В Котельниково мы приехали утром, к этому времени бои за город почти уже закончились. Правда, кое-где еще остались небольшие группы, и их должны вот-вот уничтожить. Враг здесь понес колоссальные потери: несколько тысяч убитых и раненых, а также много захвачено в плен. На железнодорожной станции было захвачено не один десяток груженых эшелонов. Некоторые эшелоны горели. На аэродроме захватили несколько исправных самолетов, которые неизвестно по каким причинам не сумели улететь. В общем, трофеи в городе были большие. Даже госпиталь с ранеными немцами не сумели эвакуировать. Хотя и не везде, а местами город был основательно разрушен. Особенно сильные разрушения на станции и около нас.
В боях за г.Котельниково принимали участие чуть ли не все разведчики. Несколько разведчиков в этих боях погибли, среди них и командир взвода мл. лейтенант Андреев. Погибло два броневика вместе с экипажем. Были ранены взводные командиры мл. лейтенант Максимовский и мл. лейтенант Арапов. Максимовского ранило мелкими осколками в лицо и наверно даже повредило зрение. Так с завязанными глазами его эвакуировали.
Здесь, в Котельниково, стало известно о представлении к награде разведчиков. Ст. лейтенанта Арефьева Павла представили к награде «Орден Ленина», командира роты лейтенанта Рябцева Александра – к «Ордену боевого Красного знамени». Эти ребята погибли, так и не узнав о своих наградах. К разным боевым орденам были представлены Зайцев Виктор, Синявин, Скалетский Николай, Калька, Николай (фамилию не помню, а это был один из замечательных разведчиков). И еще многих разведчиков представили к награде медалью «За отвагу» и «За боевые заслуги». Среди них и рядовой Поршин, который отличился в боях за Жутово.
Уже после боев за город в роте автоматчиков под командованием Белозерова произошел трагический случай. Среди прочих трофеев автоматчики обнаружили канистру со спиртом. Санинструктор этой роты попробовал спирт, сказал, что он годен к употреблению, а раз годен, то, конечно, автоматчики его и хлебнули, как требуется. Но, спустя некоторое время после выпивки, с автоматчиками начались тяжелые приступы болей. Всех отравленных спиртом начали эвакуировать в медсанвзвод. Врачи делали все возможное, чтобы только спасти жизнь автоматчикам, но, к сожалению, ничего сделать не смогли. Очень многие из отравленных спиртом автоматчиков умерли. Спирт, который они пили, оказался техническим или отравленным. Точно не могу сказать. В общем, что-то одно из двух. Смелые, бесстрашные в бою ребята погибли такой глупой смертью. А ведь этого могло и не быть. Большая вина лежит на санинструкторе, хотя он тоже в живых не остался.
В Котельниково развед-рота расположилась на окраине в нескольких небольших домиках. Недалеко от нашего расположения на перекрестке улиц солдаты какой-то части копали братскую могилу для своих погибших товарищей. Среди копавших солдат находился пожилой усатый лейтенант. Вот к нему-то и обратилась подошедшая женщина средних лет. «В чем дело, гражданка?»,– спросил лейтенант. «А вот какое дело, товарищ командир. Нельзя ли будет в могилу вместе с солдатами похоронить моего мужа?»,– спросила женщина. «А кто ваш муж и где он погиб?» «Умер от болезни. Почки у него болели. Он дома все столярничал. У него и гроб уже сделан, а вот могилу копать некому. А сюда его могут донести и солдатики, так уж вы разрешите, товарищ командир. Пожалейте бедную женщину!» «Нет, ничего не выйдет, гражданочка. Здесь будут лежать солдаты, которые пролили кровь на улицах этого города. Могила эта священная. Так что, никак нельзя лежать вашему мужу вместе с ними. Уж как-нибудь похороните на гражданском кладбище. Попросите тех же солдат, и они выкопают могилу. А сюда, дорогая, нельзя. Никак не положено. Что делать?»
