За отца нам назначили небольшую пенсию. Потом мы за него получили страховку 1000 рублей. В первую очередь мы купили в Терсюкской нетель. Деньги уплатили не полностью. Хозяева дали нам небольшую отсрочку, до зимы. Когда наступило лето, мать и дед работали на сенокосе, а сестра в яслях. Мы же трое находились дома. Но не всегда. На сенокосе мне тоже приходилось часто бывать. Кроме того, как только возить копны, больше мы ни чего и не делали.

После окончания 4 класса не все наши ребята пошли учиться в 5 класс. Бутаков Фиофилл и Худобородов Василий решили больше не учиться. Вместе со мной в 5 класс пошли:

Кичигин Николай, Кичигин Федот, Кичигин Михаил, Бутаков Авим, Савин Андрей и Арефьев Саван. А из Воротниковой – Павлин Воротников и Катя Попова.

Это я перечислил тех, с кем сидел в одном классе 5 «б» Терсюкской начальной средней школы. Кичигин Михаил и Арефьев Савин были самые лучшие ученики в 5 классе. Неплохо учился и Авим Бутаков, но у него была самая плохая дисциплина. Некоторых учителей он доводил до слез.

Пятый класс я окончил с неплохими оценками, но ударником не был. Русский письменно подвел. Потом у меня было много пропусков, в основном по болезни.

Брат Лазарь в этом году тоже уже учился. Закончил 1 класс. Подрастает и младший братишка. В июле ему исполнилось два года.

В 6 классе почти с этими же самыми ребятами учились вместе. Учителя те же самые что и в 5 классе учили. Это:

Младенцев Василий Андреевич

Младенцева Екатерина Матвеевна

Черепанов Николай Васильевич

Герасько Ирина Петровна

Рыбакова Наталья Захаровна

Чернышев Сергей Федорович

Чернышев Геннадий Осипович.

Было еще несколько учителей, сосланных из Москвы и Ленинграда. Они работали в Тюрсюкской школе не один год.

Директором Тюрсюкской НСШ был в то время Сагайдан, имя и отчество не помню.

В средине дня, когда в школе шли занятия, Сагайдан повесился. Что его заставило покончить с собой, я, конечно, не знаю. На похоронах не были ни учителя, ни ученики. Запретили.

А время тогда было неспокойное. Был голод. Жили просто ни на чем. Питались разной травой. Ведь картошка, и то плохо выросла. А хлеб же подчистую весь выгребли. Многих тогда пересадили. А за что?

Попробуй узнай. Обвиняли в вредительстве совсем невиновных людей. Вот и учителя из Москвы и Ленинграда таким же образом оказались у нас. Да, время было тяжелое.

В марте месяце моя мать и еще несколько мужиков поехали в г. Тюмень на одной лошади. В Тюмени голоду, видимо, не было: из Тюмени мать привезла около двух пудов печеного хлеба и несколько килограммов разных круп. Домой из города возвратились пешком – по раскисшей дороге. Лошадь еле тянула сани с продуктами.

И эти продукты, что привезли из города, они и спасли нас. Трудно сказать, что бы нас ожидало, если бы не эта поддержка. Материально обстояли дела у нас хуже некуда.

Но, видимо, кто-то обо всем этом написал куда требуется. Был арестован и отдан под суд председатель Шатровского райсовета. И будь-то бы его расстреляли. Признали как врага народа. Я этого председателя немного знал, так как он не раз бывал у нас в дому при жизни отца. Фамилия его Лапшев.

В седьмом классе учиться было ничуть не легче, чем в шестом. Причина та же самая. Жрать почти нечего и одеться не во что… Ходил, как самый последний оборванец. Носил рубашки, переделанные из материнских кофт, а штаны из холщевой материи. Совершенно не на что было купить. Еле-еле дотянул до конца учебного года. Во время экзаменов 9 июня 1937 года умер мой дед. Прожил около 80 лет. Последнее время все сторожем работал. Когда учились в Терсюкском, мы вместе с Федькой Кичигиным жили на одной квартире у Киселева Савина Ивановича. Он тогда работал председателем совета.

