Он не пошевелился, и я была рада пропустить его вопросы. Малыш спал как убитый, и как только он засыпал на ночь, он почти не шевелился до утра. Я встала и надела пальто, застегнув его поверх сумочки. Осторожно я подняла Ноя с матраса, и он обернулся вокруг моего тела, прижавшись к моей груди, а его щека покоилась на моем плече. В свои почти восемь лет он был намного тяжелее, чем я ожидала, но мне не придется далеко выходить за пределы дома, прежде чем появится призрак.

Это была самая страшная часть.

Я подкралась к двери его комнаты и оставалась скрытой от посторонних глаз. Страх пробежал по моему позвоночнику, когда я, казалось, часами ждала, что Чет издаст какой-нибудь звук. В доме было устрашающе тихо. Даже старый холодильник не издавал своих обычных гудящих звуков. Ной что-то пробормотал во сне, и я почти запаниковала, пока он не сказал «Мама» и снова не заснул. С того места, где я стояла, я видела входную дверь. Свобода манила, и я сделала пару шагов, чувствуя, как под толстой курткой выступил пот и увлажнил мою кожу.

Чет издал несколько звуков, громко пукнул, а затем я услышала еще один глубокий храп. Прерывисто вздохнув, я рванула к двери так быстро, как только могла. Когда я добралась до системы сигнализации, я знала, что с большой вероятностью звуковые сигналы разбудят Чета. Кнопки всегда были громкими. Ему нравился тот факт, что это привлекает внимание, и он часто упоминал, что узнает, как только я попытаюсь уйти от него, потому что сигнализация будет звучать каждый раз, когда я ее включаю или выключаю.

Моя рука дрожала, я сделала паузу, с трудом сглотнув. Единственный способ сделать это… сделать это быстро, а затем убраться как можно быстрее. Если я слишком долго буду медлить, промежуток между звуковыми сигналами, вероятно, разбудит его, но, если все сделать быстро, возможно, у меня есть шанс. Это стоит любых усилий или риска, на которые мне пришлось пойти. Ной больше не может здесь оставаться. Это было далеко небезопасно.

Быстро нажав кнопку, я ввела код, а затем потянулась к двери, в спешке распахнув ее. Ручка задребезжала, когда я с тихим щелчком закрыла дверь. Я услышала шум, но я не была уверена, было ли это пробуждение Чета или другая функция организма. Я не делала пауз. Не колебалась. Мои ноги ускорились, и я двигалась со всей своей скоростью, крепко прижимая Ноя к себе, в то время как мое сердце колотилось в груди, и я практически бежала галопом по подъездной дорожке в темную ночь. Мои шаги были интенсивными, поскольку я отказывалась оглядываться. Я не хотела знать, преследовал ли нас Чет.

На несколько секунд я почти засомневалась, появится ли призрак. Мое беспокойство и стресс были настолько сильными, что я была взвинчена и, вероятно, не смогу спать несколько дней. Я чуть не споткнулась, когда внезапно появились фары и вперед выехала машина. Окно машины опустилось, и глубокий мужской голос произнес единственную фразу, которой я могла доверять.

— Воробей готов к полету?

— Так и есть! — Я заикнулась, потянувшись к ручке заднего левого сиденья. Дверь открылась без звука, и я опустила Ноя на сиденье и подтолкнула его, запрыгивая внутрь и одновременно закрывая дверь. Автомобиль дернулся вперед, когда я взяла своего сына на руки, убирая волосы с его лица, и моя нижняя губа задрожала. Он все еще спал и ничего не понял. Он не знал, что его мать только что сбежала от единственной жизни, которую она когда-либо знала, и разозлила одного из самых опасных и злых людей в Техасе.

— Ты в порядке, воробей?

— Сейчас буду.

Он кивнул, и лунный свет уловил сочувствие в его темных глазах.

— С вами всегда будет призрак в каждой точке соприкосновения. Я отвезу вас к вашей следующей остановке. А пока можешь расслабиться. Остаток ночи мы будем в пути.

Мой взгляд поймал в зеркале заднего вида дом, из которого я только что сбежала, и он выглядел ничуть не иначе, чем в прошлом году. Тот же простой оштукатуренный фасад, белые прожекторы, идеально ухоженные кусты и деревья. Идеальная рамка, которая скрывала кошмары внутри.