8. Нагольное
В этом селе у нас было что-то наподобие отдыха. Сюда собралась в полном составе вся наша рота, немного поредевшая в прошедших боях. В одном из сараев мы устроили баню. В бочках грели воду и тут же почти рядом мылись. Правда, от такой бани не особенно жарко, но что будешь делать, помыться все равно немного надо. Белье сменили на чистое, а то уже начали появляться насекомые или, как их называли на фронте, «автоматчики». Каждому после бани старшина наливал по стаканчику водки, а затем хороший сытный обед. После всего этого каждый приводил в порядок свое обмундирование. Постричься и побриться успели еще до бани. Ну, а потом уже отдыхали в жарко натопленных квартирах. Давненько разведчикам не приходилось так отдыхать, как сегодня. Спали, словно убитые. Даже когда налетели вражеские самолеты и начали бомбить поселок, и то почти никто не выскочил из теплых помещений на улицу, продолжали спать. Хорошо, что бомбы упали далеконько от нашего расположения.
На следующий день с самого утра появились вражеские самолеты, но их сразу же встретили сильным огнем. По самолетам вели огонь не только из зенитных орудий, но и из разных пулеметов, из ПТР, и даже из винтовок. А когда один из самолетов загорелся, а потом рухнул в степи, по всему Нагольному раздалось мощное «Ура!». Тут уж трудно было узнать, кому посчастливилось сбить этот самолет. Некоторые самолеты все же сумели сбросить бомбы на Нагольное и Котельниково. Прошло немного времени после этой бомбежки, как снова появились вражеские самолеты. По самолетам опять открыли сильный огонь, но они, кажется, даже не обращали на это внимания. Несколько самолетов один за другим пошли в пик над Нагольным. Пришлось попрятаться в щели, выкопанные кем-то еще до нас. Мало приятного сидеть в этих щелях, когда бомбы рвутся совсем где-то близко. Даже земля трясется. Когда прекратилась бомбежка, а она длилась считанные минуты, мы сразу же повыскакивали из щелей. В воздухе появились наши истребители и вступили в бой с немецкими бомбардировщиками. Смело и решительно действовали наши летчики. Почти моментально загорелись три вражеских самолета и упали в степи где-то далеко за Нагольным. Затем опять загорелся один, и из него выскочил летчик на парашюте, приземлился недалеко от Нагольного, и туда сразу же устремились разведчики. Вскоре приводят молодого длинноволосого рыжего летчика. После короткого допроса его увели в Котельниково в штаб бригады.
Под вечер еще раз бомбили Нагольное. Одна из бомб угодила прямо в дом, в котором находились разведчики. Бомба, видать, была небольшая, иначе бы дом разнесло полностью. К счастью, большинство разведчиков в это время в доме не находились. Те, кто находился в доме, почти все пострадали, если не убило, то ранило. А вот хозяйка дома осталась целая. Она во время бомбежки сидела под койкой, а на койке было много разного барахла. Даже рухнувший потолок не раздавил койку. Хотя ее и не ранило, но с ней что-то ненормально. Когда ее вытащили из-под развалин, она ни на что не реагировала. Похоже, что лишилась рассудка. Во время этой бомбежки тяжело ранило начальника особого отдела ст. лейтенанта Белоглазова, двух связистов и трех рядовых разведчиков. Погибло пять человек. Хотя бы в бою, тогда другое дело. А что будешь делать? Война… Погибнуть можно не только в горячих боях, но и далеко от фронта, так и не повидав немца.
В развед-роте произвели небольшую переформировку. Три взвода объединили в два. Командирами взводов назначили морских старшин Зайцева и Синявина. Командир роты сказал, что в ближайшее время их произведут в мл. лейтенанты. Во время этого короткого отдыха пришлось немного заняться ногой командира роты. Нога у него распухла, рана гноится и кровоточит. Пришлось делать по несколько раз в день марганцовые ванны. Необходимо госпитальное лечение, но что с ним будешь делать, не хочет человек ехать в госпиталь! Не время, говорит, сейчас с пустяками отлеживаться в госпитале. Ничего себе! Пустяк, называется?
