Разве это нормально?

Внизу разгорался пожар. Я ласкала саму себя, смотрела сверху на избранного. Уже начала двигать тазом, невольно задевая его достоинство. Давно высохшие волосы струились по спине, плечам. Соски призывно торчали. Мне не хватало его ласки, его рук, его самого, но я держалась. Хотела, чтобы сам сорвался, попросил. Чтобы я теперь стала главной!

— Вивиан, — процедил он и потянул меня к себе.

— Что? — не поддалась я, даже отодвинулась немного. Мне уже нравилась эта игра. Протяжно замычала, еще раз потерлась о его достоинство. — Чего ты хочешь?

— Тебя, моя кошечка. Хочу всю тебя, — начал подниматься мужчина. — Хочу нагнуть и иметь до потери пульса.

— Так что же тебя останавливает? — развратно прошептала у его губ, сама не понимая, что со мной творится.

Мои пальцы продолжали кружить внизу, мне было хорошо. Наверное, поэтому. Я словно сбросила невидимые оковы и теперь могла, нет, хотела, чтобы все происходило неистово, остервенело, словно нет больше ничего и никого. Только мы, лишь вдвоем. А еще древний, как мир, процесс, от которого голову заволакивало туманом.

Дрэйк зарычал, бросил меня на перину. Я охнула от резкой смены положения. Он забросил мою ногу на свою плечо, рывком вошел и начал вколачиваться. Казалось, доставал до легких. Выбивал из меня дух. Все это звоном отдавалось в ушах, меня выгибало до хруста в позвонках. Перед глазами плыло, я кричала.

Быстро, совсем по-звериному. Хорошо…

По венам разливался пожар. Перед внутренним взором ярчайшие вспышки.

Он толкался все быстрее. Говорил что-то пошлое, грязное. А мне нравилось. Это было не оскорбление — очередная ласка, от которой мозг попросту плавился. Потому что запредельно, лучше быть не может.

Может!

Все сильнее, жестче, громче. И плевать, если нас кто-то услышит. Пусть. Мне слишком хорошо, чтобы беспокоиться об этом.

— Вивиа-ан, — прорычал в последний раз мужчина, и меня унесло.

Я словно распалась на тысячу маленьких кусочков, которые блестели, искрили. Кружили надо мной. Не хотели собираться воедино.

— Ты восхитительна, моя кошечка, — прохрипел Дрэйк. — Ты просто невероятная.

Рухнул рядом. Долго не шевелился, смотрел в потолок. Я тоже не двигалась. Было слишком хорошо, чтобы нарушать эту эйфорию простыми действиями. Внутри светло. Пело. В комнате почему-то очень тепло. А еще в окна начало заглядывать солнце.

— Мне нужно отойти ненадолго.

— Куда?

Мужчина перевернулся на бок, оперся локтем на перину. Убрал прилипшие к моему плечу волосы, вывел на нем простой узор. Наверное, придумывал, как лучше солгать. Я даже успела расстроиться, подумав, что теперь снова начнет юлить, все скрывать, но он вдруг выдал:

— Нам нужна одежда, еда. Еще пора сообщить Ларэну, где я нахожусь, а также попросить его разузнать, когда будет испытание на пост Верховной.

— Так если меня считают мертвой, разве я должна участвовать?

— Не просто должна, ведьмочка, ты просто обязана, — поцеловал он меня в губы и поднялся. — Не скучай, я вернусь очень быстро, и мы повторим. Несколько раз. Согласна?

Храм настораживал своим внешним спокойствием. Я старалась не показывать свою нервозность, но невольно сжимала руку Дрэйка и внутренне готовилась к худшему.

После двух дней, проведенных вместе с ним в том покинутом доме, самых счастливых и светлых на моей памяти, я вдруг поняла, что сама хочу поскорее покончить с этой историей. Да, будет сложно. Безусловно, мне придется проявить изворотливость и смекалку, положиться на свою силу, на саму Природу, чтобы добиться желаемого. Но теперь мне было, ради чего бороться. Ради кого!

Муж поцеловал мою руку, первым направился в храм, повел за собой. Внутри оказалось многолюдно.

Ведьмы оживленно разговаривали, стоя каждая возле своей ниши, а потом разом замолкли, едва появились мы. На лицах некоторых родились улыбки. Большинство посмотрело на нас с удивление, немногие — с ужасом. Миссис Ройс так вообще не смогла сдержать своего изумления, но быстро справилась с эмоциями и приняла безмятежный вид.

