Очень часто переписывался с Виктором Сычевым и со знакомой моей девушкой Таней Чучниковой. Геолого-разведочная партия пока что работает на старом месте, но есть предпосылки, как пишет Виктор, что ее перебросят в другое место. В Сибирь или Казахстан. Виктор женился на той самой продавщице, с которой был знаком еще при мне. В армию его пока не берут. Оставался по броне. А вот Сашу Пястолова, он же сообщает, что взяли. А вот адреса не знает, так как Сашка не пишет.

По приказу Уральского военного округа за № 0847 от 08.IX. 42 года всем нам присвоили звание в/фельдшер. Одели нас во все новенькое с ног до головы. На воротнички к гимнастерке и шинели нашили зеленые петлицы, а в петлицы вставили по два кубаря, которые были приложены заранее.

Для выпускников был дан торжественный обед. Тостов, конечно, никаких не было, так как водку пить в училище не положено. Но обед был не хуже генеральского. Хотя вряд ли кто из нас знает, какие обеды готовят для генералов.

После торжественного обеда многие пошли в город без всяких увольнительных. Сережа Баландин и я тоже пошли. Разыскали квартиру, где у меня хранились две бутылки водки. Квартиру мы нашли быстро. Хозяева тоже оказались дома. Но вот водка сохранилась не полностью. Одной бутылки уже не было. Что будешь делать? Спасибо и за то, что хоть одна сохранилась. Заходили еще на одну квартиру, где я одно время останавливался, когда торговал мясом на рынке. Это еще в 1939 году летом было. Хозяйка достала пиво и простейшей закуски. Вот тут мы немного посидели, попили пива, а за одним и водку распили, вместе с хозяйкой, конечно. Затем сходили в фотографию, где за пять минут делают карточки. Были в парке культуры и отдыха. В общем, исходили добрую часть города. Где ходили, а где и ехали на трамвае. Даже сумели побывать в комендатуре. Нас забрал патруль. А получилось так: мы ехали на трамвае и, не доезжая до остановки, выскочили на ходу. И как раз тут же нарвались на патруль. Но ничего. Пожурили немного и отпустили. Дали слово больше не делать таких нарушений. Вот так и прошел день. В расположение училища вернулись уже в сумерках.

Несколько человек из нашей роты были выпущены раньше нас на целый месяц. В числе их были Родыгин Иван Федорович, Кунгурцев Николай и Полупан Василий. Вместе с ними и наш взводный уезжал, ст.военфельдшер Стовбун Василий.

На этой странице я заканчиваю свои курсантские записи воспоминаний о своем пребывании в Киевском военно-медицинском училище.

1.Развед-рота

В сентябре 1942 года в Киевском военно-медицинском училище состоялся очередной выпуск /фельдшеров. Всем, кто успешно закончил училище, присвоили воинское звание в/фельдшер. А на торжественном вечере выпускники щеголяли уже в новеньком обмундировании с двумя кубиками на зеленых петлицах. На вечере присутствовали командование училища и преподавательский состав. Много было сказано теплых напутственных слов начальником училища, в/врачом I ранга Говросовым и командиром училища Фадеевым. От выпускников выступило несколько человек, которые горячо поблагодарили командиров и преподавателей и заверили, что знания, полученные в училище, с честью применят на фронте. Затем состоялся концерт, подготовленный артистами г.Свердловска. Этот торжественный вечер наверняка у каждого из нас сохранится на многие годы в памяти. Дня через два начали получать соответствующие документы и разъезжаться по разным городам Советского Союза. Распределение шло в основном по алфавиту. Около двух десятков человек, фамилии которых начинались на «А» и «Б», получили направление в г.В.Уфалей. И только один человек из этой партии нарушил алфавит, его фамилия начиналась с буквы «К» – Копейкин. Вот как раз этот Копейкин и был старшим группы, у него и находился пакет с документами.