9. Бой за Дубовскую
За ночь развед-рота прошла многокилометровый марш. Двигались на машинах в составе всей бригады. Развед-рота во время марша находилась в авангарде. Дубовская показалась на рассвете, но до нее еще было далековато. Немного не доезжая до железной дороги, мы остановились, так как впереди в степи, по ту сторону железной дороги, показались танки. Различить пока их невозможно, чьи они? Могут и наши, а могут и немецкие. Гадать долго не пришлось. Танки шли к нам навстречу, а затем начали бить из пушек по нашим машинам. Из машин сразу же повыскакивали, а сами машины начали развертываться и разъезжаться по степи, стараясь где-нибудь укрыться от прицельного огня. Большинство разведчиков успело добежать до железной дороги и там укрыться за насыпью. Я и еще, кажется, четверо разведчиков немного замешкались и не успели добежать до железной дороги. Каких-то там метров тридцать-сорок. Мы укрылись в небольшой ямке, похожую на воронку от снаряда или бомбы времен еще гражданской войны. К счастью, вокруг воронки была сухая высокая трава, а снегу почти не было. Наши серые шинели немного сливались с цветом травы, таким образом, хоть и не особенно важная, но все же маскировка. Один танк подошел совсем близко к железной дороге и остановился на проезжей дороге, по которой ехали мы. В общем, танк стоял на перекрестке. Нам хорошо было видно, как из верхнего люка танка высунулся по пояс немец и начал наблюдать в бинокль, а сам танк в это время вел огонь из пушки и из пулеметов. В перерыве между выстрелами даже слышно было, как немец говорил после сделанного выстрела: «Гут, гут!» Несколько машин горело в степи. Та машина, в которой я ехал, тоже горела. Немного погодя, танк начал вести огонь только из пулеметов. Пули свистели над нами. Мы прижались плотнее друг к другу и даже, кажется, не дышали. Каждый из нас мысленно наверно уже распрощался с жизнью. Пулемет строчил беспрерывно. Нет, не по нам огонь ведут, по кому-то другому. Хотя мы находились от танка не более как метров полсотни, но нас, видимо, не заметили. Иначе нам бы несдобровать. Ничего бы от нас не осталось. Один раз башня танка развернулась так, что жерло пушки было направлено прямо на нас. Сейчас выстрелит. И тогда все… Конец… Танк действительно выстрелил. Снаряд разорвался позади нас. Это был последний выстрел. Затем немец исчез в люке башни, и танк начал развертываться. И вот тут сумело подскочить к нему несколько разведчиков во главе с Зайцевым. В танк полетели гранаты. Раздались взрывы, а затем танк вспыхнул. Из горящего танка начали выскакивать немцы, но тут же падали, скошенные автоматным огнем разведчиков. Остальные танки уходили в сторону Дубовской, а в это время уже началось общее наступление на Дубовскую. По степи двигались несколько десятков танков с десантом на броне, а за танками бегом бежали солдаты. По степи раздавалось многоголосое непрекращающееся «Ура!». Броневики из развед-роты тоже принимали участие в наступлении. Уже на самых подступах к Дубовской немцы открыли сильный огонь, но остановить наступающие войска уже ничто не могло. Так с громким, многоголосым «Ура!» и ворвались в Дубовскую. Начались уличные бои. Как они проходили, я здесь рассказывать не буду, так как я в них участия не принимал. У меня были свои заботы. Несколько разведчиков уже были ранены, им нужно было оказать помощь, а потом на время куда-то укрыть. Раненых разведчиков перенесли в дом одинокой женщины, она сама об этом просила и дала слово, что сразу же их сдаст, как только появятся машины с красным крестом. Бои в самой Дубовской были непродолжительные. Основные силы врага сумели отойти, а с теми, кому не удалось удрать, расправились быстро. Не знаю, большими ли были потери в других подразделениях нашей бригады, но у нас, у разведчиков, погибло двое. Кроме того, погиб один броневик вместе с экипажем.
