На одной из улиц мы ненадолго остановились посмотреть, как жители расправлялись с немецким прислужником. Убежать ему не удалось с немцами, так как его задержали жители. И вот сейчас жители учинили над ним кровавую расправу за его поведение. В основном, тут действовали женщины, мужчины участия почти не принимали. Вскоре он превратился в бесформенную груду мяса. Человеческого в нем ничего не осталось. Да и был ли он вообще человеком?
Недалеко от Дубовской находился лагерь наших военнопленных. Лагерь был небольшой. При подходе наших войск администрация лагеря и охрана удрали, только двое полицаев не сумели убежать. Их задержали и связали сами пленные. Сейчас они лежали, скрученные проволокой. Пленные спросили у нашего командира, что делать с полицаями. Можно ли самим пленным без всякого суда расправиться с ними? Затем они единодушно заявили, что сейчас же готовы встать в строй, если им доверят оружие. Наш ротный ответил им коротко: «Не сегодня – завтра здесь будет законная власть – райвоенкомат. Вот там и решат на счет вас все, можно-нет вам доверить оружие. А потом, какие вы, к черту, вояки, когда на вас одна кожа да кости.»
10. Втроём в броневике
Развед-рота выехала из поселка. Из-за двух тяжелораненых мне пришлось задержаться. Командир роты сказал, что догонишь нас на броневике. Броневик тоже задержался в поселке из-за какой-то технической неисправности. Не помню фамилии командира броневика старшего сержанта, а вот фамилию водителя хорошо помню – это украинец Коваленко. Выехали из поселка под вечер. Погода резко изменилась. Все было тепло, а сегодня начало настывать, и подул резкий ветер. В бронемашине ехать было тепло. Проехав около десяти километров, дорога раздвоилась. Вот тут задача. Куда, по какой дороге ехать? Следы от машин есть на обеих дорогах, но местами дорогу перемело. Вот сейчас и гадай. Так недолго и до немцев угодить! Почему-то решили единогласно ехать по правой дороге. Ехать, так ехать! Поехали. Когда доехали до какой-то деревушки уже начало темнеть. Остановились у самого крайнего дома, решили узнать, что за деревня, и кто в ней находится, наши или немцы. Водитель остался на месте, а мы со старшим сержантом пошли к дому. Мне велел остановиться у крыльца, а сам он на всякий случай приготовил пистолет и гранату. Через минуту в доме послышалась стрельба, крики и взрыв гранаты. Ст. сержант выскочил из дому и закричал: «В/фельдшер, быстро – в машину!» А броневик уже начал развертываться. Честно признаться, перепугался я здорово. Да и не только я. Все мы напугались основательно. Да и как тут не перепугаться? Пока мы залазили в бронемашину, немцы повыскакивали из дому и открыли из автоматов по машине огонь. Ст. сержант развернул башню и на ходу начал поливать свинцом немцев из пулемета. Наверно, из-за наступившей темноты немцы не устроили за нами погоню. В горячке даже не заметили, что нас обоих немного ранило. В общем, легко отделались, уцелели чудом.
На развилке дорог водитель круто развернулся, и броневик наш оказался на боку. Действительно, не везет сегодня. Хорошо еще, что немцы нас не преследовали. Долго мы возились с броневиком, но так ничего и не могли сделать. По дороге шла какая-то воинская часть и около нас остановилась. Солдаты моментально поставили бронемашину на колеса. Мы рассказали им, как наскочили на немцев и чуть, было, не попали к ним в лапы. Хорошо, что предупредили – сказал их командир. Воинское подразделение как раз шло в это село. Солдаты на себе тащили противотанковые ружья и станковые пулеметы, и даже небольшие минометы.
Только перед рассветом мы разыскали свою роту в небольшом населенном пункте. Когда мы рассказывали, как побывали у немцев и как от них удирали, а потом перевернулись, разведчики умирали со смеху. Для разведчиков такой случай, какой произошел сегодня ночью с нами, самый пустяк. Они не в такой переплет иной раз попадают, и то выскакивают целыми. Многие уже по нескольку раз были в ночных поисках и приводили не по одному «языку». Как разведчики пробирались в расположение противника, как там брали «языка» здесь в своих записях я мало рассказываю, так как вместе с ними в этих вылазках я не участвовал. А сами же разведчики не особенно любили о себе рассказывать. Там, где мне самому приходилось быть, в боях или разведке боем вместе с разведчиками, только о том, в основном, я и рассказываю в своих записях, да и то, только поверхностно, самую малость.