В г.В.Уфалей мы прибыли ночью. Весь вокзал был забит военными, больше всего офицерским составом. А из них не менее половины составляли морские офицеры. Можно подумать, что где-то здесь рядом находится военно-морской порт. У нас были с собой продовольственные талоны, и мы хотели пообедать в столовой тут же на вокзале, но ничего не получилось. Пустая затея. Тут была такая очередь, что и до утра не дождаться. Копейкин насилу добился до военного коменданта, и нам дали сопровождающего -старшего лейтенанта с небольшими черными усиками. Идем по темным и грязным улицам города, сверху моросит небольшой дождик. Новенькое обмундирование, полученное в училище, основательно промокло и перепачкалось в грязи. Шли, наверное, целый час, если только не более. Остановились на одной из улиц. Лейтенант начал нас распределять по квартирам. В этот дом трое, в этот – четверо, в этот – двое… Моментально всех распределил. Действовал он настойчиво, сразу видать, что не впервые приходится заниматься этим делом. Правда, некоторые хозяева не совсем охотно открывали ворота. Например, тот дом, который предназначался для Алаева, Арапетова, Ахбулатова и меня. Хозяева долго не открывали ворота, тогда лейтенант так начал стучать в окно, что если бы на этот раз не открыли, наверно, посыпались бы стекла. Из ворот вышел старик высокого роста и начал матерно ругаться. Порядочные, мол, люди воюют на фронте, а вы шляетесь ночами по городу и беспокоите стариков. Замолчал старик, сказал ему лейтенант, что не твое дело, где нам находиться. Сейчас же предоставь жилье для четверых военных. «Никого не пущу. Я хозяин дома.» Но лейтенант вежливо оттолкнул старика от ворот, и мы вместе с ним вошли в дом. Дом был большой, состоял из двух просторных комнат и кухни. Мы заняли одну из комнат. Долго еще ругался старик, но мы уже сильно не обращали внимания на его ругань. Ночь на исходе, а мы еще не отдыхали, надо хоть немного поспать.

Утром мы собрались в сан. отделе корпуса. Здесь нас распределили по бригадам. Алаева, Арапетова, Ахбулатова, Артюхова, Баландина, Копекина и меня направили в 55 бригаду. Пошли разыскивать штаб бригады. В штабе бригады как раз находился начальник медицинской службы бригады морской врач Глущенко. Здесь же распределили по подразделениям бригады. Алаева, Артюхова и Баландина направили в батальон, Ахбулатова в мин-бат, Арапетова, кажется, в артдивизион. А меня направили в развед-роту. Какое все же совпадение. В армию я ушел из геолого-разведочной партии и вот опять угадал в разведку. Конечно, эта разведка нейдет ни в какое сравнение с той разведкой, в которой я работал.

А сейчас коротко расскажу и о самой развед-роте. Командиром развед-роты был лейтенант Степанов. Кадровик. Степанов побывал уже на фронте и был ранен в ногу. Долго лежал в госпитале, но так полностью и не долечился. Рана до сих пор на ноге открытая, и ходит он немного, чуть-чуть, прихрамывая. И как он только умудрился выписаться из госпиталя, похоже на то, что он просто убег оттуда. Или сумел уговорить врачей, и они пошли ему навстречу. Степанову лет 26-27, но не более, а может и даже менее. Ошибиться не должен. Комиссар развед-роты, морской офицер, лейтенант Рябцев Александр. На лицо он красивый, роста небольшого. Возраст его такой же, как и у Степанова. Пом. по тех. роты ст.лейтенант Воробьев. Он же и парторг роты. Этому лет за тридцать. Ну а взводные командиры – это младшие лейтенанты: Максимовских, Арапов, Андреев и Быков. Правда, Быков – командир взвода бронемашин, а те трое остальные – командиры взводов автоматчиков. Все они были уже не особенно молодые, особенно Андреев. Максимовских и Быков – эти много моложе. Быков сильно быстро говорил, ну как из пулемета строчил. Иной раз трудно разобрать, что он говорит. Старшина роты из моряков, высокого роста, а вот фамилия у него странная какая-то – Махиня.

Личный состав роты состоял из моряков Тихоокеанского флота. Конечно, не полностью из моряков, были и солдаты, и немного даже молодых ребят, лет так по восемнадцати. Моряки были не только в развед-роте. Больше половины всего личного состава корпуса составляли моряки. Вот это действительно будет грозная сила для врага, когда корпус прибудет на фронт!