В этот момент вновь раздался злобный хохот, бо\ь- но хлестнувший по измотанным нервам присутствующих.

— Слово Господне, — донесся знакомый голос, — Ну да, конечно. Вам всем, без сомнения, надо носить с собой Библию^ И вот какой вам от этого будет толк.

Раздался громкий и протяжный звук испускаемых ^газов, и нестерпимое зловоние заполнило лабораторию.

Всякому, кто не знал, что в действительности происходит в маленьком заштатном городишке у подножия Голубых гор, обстановка здесь показалась бы на первый взгляд вполне благополучной. Школьные каникулы были в полном разгаре, и ребятишки высыпали на тротуары и лужайки перед домами. Городской бассейн был битком набит. Повсюду слышался веселый детский гомон и визг — это плескалась в прохладной воде детвора. Однако старшеклассников не было видно. Большинство из них… отсыпались перед ночью.

Ания и Пэт вдоволь полакомились каким-то бродягой, которою они настигли на загородном шоссе. Разумеется, мясо его оказалось не столь желанным, как плоть истинного христианина, но тем не менее и оно могло на некоторое время поддержать силы дьяволиц.

Решающий момент приближался. Оставалось всего несколько дней до того часа, когда Ании и Пэт суждено было вызвать древних идолов. А в городе события развивались как по маслу и без их участия. Кроме того, они сами еще недостаточно окрепли, чтобы возглавить восстание. Чем больше людей вставали на их сторону, тем сильнее становились они сами. И так было всегда. Разумеется, о былом могуществе они уже и не мечтали. Здорово им тогда обломали рога. Дан Гаретт и этот проклятый священник — отец Денир. И все же Ания и Пэт выжили. Несмотря на бесконечные годы мучительной агонии. Но вот боль, наконец, утихла, и они вновь ходят по этой земле. Теперь они не допустят провала. Оки уверены в своей победе. Хозяин убедил их.

А в это время по всему округу несчастные матери изнывали от чудовищной оглушительной музыки, которую беспрестанно заводили их любимые чада. Нервы женщин находились на пределе.

Мать Вэл Малоун поняла, наконец, что не вытерпит больше ни секунды этой грохочущей какофонии. Подойдя к спальне дочери, она рванула дверную ручку.

Но дверь оказалась запертой.

Тогда она в отчаянье начала молотить по ней кулаками.

— Вэл! Ради всего святого, приглуши свою музыку!

Вэл, сидевшая в темной комнате, лениво повернула голову в сторону двери и прибавила громкости ровно настолько, чтобы колонки не разлетелись вдребезги.

— Вэл! — что есть силы завопила мать, тщетно пытаясь перекричать грохот. — Сейчас же открой дверь!

— А пошла ты, сука! — бросила семнадцатилетняя девица, наблюдая, как сотрясаются стены от истошного вопля «певца».

— Ну погоди, вот придет домой отец! — бушевала за дверью мать. — Тогда посмотрим, как ты поведешь себя!

— Да трахать я его хотела! — воскликнула дочь, а потом злобно усмехнулась. — Впрочем, именно это я и сделаю.

Вот уже несколько месяцев назад она начала «обрабатывать» отца, частенько появляясь перед ним почти без одежды. Когда они оставались в доме вдвоем, она, не стесняясь, прогуливалась перед ним в одной прозрачной сорочке, намеренно не надевая ни лифчика, ни трусиков. Каждый раз Вэл ловила его взгляды, и, если только она их правильно читала, то стояла на правильном пути. Да. Старик уже почти готов. Вот-вот сдастся

И как только Вэл соблазнит его, папаша тоже подключится к ним.

Навсегда.

— Ты, сучка! — визжала в истерике мать, теряя остатки терпения.

Вэл расхохоталась. О мамаше позаботится Ник, когда Вэл разберется с отцом. Ник давно уже посматривал на мамашу и считал, что та еще в приличной форме, и трахнуть ее будет одно удовольствие. Вэл не разделяла его вкусов, но все равно понаблюдать за этим зрелищем будет в высшей степени забавно. Когда придет время.

А это случится уже очень скоро.

