное к его маме.

— Санта! Ты поцеловал маму!

Я прервал поцелуй, почти задыхаясь от желания и чего-то гораздо более сильного.