Давно нет в живых Савина Ивановича. Он погиб в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Двое детей Савина Ивановича погибли трагически. Дочь повесилась во время войны, а сына уже после войны зарезало поездом. Его родной брат, Африкан Иванович, офицер полковой, был одним из первых Героев Советского Союза по Шатровскому району. Он тоже погиб. Погиб в боях с Японскими самураями у Халхин-Гола. Нет в живых и Феди Кичигина, с которым учились и жили на одной квартире. Он тоже погиб, защищая Родину. Погиб и Василий Худобородов, с которым тоже вместе сидели на одной парте неразлучной тройкой.

Вскоре после смерти деда, сестра Маремьяна вышла замуж за Мехнина Андрея Васильевича. Лето 1937 года было исключительно хорошим. Дожди выпадали, как по заказу. Колхозы собрали небывалый урожай. На каждый трудодень колхозники получали по 10 кг. пшеницы. А ведь кроме пшеницы давали рожь и горох, а так-же продукцию с животноводства. Хлеб не знали куда девать. Продавать очень дешево. Да и кому его продавать? У нас одна работала мать, и то хлеба полон амбар. В магазинах начали появляться кой-какие товары. В общем, народ начал жить хорошо.

В 8 классе я проучился только один месяц, потому что класс этот расформировали. Учиться надо было в Шатрово, так как поблизости больше нигде 8 класса не было. Многие бросили учиться. А что делать? С осени и чуть ли не до нового года я работал учителем среди взрослых, занимался с теми, кто не закончил 4 класса. Этой же осенью вступил в комсомол. На утверждение в Райком ВЛКСМ ездили с Баевым Иваном Архиповичем. Он тогда был секретарем первичной организации. Секретарем райкома ВЛКСМ в то время была Благинина Ольга Фирсовна. Потом она стала Коноваловой. Сейчас ее в живых нет. Она умерла, кажется, в конце пятидесятых годов.

Вот здесь я, пожалуй, и закончу записи о своих школьных годах.

Я был принят на курсы учителей. Занятия начались с 1 января 1938 года, при Шатровской средней школе. Занятия проходили со второй смены. Преподавали те же самые учителя, которые и вели занятия с учащимися этой школы. С нами, конечно, занимались не все учителя. В основном, занятия вели Степанов Андрей Семенович, Шергин Анфилофий Феоктистович, Римаровская Мария Федоровна и Чернышев Геннадий Осипович. Учебная группа была большая. На квартире я жил у Собенина Аркадия всю зиму, и только летом мы перебрались на квартиру до друга Кичигина Григория Максимовича. Хороший был друг. Ростом он был, чуть ли не всех больше в группе, а я опять был самый маленький. Меньше меня уже никого не было, даже девчата, и те были больше меня. Несмотря на большую разницу в росте, мы с Гришкой были замечательными друзьями. За время учебы не один раз бывал у него в гостях в д. Черно-Макаровой. Давно уже нет Гриши в живых. Он погиб в боях – защищая Родину. Многих нет в живых ребят, с которыми вместе тогда учились на курсах учителей. Погибли в боях на фронтах Отечественной войны Петр Бессонов, Третьяков Леонид, Медведев Семен, тот умер уже после войны. Из девчат же я многих встречал после войны. Некоторые из них и по настоящее время все-еще работают учителями. Но это уже не девчата 1938 года, а солидные тети, имеющие не только детей, но и внуков.

Во время учебы нам выплачивали стипендию по 100 рублей в месяц. По тем ценам, какие были в те годы, ее хватало на питание, и можно было даже выкроить на какую-нибудь покупку. Конечно питание так, по скромному. За период обучения на курсах за счет стипендии я приобрел демисезонное пальто, конечно не дорогое. Потом купил обувь и кепку. Из дому мне не посылали ни копейки. Из продуктов иногда кое-что посылали. В общем, в основном жил за счет 100 рублей стипендии. В последних числах июля сдавали экзамены. У меня не было ни одной тройки. Оценки на экзаменах были только хорошие. Курсы окончили все за исключением тех, кто прекратил учиться. Таких было немного.

Сразу после окончания курсов получили направление на работу. Я получил направление на должность пионервожатого в Ирюмскую Н.С.Ш. Мне было всего 16 лет. Возможно, из-за возраста меня и послали на первый год в школу не учителем, а пионер работником. Но это даже лучше для меня. Оклад пионервожатого был 200 рублей в месяц, а учитель начальных классов получал 193 рубля.