И вот терпение матери лопнуло. Как и многие другие родители, мать Вэл считала, что они с отцом приложили все усилия, чтобы воспитать добропорядочную дочь. В общем-то это и в самом деле соответствовало истине. Ни мать, ни, тем более, отец никак не могли понять, что же случилось с Вэл. Ведь их старший сын вырос настоящим парнем. Сейчас он учился в колледже. За всю свою жизнь мальчик не причинил им особых хлопот. Во всяком случае, он практически ничем не отличался от других подростков.

Но с Вал все получалось иначе. Все ее подружки и ребята происходили из вполне зажиточных и благополучных семей. Однако последнее время в их поведении появилось какое-то раздражение и недовольство. Словно они выражали открытый протест против родителей. Они часами просиживали в темных комнатах и, запершись на ключ, без конца гоняли пленки с записями своих громкоголосых кумиров.

Лиза Малоун уже и не знала, что делать. Стараясь сломить сопротивление дочери, она словно пыталась пробиться сквозь бетонную стену. Лиза спустилась в гараж и, прихватив оттуда увесистый молоток, вернулась к спальне Вэл. Чуть помедлив, она обрушила молоток на дверь и принялась отчаянно колотить по ней, разнося дерево в щепки.

Музыка смолкла, и дом погрузился в напряженную тишину. Лиза прекратила долбить молотком дверь и швырнула его на пол. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась взбешенная Вэл.

— Ты что, совсем спятила? — угрожающе надвинулась она на мать.

Лиза молча влепила ей увесистую оплеуху.

И тут дочь накинулась на нее. Вэл шипела, как разъяренная кошка, царапая мать длиннющими ногтями и ругаясь, на чем свет стоит. Лизе удалось сгрести дочь в охапку и со всей силы швырнуть ее в коридор, застланный пушистым ковром Но и сама она не удержалась на ногах и рухнула рядом с дочерью. Мать и дочь катались по ковру, мутузя и царапая друг друга. Распластав дочь на полу, Лиза размахнулась и изо всех сих двинула Вэл кулаком в челюсть Девушка, закатив глаза, потеряла сознание и сразу обмякла.

Расцарапанное лицо Лизы напоминало кровавую маску. Тяжело дыша, она с трудом поднялась на ноги и застонала от боли. Затем женщина взяла в руки молоток, вышибла петли и, дрожа от напряжения, сняла дверь. Дотащив ее до коридора, Лиза бросила дверь на пол. И вошла, наконец, в сумрачную спальню Вэл. Там она хладнокровно начала крушить все, что попадало ей под руку: магнитофон, колонки, проигрыватель и пластинки. Лиза остановилась, чтобы перевести дыхание и, подойдя к окну, быстрым движением раздвинула тяжелые портьеры, впуская в спальню солнечные лучи. И тут она заметила на стенах странные рисунки, символы и диаграммы. Здесь же красовались и свастика, и пентаграммы с гексаграммами, и какие-то молнии, и, разумеется, число «666».

— Ах ты, сука поганая! — заорала Вэл, врываясь в спальню и сбивая мать с ног. Лиза что было сил лягнула дочь, каблуком угодив той прямо в колено. Девушка тут же осела. И вновь они сцепились, катаясь по грязному полу, осыпая друг друга тумаками и шипя от злобы. Вэл удалось дотянуться до молотка. Она размахнулась и, целясь в голову матери, опустила руку. Лиза едва увернулась, и удар пришелся по окну Стекло разлетелось вдребезги, и осколки градом посыпались на только что подъехавший к их дому автомобиль. Вэл выронила из рук молоток. Тот упал, оставив в паркете глубокую выбоину.

Том Малоун одним прыжком выскочил из машины и опрометью бросился в дом. Еще во дворе он услышал крики и отборную ругань. Оказавшись в коридоре, он ошарашенно уставился на дверь, недоумевая, что же здесь стряслось. Добежав до спальни, Том застыл в оцепенении, с ужасом наблюдая, как Вэл и Лиза отчаянно дерутся, катаясь по полу.

Том схватил дочь и выволок ее в коридор. Ударившись о стену, Вэл сразу же обмякла в его руках, оседая на ковер.

Лиза поднялась на ноги, глаза ее гневно сверкали, руки были крепко сжаты в кулаке.

— Я убью эту стерву! — едва переводя дыхание, прохрипела она.

— Это твоя дочь! — заорал муж, пытаясь привести Лизу в чувство. — Что здесь произошло? Вы что, обе спятили?