— Вивиан, а нам сообщили, что вас больше, кхм, нет с нами, — произнесла одна из них, которая во время совета показалась самой спокойной и рассудительной.

— Как видите, моя жена вполне жива и здорова, — ответил Дрэйк.

— На меня напали ведуны, — шагнула я вперед, не собираясь снова прятаться за чужой спиной и отмалчиваться. Настал час показать, что я не пустое место. — Одна из вас вознамерилась стать Верховной, устранив претендентку грубым способом. Одна из вас готова на убийство. Одна из вас может в любой момент предать. Это миссис Ройс! — указала на нее пальцем.

Женщина подобралась, сделала оскорбленный вид, сразу заявила, что это клевета. Ведьмы разом зашумели, начали повышать голоса, но в храме стало темнее — освещенной осталась лишь статуя.

— Матерь недовольна, — прошептала я для себя. — Ей не нравятся споры и разногласия.

Но почему больше никто этого не замечал? Женщины продолжали возмущаться, нападать на мать Лиара, в то время как она во всю защищалась и обвиняла меня во лжи. Все громче. Яростнее. Темнее…

— Тихо, — попросила я и посмотрела на Дрэйка, который широко улыбался. Ему определенно нравилось происходящее. — Тихо!

Воцарилось молчание. Ведьмы отступили обратно к своим нишам, где в момент моего необычного бракосочетания сидели бритоголовые прислужницы и постоянно шептали. Я невольно задумалась, где же сейчас Лиар, но решила пока не думать о нем. Рано, разберусь со вторым избранным чуть позже.

— Предлагаю обсудить данный вопрос не здесь. Храм — не место для препирательств.

Муж положил ладонь мне на поясницу. Безмолвно подталкивал продолжать, говорить громче, увереннее, никого не стесняться. Он поддержит меня во всем, обязательно будет рядом. Тем более я могу, достойна. Я Грэйчерс!

Я Грэйчерс...

— Мы собрались, чтобы выявить сильнейшую из нас. Приступим?

Юна одобрительно кивнула. Миссис Дженери состроила жуткую гримасу, давая понять, что не собирается слушать какую-то выскочку, которую следовало бы отправить на Путь очищения. Вообще эмоции у всех были разные. Однако главным для меня был лишь Дрэйк и его полное согласие со мной.

— Ведьмы, — произнесла в воцарившейся тишине храмовница, которая вышла из-за статуи. — Раз вы готовы, прошу занять свои ниши, чтобы Матерь могла благословить вас на предстоящие испытания.

Я отошла к пустующей. Муж от меня не отставал. Нас моментально окутал мрак. В какой-то момент появилось дыхание природы, послышался шелест листвы, звон ручья. Я невольно улыбнулась, мысленно поздоровалась.

Мне все больше нравилось быть ведьмой…

Спустя пару минут вновь стало светло. Храмовница предложила следовать за ней. Вскоре привела нас в большую теплицу, защищенную от холода и непогоды, в которой, правда, почти ничего не росло. Она попросила стать нас в большой круг. Показала молодое деревце.

— Сейчас каждая из вас по очереди будет укреплять его, а остальные разрушать. Одержит верх та, что продержится дольше других. Миссис Ройс, вы первая.

Было волнительно. С каждым новым выступлением я все больше понимала, что не готова. Мне сложно тягаться с ними. Ведьмы выращивали дерево, позволяли ему обзавестись листвой, укрепляли ствол, делали ветвистым. Оно преображалось на глазах. А потом вступали остальные. Направляли на бедное растение потоки магии, уничтожали самым грубым способом. Мне казалось кощунством такое обращение с живой природой. Претендентки на роль Верховной сменяли друг друга. Каждая была уверена в себе. Храмовница не оглашала результатов, сколько кто продержался, просто записывала.

Все повторялось. Я невольно пятилась, но возвращалась на место, потому что Дрэйк не давал уйти. Не справлюсь. Как они все это делали? Да я не представляла, как вообще вырастить дерево!

Мой черед был последний.

Муж поглаживал по спине, делился своей уверенностью. Волнение холодило руки. Правда, я не имела права показывать остальным своего состояния, держалась ровно, с высоко поднятой головой. Шла вперед плавно. Стояла уверенно.