Я никогда не думала, что мой побег увенчается успехом. Строила планы так долго, что чуть не потеряла приз из виду. Вздохнув, я провела рукой по щекам и поняла, что по моим щекам потекли тихие слезы. Ной подвинулся, и я подоткнула ему одеяло на сиденье, сняла пальто и накинула его на его маленькую фигурку. Маленькая ручка поднялась, и его большой палец оказался во рту. От этого виденья у меня екнуло сердце в груди. Ной был слишком взрослым, чтобы сосать палец. Большинство детей перерастают эти акты утешения в возрасте до пяти лет. Мой сын продолжал это делать, и я знала, что это потому, что иногда по ночам Чет кричал так громко, что Ной никак не мог этого не слышать. Когда я появлялась с синяками и царапинами, он всегда начинал сосать большой палец. Его беспокойство было очевидным. Я могла только надеяться, что этот шаг наконец обеспечит стабильность и безопасность, в которых он нуждался. Откинув голову на спинку сиденья, я наблюдала за звездами, пролетающими в размытом свете, и надеялась, что однажды смогу обрести свое счастье. Мы оба заслуживали лучшей жизни.

Я была более чем готова начать.

— Сильнее!

Светлые волосы рассыпались по стройным плечам, когда я качал бедрами, мои пальцы впивались в мягкую плоть задницы сладкой зайки. Я наблюдал за сексуальной женщиной, стоящей на четвереньках на кровати, когда она издавала звуки одобрения глубоко в горле, а задняя часть ее бедер неоднократно ударялась об меня. Я сильно вдавливал ее в матрас, пока она вцеплялась в простыни и выкрикивала все, начиная от "О Боже" и заканчивая "не останавливайся". Ее щека коснулась матраса, когда ее бедра затряслись, и я потянулся, чтобы потрогать ее клитор, в то же время я сильно вонзил свой член в ее нетерпеливую киску.

— Вот и все! Прямо здесь. Да!

У нее определенно был вокал. Отчасти мне понравилось, как она ласкала мое эго, и ее мокрая пизда сжимала мой член. Твердый и нетерпеливый. Я мог бы даже трахнуть ее еще раз когда-нибудь, но только если это означает, что она не привязалась ко мне. Я чертовски уверен, что не собираюсь оставаться здесь, если это случится.

Когда через пол минуты ее настиг оргазм, я вошел в нее быстрее, выкрикивая собственное освобождение, пока она сильно сжимала меня. Дрожащая плоть продолжала сжимать мой член, как кулак в теплой перчатке, и я опустил голову, запечатлев поцелуй на гладкой раскрасневшейся коже на ее спине. Мы разошлись, когда я вышел и стянул презерватив, выбросив его в мусорное ведро у кровати. Было еще несколько, и ни одного от одной и той же женщины. Чертовым Перспективам давно нужно было выбросить мой мусор.

— Это было здорово, милая. Как раз то, что мне было нужно.

Я услышал насмешливое фырканье, когда женщина подо мной повернулась и шлепнулась на спину. У нее была красивая задница и большие сиськи, и она была приятной для глаз, но я ничего не почувствовал, когда поднял ее одежду и бросил ее на кровать в ее направлении.

— Лучше оденься.

— Что? Никаких объятий?

Я слегка усмехнулся.

— Говорил тебе, когда мы встретились, что я не из тех, кто любит обниматься.

Она пожала плечами.

— Да. Я тоже, если хочешь правды. Мы оба получили то, что хотели.

Мы сделали это.

— Тогда мы понимаем друг друга. Увидимся, сладкая попка.

Она рассмеялась и подобрала свою одежду. Минуту спустя она запечатлела поцелуй на моей заросшей щетиной щеке, прежде чем покинуть мою комнату. Когда дверь за ней закрылась, я взглянул на простыни и понял, что не останусь на ночь. Я никогда этого не делал.

Как только я схватил свой бумажник, ключи, сигареты и жилет, я был вне игры. Комната была заперта до того, как я прошел по коридору Перекрестка. Клубные шлюхи и старушки окружили моих братьев в общей комнате, и я вздернул подбородок, приветствуя некоторых из них ухмылкой, прежде чем рискнул выйти.