11. Бой за Пролетарскую
Ровная степь и, кажется, нет ей ни конца, ни краю. Даже ни одного кустика. Снег опять чуть-ли не весь стаял. Ну и зима в этих местах. То снег, то дождь, но зато ветры бывают холодные и сильные. И вот в один из таких зимних теплых дней началось наступление на Пролетарскую. Наступление шло при поддержке танков. Немец сначала огрызался не особенно сильно, но когда начали подходить к железной дороге, вот тогда он и открыл ураганный огонь изо всех видов оружия. Танки, которым удалось перейти железную дорогу, сразу же были подбиты, и некоторые из них горели. Наступление застопорилось, пришлось залечь и окапываться. Но вот начала бить наша дальнобойная артиллерия, затем «Катюши». Огонь со стороны немцев начал немного ослабевать, и наступление возобновилось, но дальше железной дороги так и не могли продвинуться.
Здесь же около КП бригады находилась и рота управления. Все были заняты земляными работами. Копали землянки и окопы. Мы тоже начали окапываться. Земля была не особенно твердая, поэтому окопы копали глубокие, в полный профиль. Когда-то здесь давно были какие-то постройки, но сейчас здесь кроме развалин ничего не было. Правда, еще тут находилось несколько скирд соломы, не свежей, а старой довоенной.
С наступлением ночи несколько небольших групп по 2-3 человека ушли в разведку. Некоторые группы вернулись рано, а некоторые только перед утром. Почти каждая группа привела по «языку». Допрос пленных вел ст. лейтенант Полещук в землянке КП. Одна группа разведчиков так и не вернулась. Вооружены разведчики были до зубов, да и ребята отчаянные, такие не должны попасть в плен. Вернее всего, они погибли в неравной схватке. Раз их нет, значит что-то неладно.
На следующий день с самого утра появились немецкие самолеты и так, партия за партией, бомбили расположения наших войск у железной дороги. Одновременно немцы вели сильный артиллерийско-минометный огонь. Особенно здорово он лупил из своих шестиствольных «Ванюш». В нашем расположении пока было тихо. Но только пока. Примерно в середине дня и над нашим расположением появилось около десятка самолетов. Сначала они сделали несколько кругов, а потом как начали сыпать. Сильно бомбили. Только отбомбились эти, прилетает следующая партия и опять началось все сначала. Страшная была бомбежка! Лежишь в окопе и как можно плотнее прижимаешься к сырой земле, а тебя от нее даже отбрасывает. Просто земля тряслась, и стоял сплошной гул. Даже сейчас, спустя более двадцати лет, когда вспоминаешь эту бомбежку, то ощущаешь неприятный холодок во всем теле. Даже вспоминать, и то жутко. Да, это была чудовищная бомбежка. Совершенно на маленький участок земли была сброшена не одна сотня бомб. Когда наконец все утихло, оставшиеся в живых начали вылезать из простейших укрытий. Место было неузнаваемо. Вся земля была изрыта. Кажется, не было такого места, где бы не было воронки. Стоял над этим местом дым, пахло гарью, кровью и жареным мясом. Все, кто остались в живых, приступили к спасению раненых.
Раненых было много. Тяжело ранило нашего дорогого «батю», командира бригады полковника Пашкова. Несколько офицеров бережно подняли израненное тело полковника и осторожно положили в только что подошедшую машину. Ранило и нашего непосредственного командира медсанвзвода, военврача морского Глущенко. Много было ранено и штабных офицеров. Кажется, был ранен и начальник штаба бригады. Были раненые и среди разведчиков. Но убитых было больше. От некоторых даже ничего не осталось. Нет больше замечательно отважного разведчика ст. лейтенанта Полещука.
